Андрей старался сбегать в цирк, как только выдавалась свободная минутка. Его два номера были давно отрепетированы, да и не требовалось ему особенно репетировать. Не велика наука, вышел и спел. После институтских вокализов, от которых уже порядком тошнило, непритязательные эстрадные песни казались семечками – щёлкай хоть целый мешок. Но Андрей всё равно приходил на манеж, если выдавалось окно между парами, а порой и вместо очередной лекции по историческому материализму. Знал, что перед сессией будет жалеть, но ничего не мог с собой поделать – цирк притягивал его словно на аркане. Сначала он старался из кулис посмотреть все представления. А потом понял, что гораздо интереснее наблюдать за репетициями. Цирковые репетировали совершенно не так, как он привык в Гнесинке. Сколько раз он слышал от своих однокашников в ответ на замечание преподавателя: «Да, вот здесь на полтона выше… Да, здесь смазал, я понял. Я учту обязательно на следующем занятии. Сегодня уже не могу. Да, голос подсел». Бывало, студент с самого начала урока заявлял, что «не звучит», «связки не смыкаются», «ларингит замучил». У девочек было и ещё одно оправдание, вгонявшее пожилых профессоров в краску, но тем не менее неизменно принимаемое. Андрей всеми этими ухищрениями почти никогда не пользовался. У него почему-то не случалось ларингитов и несмыканий, и повторить партию по горячим следам, исправив только что выявленные ошибки, не казалось ему сложным. Но он был скорее исключением из правил. В цирке же действовали совершенно другие законы, главный из которых звучал как «Не получилось – повтори». И касался он абсолютно всех: и летающих под куполом гимнастов, и клоунов, показывающих шутливый эквилибр на низко натянутой проволоке, и дрессировщиков слонов, и даже самих слонов.

– Багира сегодня вообще не хочет работать! – расстроенно пожаловался ему в курилке Муртазов.

Айдар Муртазов, смуглый, жилистый и пластичный, как ртуть, что было особенно заметно сейчас, когда он стоял без рубашки, мокрый от пота, вытащил пачку «Казбека» и закурил, глубоко затягиваясь.

– Третий раз номер повторяем, ни в какую. Не идёт в кольцо, и всё!

– Ну оставь ты её в покое! Не в настроении дама! – усмехнулся Андрей. – Ты же знаешь, что она умеет. Просто не хочет.

Багира – белая тигрица с очень непростым характером, украшение аттракциона Муртазова. В завершение номера она прыгала через горящий обруч, приземлялась на тумбу, обводила восхищённых зрителей надменным взглядом и издавала то ли победный, то ли презрительный рык, после чего уходила в кулисы под гром аплодисментов, не дожидаясь, пока Муртазов раскланяется.

– Нет, – Айдар покачал головой, – надо добиться. Один раз не сделает на репетиции, второй раз не захочет на манеже. Пойду уговаривать.

Бросил окурок в урну и пошёл на манеж, договариваться с Багирой. Андрей проводил взглядом его спину, перечерченную тремя глубокими синими шрамами. Результат неудачных переговоров. Может быть, с Багирой, а может, ещё с кем-то. И в следующий раз уже не мог смотреть без иронии на коллег, жалующихся на замучившие их ларингиты и несмыкания.

Но ладно бы дрессировщики. В конце концов, прыгать и исполнять прочие трюки приходилось не им. А акробаты и гимнасты? Сколько раз Андрей наблюдал, как какая-нибудь хрупкая, тоненькая девочка кувырком летела с брусьев на жёсткий манеж, вскакивала как ни в чём не бывало: «Алле-оп!», улыбалась и снова вспрыгивала на брусья: «Алле-оп!» Публика должна радоваться и восхищаться. И ничего, что синяки приходится тщательно запудривать и замазывать кремом «Балет», потому что их видно даже сквозь колготки. И синие круги на талии от страховочной лонжи, которая не дала твоей жизни закончиться, когда не получился номер под куполом, тоже можно замазать. Ничего страшного, главное же, что лонжа была. «Алле-оп!». И давай снова по лесенке под купол, потому что номер должен состояться в любом случае. От боли поплачешь потом в гримёрке. И в кабинете директора ещё раз поплачешь, получив от Саныча нагоняй за едва не сорванный номер. Репетировать нужно лучше. «Алле-оп!»

– Эй, Андрей, что ты всё без дела шатаешься? – вдруг позвал его Айдар.

Он доволен – Багира всё-таки прыгнула через кольцо и теперь вальяжно лежит на барьере, вылизывая лапу. Ещё три тигра сидят на тумбах с самым невинным видом, ну чисто домашние котики, ждущие рыбу от любимого хозяина.

Андрей сидел в пустом зрительном зале на первом ряду, по ту сторону защитной железной сетки, с которой всегда репетировали хищники.

– У меня же всё отрепетировано, – удивился Андрей. – У меня же нет Багиры, которая может закапризничать, у меня только голос.

– Я не про это, – отмахнулся Айдар. – Я в целом. Вот у тебя всего две песни, так? В начале и в конце. Получается, ты полтора часа без дела маешься. Давай мы тебе ещё номер добавим, хочешь? Я тебя в свой аттракцион введу! И ставку у Саныча уже сможешь требовать двойную, номер-то с хищниками.

Андрей сглотнул, в горле как-то резко пересохло. Вот именно что с хищниками. Но виду не подал.

– Зачем я тебе в аттракционе? Толку от меня. Разве что на корм котикам…

– Не смешно, – покачал головой Айдар. – У нас так не шутят. С песней ты мне нужен. Представь, какой зрелищный получится номер! Ты, певец, не дрессировщик, входишь в клетку к тиграм. И поёшь. Садишься рядом с Багирой и поёшь. Только песню надо подобрать какую-нибудь подходящую. А лучше написать! Специально для номера! У меня даже стихи есть про дрессировщика, мне на юбилей Яков Лучанский подарил, поэт. Композитора только надо найти.

– Композитора-то найдём, – пробормотал Андрей. – А Багира нормально отнесётся, если незнакомый мужик к ней в клетку зайдёт?

– Нормально. Я договорюсь, – усмехнулся Айдар. – Если, конечно, ты от страха не обделаешься. Я не за твои штаны переживаю, не подумай. Просто животные страх чуют. Если боишься, лучше не начинать. А если азарт есть, то можно попробовать ввести тебя в номер. Не сразу, конечно. Но шанс есть. Так как?

Андрей честно прислушался к себе. Что там внутри? Страх или азарт? Бог с ней, двойной ставкой. Но Айдар прав, получится потрясающий номер. И у него появится собственная песня. Не взятая с чужого плеча, от предыдущего исполнителя, а его собственная. И, чёрт возьми, он хотел зайти в клетку с тиграми! И погладить Багиру между бархатных ушей. Испытать себя! Если это не азарт, то что?

– Давай! – Он решительно вскочил со своего места. – Я не боюсь! Заходить?

Айдар засмеялся:

– Ишь ты, какой резвый. Так я тебя сразу на манеж и пустил. Будешь сначала мясо ей носить