— Задумалась? — вырвала её из потока мыслей фраза Флавии.

— Да… — Кода вернулась в реальность, — немного.

— Так какой мой Лар?

— Добрый, честный, отзывчивый, всегда готовый помочь, иногда жутко стеснительный и скромный. А ещё он гений! — глаза у Кода зажглись. — Настоящий! Я в сравнении с ним лаборант при профессоре. Иногда он такие вещи ухитряется видеть! И так крутит уравнениями, просто слов нет! Он будущая звезда науки, вот увидите!

То, что Кода слегка увлеклась, она поняла лишь тогда, когда заметила немигающий увлечённый взгляд Флавии, которая слушала её, не отрываясь и подперев подбородок рукой. Только тишина и восторженный голос Коды, рассказывающий о Ларе. Повисло молчание.

— Всю жизнь бы тебя слушала, — сияя от счастья, заявила довольная Флавия. — С того момента, как мы нашлись после войны и стали одной семьёй, я только и мечтала о том, чтобы о моём племяннике так и рассказывали: с восторгом и придыханием! Солнце, ты бы видела себя со стороны! Ты преображаешься, когда говоришь о нём, вся светишься покруче солнца в зените!

Теперь настала очередь Коды смутиться и слушать, не отрываясь. Рейна, конечно, ей и раньше намекала на роман с Ларом, но никто никогда не говорил, как она при этом выглядит. И что её выдаёт, с головой.

— Я не сомневаюсь, мой племянник в надёжных руках! — Флавия коснулась её руки, словно благословляя.

Они вышли из кухни, когда услышали шум открывающейся двери. Лар с дядей Гаретом вернулись. Лар снял верхнюю одежду, зашёл в зал и встретился взглядом с Кодой. Радость и облегчение, что она осталась, промелькнули в его взгляде на секунду, после чего их заменил холод. Они смотрели друг на друга минуту, после чего Лар поднялся наверх. Флавия взяла Коду за руку.

— Я скажу, в какой комнате он будет спать, — заговорщицки подмигнула ей она.

— Ваше Императорское Величество! Мы нашли предателя!

Глава императорской секретной службы резко опустил на колени принцессу Лиэн. Её отец смотрел на неё в шоке.

— Мы смогли установить, что это она испортила все установки нового противомагического оружия на всей территории империи!

Отец с размаху влепил ей пощёчину.

— Как ты могла, дочь?! — его глаза налились злостью.

— А ты как мог, отец?! — отзеркалила его она со слезами на глазах.

— Теперь мы беззащитны перед врагом! Ты понимаешь, что ты натворила!? — он был в бешенстве.

— Понимаю, папа! Но враг тоже беззащитен. Его оружие также выведено из строя, — тихо возразила она.

— Откуда ты знаешь? — он взял за шиворот и поднял её.

— Мы женаты, папа. Я и принц Рамос. И очень давно любим друг друга. Неужели ты думал, что двум высшим магам королевской крови это не под силу? — гордо блеснули её глаза.

— Ты влюбилась во врага? Предательница! Как ты могла? Ты знаешь, что по законам военного времени тебе полагается?

— Смерть, — спокойно произнесла Лиэн. — Я знаю. Но папа мы всего лишь хотим остановить войну! Разве неудивительно, что столько пророков, поэтов и просто творческих людей говорят о конце света? Почему ты не хочешь прислушаться к тому, что говорят тебе высшие силы?!

— Ты. Предатель! — отчеканил её отец каждое слово. Словно в бронзе отлил.

— Я хочу мира на Вебере! — не уступала Лиэн, но их разговор неожиданно прервали.

— Ваше Императорское Величество! — охранник появился на входе в зал. — Враги у ворот.

— Что?!

Шок у и императора, и у его дочери был одинаковый, и они выбежали из зала.

— Стойте! Остановитесь! Мы можем решить дело миром! — донёсся до Лиэн знакомый голос, и она бросилась ему навстречу.

По коридору в окружении спецназа шёл император соседней империи, убирая охранников дворца. А рядом с ним — Рамос!

— Стойте! Остановитесь!

Рамос и Лиэн встали спиной к друг другу и вытянули вперёд руки в защитном жесте, образуя защитное поле и разделяя императоров.

— А ну прочь с дороги! — кипел злостью отец Рамоса.

— Дочь, не смей мне перечить! — возражал её отец.

— Пока мы здесь…

— …мы с места не тронемся, — закончила за мужа Лиэн.

Несколько секунд молчания. Враждующие императоры переглянулись. В этот момент в замок ударил магический снаряд, разнося всё вокруг.

Суматоха, магические щиты, рушащееся здание, обломки, стёкла… Улучшив минуту, отец Рамоса метнул смертельный магический заряд в Лиэн, но Рамос загородил её.

— Рамос, нет! — из глаз брызнули слёзы.

Отец принцессы бросился на перерез смертельного заряда, предназначенного дочери, но не успел. Принцесса замертво упала сверху принца Рамоса. Второй снаряд разнёс замок на скале в щепки.

— Смотрите, что там? — кто-то из воинов указал пальцем вверх.

Тела принца и принцессы висели в воздухе, поднимаясь выше.

— Что происходит? — воскликнул кто-то из толпы и поражённо джобавил. — Магия…уходит!

Тела замерли между небом и землёй, превращаясь в магические искры. Больше, больше. Наконец тела растворились в воздухе, а искры всё собирались и собирались вместе, забирая магию у народа внизу. Больше, больше. Образуя огромную непонятную, фигуру над городом. Она становилась всё плотнее и плотнее, материализуясь сильней, обретая плоть и кровь. Чешуя, огромная пасть, крылья. И вой, пробирающий до мурашек. Крик боли, отчаяния и разбитых надежд. Бирюзовый, с синими пятнами. Таким Шалун будет, когда вырастет. Или это и есть он?! Первый дракон на Вебере. Дракон взвыл как раненый зверь. А потом обрушил свою огненную мощь на город…

Кода проснулась от крика и в слезах.

— Лар, — и тут же потрогала подушку рядом. — Лар!

Её душила боль, потеря. Она не настолько проснулась, чтобы понять, что происходящее было не с ней.

— Лар! — она в страхе выбежала из комнаты и кинулась к нему.

Не думая, открыла дверь в его комнату и бросилась к нему.

— Лар, ты жив? — её трясло, а в голос рвалась истерика. Она осыпала его лицо поцелуями. — Лар, пожалуйста! — она плакала.

— Да, я жив, — сонно отозвался Лар, отвечая на страстный поцелуй в губы.

— Ты жив? Ты, правда, жив? — Кода по-прежнему не могла отличить сон от реальности, плавая где-то на грани.

— Конечно, — он перевернулся, и Кода оказалась под ним на кровати. — Какие могут быть сомнения?

— Докажи, — не прерывая поцелуи, попросила Кода.

Лар прильнул к её губам своими, вызывая приятную тяжесть внизу живота. Кода ответила на поцелуй, так как это было ориентиром её реальности. Держаться крепче, не отпускать, не терять этот маяк. Отвечать на ласки и тонуть в них было способом не сойти с ума…