class="p1">— Люся Громова, — ответила девочка, не смущаясь. — И тут же добавила: — Мой папа на фронте был. Мы приехали из Киева. А мамы у нас нет. Ее убили фашисты бомбой, я тоже была ранена. У меня даже шрам остался. Вот, — и она закатила рукав платьишка.

— Куда же тебя посадить? Ты, конечно, хочешь с девочкой? — спросила Ольга.

— Мне все равно, — отрезала Люся. — Я все равно буду Чкаловой.

Все рассмеялись.

— Ты бы хоть косички остригла, — крикнул кто-то с задней парты.

— Я уже раньше говорила об этом папе, но он сказал, что дело не в косичках и что Чкалов мог родиться и девочкой.

В классе загалдели, особенно мальчики.

— Правильно, Люся, — сказала Ольга, — твой папа сказал правду. Хотите дети, я расскажу вам о Лизе Чайкиной…

Люся была девочкой общительной. К вечеру она уже перезнакомилась со всеми ребятами. А после уроков, когда вместе пошли домой, она вдруг сказала учительнице:

— А мне о вас говорил папа. Вы живете напротив.

— Да? Верно! — удивилась Ольга.

— И еще он говорил, что вы хорошая и чтобы я вас всегда слушалась.

Ольга улыбнулась, погладила девочку по головке.

Познакомилась Ольга и с отцом девочки. Однажды она колола дрова на дворе. Поленья были сучковатые, с сыринкой. Ольга прямо-таки измучилась, а горка наколотых дров все еще была ничтожно мала. Ольга выпрямила спину и вдруг увидела соседа. Тот пристально смотрел на нее, прислонившись к плетню.

«Тоже мне! — подумала Ольга. — Помог бы или ушел бы, что ли», — и с ожесточением принялась снова махать топором.

Неожиданно на ее плечо легла тяжелая рука старшины и раздался голос:

— А что, если вот так?

Она увидела около себя выцветшую до желтизны гимнастерку. Сосед нагнулся, перевернул упрямое полено, подложил под него чурбан поровнее.

— А ну-ка, зараз.

Ольга с силой опустила топор. Полено распалось на две половинки, как раз посредине сучка.

— Вот видите, — усмехнулся старшина. — К дереву нужно подход иметь.

Ольга сконфузилась.

Он взял у нее топор. Горка наколотых дров теперь стала расти куда быстрее.

— Если вы уж такой специалист по дереву, могу ли я, например, попросить вас наладить несколько парт в школе. За войну они изрядно потрепались, а у председателя колхоза плотника не дозовешься.

— Почему бы и нет? — серьезно ответил старшина. — Я, собственно, по этой части и оформился в колхоз.

— Вам, конечно, нужен наряд. Я достану.

— Наряд не нужно. — В колхозе и без того дел по горло. Давайте лучше я к вам вечером зайду после работы.

Участие и бескорыстная услуга, которую он внезапно предложил школе, тронули Ольгу.

Во двор вышли соседки и недвусмысленно переглянулись, Ольга у них на глазах поспешила распрощаться. А старшина понял так: «Строгая, сплетен боится», — и не обиделся.

В субботу он пришел в школу. Глядя, как его ловкие руки уверенно пристукивают разбитые парты, Ольга никак нарадоваться не могла. С готовностью поддерживала дощечки, подавала молоток, неумело, сбивая в кровь пальцы, ровняла «дефицитные» гвозди.

А когда, закончив работу, они вышли из школы, шел первый снег. Снежинки падали тихо, точно над каждой из них висел невидимый парашютик. Улицы и избы становились опрятнее. Четким белым рисунком печатались на темном небе сучья деревьев.

Говорить не хотелось. Шагая, Ольга думала: «Он, кажется, неплохой человек. Кому же по вечерам охота работать даром?» Потом она решила. «Он меня провожает сейчас, потому что нам по дороге, не больше».

И все же на душе у Ольги было хорошо. Она попробовала прокатиться по ледяному зеркальцу. Разбежалась и упала. Старшина помог ей подняться и, взяв под руку, весело сказал:

— Теперь я вас не отпущу, а то разобьетесь.

Сама не зная почему, Ольга не отняла руки.

У дома они остановились. Если попросит постоять, Ольга решила не соглашаться. Но он не выразил этого желания, и она расстроилась. Домой ей не хотелось.

— Так вы заходите в школу.

— Зачем?

Ольга растерялась и с трудом нашлась что ответить.

— Расскажете, как воевали. Детишкам будет интересно.

— Ну уж, какой из меня рассказчик? А прийти — приду. Люблю детишек.

И в назначенное время он пришел.

Ольга была приятно поражена, словно увидела его впервые. На свежей гимнастерке красовались ордена. Он чем-то напоминал Петра. Может быть, привычкой говорить, размахивать руками. Или улыбкой: одни глаза улыбались, а лицо серьезное.

Говорил он долго. Особенно Ольгу взволновал рассказ о гибели его лучшего друга, когда тот со взводом переплывал ледяную реку, выполняя важное задание. Это случилось на Днепре.

«На Днепре?» — Ольга внезапно почувствовала, как внутри у нее все похолодело: да там убили Петра. Она жадным взглядом впилась в лицо старшины. Но тот уже рассказывал что-то смешное, и глаза его улыбались. «Какая я глупая, — подумала Ольга. — Днепр протекает по всей Украине».

После того вечера они стали встречаться чаще. Если случалось, ходили вместе на работу. Тетка молча радовалась, боялась заговорить о нем. Ольга сама чувствовала это и боялась: спроси тетка, она бы не знала, что ответить, и поэтому мысленно благодарила ее.

Однажды Люся не пришла в школу. Ольга пошла к ней домой. Девочка лежала в кровати и просматривала семейный альбом. Старшины не было. Ольга пощупала лобик у Люси, он палил жаром.

— Папа сказал, что у меня гриб, — сказала девочка. — Разве так могут называться болезни? Грибы ведь бывают летом, а сейчас зима.

Ольга улыбнулась.

— Хотите я покажу вам нашу маму? Вот она.

С фотографии глянула на Ольгу очень молодая женщина с веселыми серыми глазами.

— Есть у папы еще другая фотография, — Люся повернула страницу, и Ольга вздрогнула: на фотографии была снята она, еще школьницей с портфелем под мышкой. Ольга схватила карточку и, все еще не веря себе, повернула, прочла надпись, сделанную ее рукой очень давно: «На память Петру Т. в память нашей первой встречи».

Ольга очнулась от скрипа половиц. Повернувшись, через плечо она увидела старшину.

— Эта фотография была с ним тогда, — тихо проговорил он.

Ольга встала и так, не отнимая карточки от груди, молча пошла к двери. Хотел ее окликнуть, но передумал.

«Пусть. Пусть успокоится».

Сейчас она ему нравилась еще больше.

СОСНОВЫЕ ГОРКИ

Маленький голубой автобус выскочил из зеленого бора и, надсадно подвывая на уклоне, стал медленно по-муравьиному карабкаться на очередной взлобок. Потряхивая потертым кузовом на ухабах, он одолел последнее препятствие и остановился на самой вершине горы.

Из автобуса вышло трое мужчин и девушка. Они поставили у ног чемоданы и бесцеремонно начали разглядывать друг друга. Потом девушка улыбнулась и