– Что со временем?

– От начала работ до финального доклада – двадцать шесть минут.

– А у основного экипажа?

– Двадцать четыре с половиной.

Сергеев в сердцах швырнул шлемофон на стул и принялся переодеваться в спортивный костюм…

* * *

Ровно через две недели с момента последнего разговора с Ритвицким Сергееву в торжественной обстановке вручили Золотую Звезду Героя, погоны полковника и нагрудный знак «Летчик-космонавт СССР». Вручение происходило не в Кремле, как обычно, а в актовом зале ЦПК – так решило высокое руководство, чтоб не сдвигать и не комкать расписанную по часам программу подготовки. Для награждения в гости к космонавтам прибыл один из членов Политбюро ЦК КПСС и бессменный шеф – завотделом оборонной промышленности ЦК Иван Сербин.

После вручения был объявлен короткий фуршет.

Новоиспеченный Герой Советского Союза стоял с фужером шампанского и принимал поздравления от руководства, которое намеревалось вскоре отправиться в ожоговый центр для награждения идущего на поправку бортинженера.

Внезапно к Сергееву подошел чем-то озабоченный Анисимов.

– Не хотел расстраивать перед награждением, – негромко сказал он. – В отдельной эскадрилье, которой командует твой давний друг, четыре часа назад произошла катастрофа. Борт при посадке выкатился за пределы полосы и сгорел. Два члена экипажа погибли.

– Не может быть, – ошеломленно прошептал Александр. – В эскадрилье Ритвицкого за пять лет не было ни одной предпосылки, не говоря уж об авариях и катастрофах!

– Я и сам удивлен этой новостью. Но катастрофа – это еще не все.

Сергеев замер, с невероятной скоростью прокручивая все возможные негативные варианты.

– Нет, не Ритвицкий, – успокоил Николай Павлович. – Он за сутки до этого угодил в госпиталь с гипертоническим кризом. Несколько часов пробыл без сознания, сейчас состояние стабилизировалось.

Выдохнув, Александр предположил:

– Вероятно, поэтому он и не смог предотвратить трагедию.

– Возможно. И последнее. Он просил медицинское начальство связаться с тобой – хочет сообщить нечто важное.

– Я готов. Вы не могли бы обеспечить телефонную связь с госпиталем?

– Затем и пришел. Идем – нас ждет Береговой…

* * *

Закончив разговор с Ритой, Сергеев медленно положил трубку на аппарат. Генерал Береговой и его заместитель Анисимов в напряженном ожидании смотрели на подчиненного.

Набрав полную грудь воздуха, тот сказал:

– Несколько последних дней он выполнял мою просьбу и пытался с относительной точностью установить, что произойдет в повторном полете к «Салюту».

– То есть почему этот полет будет тяжелее и опаснее первого? – уточнил Анисимов.

– Да.

– Установил? – почти шепотом спросил Георгий Тимофеевич.

– Так точно. Ритвицкий сообщил о появлении рядом с «Салютом» не одного, а сразу двух объектов.

Анисимов негромко выругался.

– Нам и одного-то сполна хватило. А теперь два?

– Выходит, так.

Покинув кресло, Береговой заложил руки за спину и дважды прошелся вдоль ряда окон. Анисимов с Сергеевым молчали, понимая, что в голове начальника ЦПК созревает какое-то важное решение.

– Вот что, – остановился Георгий Тимофеевич. – Тащите-ка сюда вашего Ритвицкого – посмотрим, на что он реально способен. Мы же в состоянии проверить его способности, как вы считаете?

– Конечно в состоянии, – поддержал Анисимов.

– Тогда, Николай Павлович, займитесь этим вопросом. Для начала переведите Ритвицкого в ГНИИ авиационной и космической медицины – пусть его там подлечат и поставят на ноги. А реабилитацию пройдет в нашем Центре.

* * *

Анисимов отложил журнал и спросил сидевшего рядом Берегового:

– Кого-нибудь еще пригласить, Георгий Тимофеевич? Для наглядности, так сказать.

– Боже упаси, Николай! – всплеснул тот руками. – Вдруг он окажется аферистом или… не с такими шикарными способностями, каких мы от него ожидаем, что тогда? Нас же засмеют! А потом знаешь, что будет?

– Что?

– Потом народ начнет сочинять анекдоты.

Вздохнув, Анисимов снова зашелестел страницами журнала. Однако найти что-нибудь интересное не успел – дверь палаты приоткрылась.

– Прошу, товарищи, – пригласил заведующий терапевтическим отделением.

Руководители ЦПК поднялись, вошли в палату.

Указав на лежавшего в кровати Ритвицкого, врач пояснил:

– Самочувствие в норме, но пару дней лучше еще полежать.

– Сколько у нас времени? – пробасил Береговой.

– Никаких процедур сегодня у пациента нет. Так что до ужина он в вашем распоряжении.

– Спасибо, доктор. Думаю, мы управимся быстрее.

Заведующий вышел. Береговой с Анисимовым поздоровались с Ритвицким, представились и сели на стулья, заранее поставленные подле кровати. Владислав в присутствии большого и известного на всю страну начальства чувствовал себя не в своей тарелке.

– Как самочувствие, Владислав Аркадьевич? – прогудел генерал.

Лицо Ритвицкого сохраняло бледность, тем не менее ответ прозвучал бодро:

– Нормально, товарищ генерал. Я вообще-то здоров, как племенной бык, просто давление внезапно подпрыгнуло.

– Здоров, говоришь? На разведку погоды слетал бы?

– Запросто.

– Какой общий налет?

– Две с половиной тысячи часов.

– Первый класс?

– Снайпер.

– Неплохо. Сколько лет командуешь эскадрильей?..

Ответы на все эти вопросы Георгий Тимофеевич конечно же знал, успев перед очной встречей полистать личное дело подполковника. Автобиография, характеристики, перечень взысканий и наград… Вся эта информация была сухой и ненастоящей. Береговой любил живое общение с человеком, в процессе которого за несколько минут раскрывалось все то, что невозможно описать ни в одном документе.

– Куришь? – задал он очередной вопрос.

– Бросил.

Генерал оглянулся на закрытое окно.

– Ну и мы не будем. Скажи, ты действительно обладаешь некими способностями предугадывать события?

Ритвицкий поерзал затылком по подушке, кашлянул в кулак.

– Есть такое дело. Правда, не всегда получается в самую точку. И…

– Что «и»?

– И вообще не всегда получается. Для стопроцентного результата нужно очень сильно постараться. Несколько дней назад постарался, и вот… слег.