Гэвэйн вскочил на ноги после очередной вспышки молнии и высоко поднял свою секиру. Джордан со страхом посмотрел на рыцаря, почти уверенный в том, что тот решил пожертвовать собой, чтобы спасти остальных. Огонь вспыхнул снова, и пылающая дуга соединила на долю секунды черное облако и блистающий металл секиры. Казалось, топорище вот-вот расплавится, но Гэвэйн крепко держал свое оружие. Молния исчезла, а рыцарь остался на месте целый и невредимый. Утирая капли дождя с лица, Джордан смотрел, не веря своим глазам, как молнии одна за другой бьют в пылающее топорище секиры и гибнут, как мотыльки в пламени свечи. Гэвэйн стоял точно изваяние, держа оружие высоко над головой, отвернув лицо в сторону и плотно закрыв глаза. Медленно, постепенно молнии превратились в далекие отблески, рокот грома затих, ветер ослабел, а дождь умерил свою ярость.

Родрик встал и поднял руки над головой. Дождь падал на его обращенное к небу лицо. Граф стоял сдвинув брови, в состоянии глубокой самопогруженности. Ветерок устремился прочь с его ладоней, быстро превращаясь в стонущий вихрь. Гэвэйн пошатнулся, но в следующую секунду, сообразив, что происходит, бросился на землю. Джордан не замедлил последовать его примеру. Ветер прижал к земле кусты. Цепляясь за кусты и землю, актер кое-как сумел удержаться и не был унесен поднявшейся бурей. Один только Родрик гордо стоял, не склоняясь перед разыгравшейся по его воле стихией. Дождь начал сходить на нет, в грозовых облаках тут и там появлялись разрывы. Родрика озарил луч солнца, прорезавший тучу, как луч софита. Ветер разорвал темные облака на части и унес их обрывки прочь. Дождь прекратился, и его сменил яркий солнечный свет.

Родрик опустил руки, и ураган превратился в обычный ветер, а затем и вовсе утих. На какое-то время вокруг установилась звенящая тишина, а потом одна за другой, перекликаясь друг с другом, запели птицы. Буря прошла, не оставив о себе почти никаких воспоминаний, кроме нескольких догорающих кустов. Гэвэйн поднялся и, коротко кивнув Родрику, убрал свое оружие. Он отправился успокаивать перепуганных лошадей, а Джордан и Аргент встали и подошли к устало растиравшему виски графу.

– Вы в порядке, Род? – взволнованно спросил Аргент. – Я и представить себе не мог, что в вас так сильна Кровь.

Родрик ответил ему легкой ободряющей улыбкой:

– Все в порядке, спасибо. Просто сказывается отсутствие тренировки. Очень уж давно не приходилось мне использовать свое искусство владения стихией воздуха при людях.

– Я что-то не пойму, – произнес Джордан, – не вы ли мне говорили, что знание магии стихий является признаком принадлежности к Королевскому роду?

Родрик горько улыбнулся:

– А заодно и делает тебя удобной мишенью для козней негодяев и ножей наемных убийц. Чем меньше людей помнит, что я двоюродный брат Малькольма, тем в большей безопасности я нахожусь.

Он внезапно закачался, видимо почувствовав прилив усталости, и Аргент немедленно пришел графу на помощь, подхватив его за локоть и усадив на землю. По тому, как Аргент хлопотал над графом, было видно, что эти двое – старые и близкие друзья, и Джордан счел свое присутствие неуместным. Не найдя себе лучшего занятия, он решил помочь Гэвэйну с лошадьми, которые хоть и уцелели после страшной грозы, но были очень напуганы. Они вращали глазами, показывая белки. Понадобилось какое-то время, чтобы животные, чуть успокоившись, позволили людям приблизиться к ним. Гэвэйн и Джордан говорили негромко и мягко, точно уговаривая коней, и те понемногу успокоились. В другой ситуации у Джордана не хватило бы на все это терпения, но сейчас он был рад случаю обдумать все без суеты. Родрик сказал, что внезапно налетевшая буря была вызвана кем-то, кто умел повелевать природой, используя силы Высшей Магии. Это означало две вещи. Во-первых, среди людей Родрика совершенно определенно есть предатель. То, что их обнаружили наемники, еще могло бы считаться случайностью, но гроза была направлена конкретно на графа и его спутников. Ну, а во-вторых, абсолютно ясно, что у принца Виктора есть какие-то очень могущественные враги. Колдовство, может, и типично для Полуночного Замка, но Высшая Магия – это явление совершенно другого порядка. Владеть ее приемами может только колдун самого высокого класса, а таких не много осталось в наши дни.

– Как вы думаете, кто вызвал эту бурю? – спросил он наконец Гэвэйна.

Рыцарь сдвинул брови, немного подумал, а потом ответил:

– Высшая Магия сильнее, чем магия Крови. Поле применения ее, может, и уже, но все-таки в ней есть нечто такое, что мне очень нравится. Трудно даже сказать, сколько народу заинтересовано в том, чтобы мы не добрались до Полуночного Замка. Извините, что не могу выразиться конкретнее, но замок просто кишит колдунами и ворожеями того или иного типа. Давайте смотреть на все более оптимистично.

Джордан с подозрением уставился на собеседника:

– Что вы под этим подразумеваете?

– Раз кто-то так старательно пытается уничтожить нас, значит, он верит, что вы настоящий принц Виктор, а из этого следует, что наш план срабатывает.

– Замечательно, – подытожил Джордан, – просто прекрасно! Что-то я не слышал про всех этих могущественных врагов, когда Родрик предлагал мне роль.

Гэвэйн ухмыльнулся и, оставив в покое уже пришедших в себя лошадей, отправился прочь, что-то высматривая среди торфяников. Джордан пошел следом, понурив голову.

«Надо, надо мне дураку было попросить сотню тысяч дукатов, когда подвернулась возможность…»

Он остановился рядом с Гэвэйном, и двое мужчин какое-то время хранили молчание. Торфяник казался особенно спокойным и даже мирным после того, как прошла буря.

– А это правда, что Магистр Ордена колдунов подарил вам секиру? – спросил наконец актер.

– Много воды утекло с тех пор, – ответил рыцарь. Произнося эти слова, он смотрел куда-то вдаль и словно видел прошлое. – Я был капитаном гвардейцев и сражался за Лесное Королевство во время пограничной войны с Хиллсдауном. То была даже не война, а войнишка, которая не принесла никому ничего хорошего. Но я оказался в нужном месте в нужное время и сумел стать героем. Король Иоанн посвятил меня в рыцари, а колдун изготовил для меня эту секиру. Это доброе оружие. Лезвие никогда не тупится, и никакой металл не может устоять против него. Но, что еще важнее, благодаря ему меня не берет колдовство, хотя по виду это просто секира. Может, из-за нее мне и удалось так долго продержаться в Полуночном Замке.

Джордан задумчиво посмотрел на своего собеседника. Пограничная война закончилась ко всеобщему удовольствию приблизительно тридцать шесть лет назад. Если тогда Гэвэйн был капитаном, то теперь ему должно быть далеко за пятьдесят. В лучшем случае. Для человека такого возраста он был в превосходной форме. Кроме всего прочего, он был еще и чрезвычайно скромен. Короли не посвящают в рыцари обычных солдат только за то, что они проявили храбрость в бою. Чтобы там ни сделал Гэвэйн, это должно было быть чем-то особенно впечатляющим. И в то же время в голосе Гэвэйна слышалась какая-то скрытая горечь… Джордан не мог бы объяснить ничем, кроме разве что актерской интуицией, почему он вдруг почувствовал, что может доверять этому человеку.