Разочарованный Боря отвинчивает затылочек ручки. Что это? В цоколе ручки белеет бумажка... Коваленко тотчас бежит к ребятам. Снежков дрожащими от волнения пальцами разворачивает кусок плотной бумаги с чертежом, покрытой кое-где ржавыми пятнами:

— Это план пещерного зала. Какая странная форма! Восемь извивающихся, как щупальца, ходов. Два «глаза» и «тело», вроде мешка. Настоящий осьминог! Правда? Стрелка с буквами «N» и «S» указывает север и юг. Но что значит вот это?

— Так я ж видел такой знак в пещере! — восклицает Боря. — А как вы думаете, что означает крестик, стоящий в центре зала... у кружка с надписью «сталагмит»?

— Клад! — авторитетно заявляет Митя.

— Балабанову вечно мерещатся клады. Особенно из шоколада, — смеется Боря.

Митя обиженно замолкает. Снежков торопит скорее в лагерь.

Самые неприятные минуты заблудившиеся испытывают, стоя перед руководителем и выслушивая его упреки. А ругать есть за что. Вчера до самой темноты все члены отряда, разбившись на спасательные группы, прочесывали местность в разных направлениях. Когда поиски ничего не дали, Владимир Васильевич, строго приказав всем, кроме дежурных, спать, сам ночью пошел в Перевальное, но возвратился ни с чем. Расстроенные ребята даже забывают сказать о сделанных ими открытиях и вспоминают о них лишь к вечеру, во время осмотра подземной реки.

Все уже побывали на ее берегах, пришлось отправляться самим. В провожатые вызвалась Лена; ей очень хочется еще разок посмотреть на странную речку. Колесниченко не возражает: он доверяет не столько ей, сколько Снежкову. Тем более, что заблудиться там, попреки слухам, невозможно, если, конечно, не пытаться проникнуть в труднодоступные ходы, ответвляющиеся у потолка. Костя дает слово, что они туда не полезут.

И все же без приключений не обошлось. Лена чуть не упала с лестницы при подъеме из Вестибюля в Грибоедовский коридор, а Митя едва не съехал вниз через единственный провал. Наиболее интересное происшествие опять у Бори. Пока его друзья путешествуют по подземной речке, до Нижнего озерка, он подсаживается к Верхнему, помня, что здесь «главный вопрос»:

«В самом деле... какое-то волшебное озеро: вода из не-го бежит и не убывает... Где же сифон? Непонятно!»

Боря не любит долго раздумывать. Сбросив одежду, он входит в озеро и осторожно бредет по дну. Ледяная вода сводит суставы судорогой, но упрямец продолжает поиски. Засунув руку по плечо, он шарит под круто нависающим каменным сводом и все же находит начало сифона. Не колеблясь, ныряет вниз головой и старается пробраться как можно дальше.

Внезапно вытянутая вперед рука хватает что-то змееподобное. Инстинкт заставляет всплыть, разум успокаивает: в воде показался резиновый шланг. Потянув за него, Боря извлекает... водолазную маску с огромными выпуклостями потускневших очков. На их ободке выцарапан тот же таинственный знак «Эн Бэ»!

Первым от Нижнего озерка возвращается Митя, он не смог долезть до него; затем — огорченные Костя и Лена: таинственная бумажка, вынутая из авторучки, куда-то исчезла. Боря тут же по памяти набрасывает план зала «Осьминог» и, приложив к нему авторучку и маску с оборванным шлангом, спешит к руководителю. Ему же вручаются план и разрезы «Борисовской пещерки».

Вечером у «Большого костра» находки подвергаются тщательному осмотру, вызывают горячие споры. Перед тем как сигналить ко сну, руководитель подводит итоги ожесточенной дискуссии:

— Итак, кто-то в водолазной маске пытался пробраться (или уже прошел!) в верховья подземной речки. Он же старался проникнуть через сухие ходы и обронил авторучку с планом. На беду подлинный план зала «Осьминог» утерян, а копия сомнительна. Боря мог и напутать. Общепринятый смысл знака «Эн Бэ» очень прост — «Нота бене», т.е. «Заметь хорошо!» А теперь — спать! Завтра вас ждет сюрприз.

Полные смутных догадок следопыты нехотя расходятся по палаткам. Вскоре все затихает. Не спит лишь Митя. Потерянный Костей и незаметно им поднятый план не выходит у него из головы. Еще бы! Ведь в пещере клад! И он, Митя Балабанов, разыщет сокровища.

«Посмотрим, что они тогда будут говорить. Тоже мне “следопыты”! Еще задаются! Два раза подавал заявление — насилу приняли в кружок, с “испытательным сроком”: “двоечник, недисциплинированный, плохой товарищ”. Чего только не наговорили... А я им всем нос утру!»

В подземном лабиринте

Вот сюрприз, так сюрприз! Владимир Васильевич решил провести ребят через Соединительный ход. Придется ползать в подземных трубах три, а может, и четыре часа. Как это и страшно, и интересно! (Колесниченко пока молчит о главном — новых поисках знака «Эн Бэ»).

Старт необычного похода — Грибоедовский коридор длиной 175 метров. Снова комическое шествие со свечками, напоминающее карнавал (электрофонарики решили поберечь «про запас»). Вот и заманчивый ход, по которому редко кто ходит и где можно всерьез заблудиться. Начинается он под потолком коридора в виде глубокой ниши. Ее стены и свод обезображены надписями. Руководитель брезгливо морщится:

— Иллюстрация к поговорке «грамота не каждому впрок». Из всех, кто намалевал здесь свои фамилии, заслуживают внимания только две — Сухарева и Стаховского с датами 1913 и 1915 годов. По-видимому, они первые прошли этот ход, но, к сожалению, нигде не опубликовали своего открытия. В 1939 году «америку» пришлось открывать снова, и только в 1957 году группой киевских студентов был составлен первый, примерный, чертеж. Смотрите...

Все с большим интересом разглядывают копию.

— Теперь о порядке движения. Без моего разрешения никто не отходит в сторону! Видите сплетение ходов, похожее на клубок спутавшихся змей? Здесь не раз погибали люди. Мы туда не пойдем, наш путь отклоняется влево. Направляющим идет Костя, замыкающим — Боря. Продвигайтесь цепочкой и без разрывов... помогайте друг другу в трудных местах, светите не столько себе, сколько товарищу, идущему сзади... Да не капайте стеарином, как Лена.

Все смеются, глядя на ее синие