"правитель которых иногда мог, не выходя из своего дворца, оценить запах с кухни соседнего правителя" - преувеличение конечно, но от истины не слишком далеко. Так было в Германии чуть больше сотни лет назад - в той самой Германии, которая в этом веке дважды жестоко растоптала нашу свободу: в 1914 и в 1940 году. Однако же замечу, что Люксембург в последнюю войну оказал нацистам более серьезное сопротивление, чем Дания - хотя у нас не было армии как таковой, а лишь жандармерия и ополченцы Добровольческого корпуса; однако же те из них, кто успели при немецком вторжении выдвинуться к границе, встретили захватчиков огнем и успели взорвать несколько мостов, на несколько часов задержав германское продвижение - что дало время мне, моей семье и правительству благополучно эвакуироваться во Францию (хотя моему сыну Жану пришлось прорываться сквозь вражеский пост, направив автомобиль на немецких солдат). В результате этих боев, немцы понесли потери больше, чем при захвате Дании - и это при том, что большая часть наших ополченцев не успели покинуть казарм; к чести германской стороны, наши солдаты после этой короткой войны были отпущены по домам, а не отправлены в концлагеря. Ведь Люксембург стал формально считаться частью Рейха, даже не провинцией, а амтом (округом) провинции Мозельланд! Однако же, благодаря этому, наша страна (в отличие от французов, голландцев, бельгийцев, датчан) не запятнала себя членством в Еврорейхе, не имела марионеточного правительства, не заключала с нацистами никаких формальных договоров.

   Мы пережили четыре тяжелых года под властью нацистов. Хотя и находились такие, как Альберт Верер, бывший министр государственных дел, ставший главой так называемой "Административной Комиссии", народ Люксембурга в большинстве не принял идеи Гитлера. Люксембуржцам было запрещено говорить на французском, на нашу страну была распространена германская воинская повинность - двенадцать тысяч граждан Люксембурга были мобилизованы в вермахт, из этого числа более трех тысяч погибли на Восточном фронте и полторы тысячи пропали без вести - никогда до того наш народ не нес таких потерь! Немцы принуждали наших подданных к вступлению в коллаборационистские организации, германский трудовой фронт и гитлер-югенд, а при малейшем несогласии с гитлеровским порядком, например, таким, как ношение значков с государственной символикой Люксембурга или отказ признать себя немцем - арестовывали и бросали в концлагеря (откуда также в конце войны могли мобилизовать в штрафные части на русский фронт). Но несмотря на плотный контроль гестапо, и у нас тоже было Сопротивление! Поначалу, из-за отсутствия оружия, его члены лишь распространяли антинемецкие листовки и укрывали в безопасности евреев, уклонистов от службы в вермахте и других людей, которых преследовал немецкий порядок, переправляли их за границу, а также передавали информацию разведкам союзников. Однако же во время освобождения страны, отряды Сопротивления сумели даже разоружить и взять в плен несколько немецких гарнизонов и комендатур. А добровольцы, покинувшие Люксембург вместе с нашей семьей или сумевшие бежать в Англию после, честно прошли всю войну на стороне врагов нацизма - да, их было всего лишь один взвод и батарея противотанковых пушек в составе бельгийской бригады - но они тоже высаживались в Гавре в феврале сорок четвертого и даже понесли потери.

   Когда наконец настал мир, перспективы нашей страны выглядели мрачно. Люксембург был занят советскими войсками - к счастью, боев на нашей территории практически не было, нацисты предпочитали складывать оружие. Но, на фоне того, как в Штутгарде (где была подписана капитуляция Еврорейха) державы-победители (СССР, США, Англия) обошлись с Францией (тоже великой державой!) следовало ждать, что при определении нового миропорядка в Европе, интересы Люксембурга будут учитываться в самую последнюю очередь (если вообще будут учтены!).

   В таком настроении мы прибыли из Лондона в Брюссель - я, мой муж Феликс де Бурбон-Парма (принц-консорт, командующий люксембургской армией), наш сын Жан (наследник трона) и господин Дюпон (премьер-министр Люксембурга с 1937 года). Наше времяпровождение сводилось к нанесению визитов чинам американской и британской военных администраций - где нас (если соглашались принять) выслушивали, не обещая ничего. Из газет же можно было понять, что власти ГДР (правительство Штрелина) намерено оставить нас округом своей провинции ("а чем Люксембург лучше Австрии, Эльзаса, Судет?"), оформив это через плебисцит населения (а что такое плебисцит в стране, занятой чужими войсками, легко можно было представить).

   То, что произошло 1 февраля 1945 года (прим.авт. - напомню что в альт-истории Еврорейх капитулировал в 1944 году), напоминало детектив. В наших апартаментах раздался звонок от мистера Громыко, эмиссара Сталина, заместителя министра иностранных дел СССР - с предложением немедленной встречи. Конечно, мы согласились - после нас обвиняли, что мы не предупредили представителей США и Англии - так я отвечу на это: разве мы обязаны были испрашивать дозволения у тех, кто перед этим общался с нами, словно с послами африканских дикарей, а не с законным монархом суверенной европейской страны, какой пока формально являлся Люксембург? Еще большим сюрпризом было, что у мистера Громыко было послание от Сталина, в котором он обращался к нам с должным этикетом, предлагая по факту заключить между нашими странами договор!

   -СССР вполне удовлетворит, если Люксембург будет нейтральным государством с буржуазно-демократическим строем в форме конституционной монархии. Но его нейтралитет обязательно должен быть дружественным Советскому Союзу. И подкреплен гарантиями, которые нельзя нарушить.

   Оказалось, что Вождь русских коммунистов (и коммунистов всего мира) Сталин вовсе не желает ни "коммунизации" Люксембурга (которой нас пугали союзники), ни присоединения его к ГДР (что было в тот момент более чем реально). Он предлагал нам стать страной-посредником, местом коммерческих сделок и политических контактов между Востоком и Западом, открытым для всех. И для гарантии этого статуса, мы должны были заключить Договор - по которому Люксембург обязывался без согласия Москвы не вступать ни в какие альянсы и не принимать на своей территории никаких регулярных или иных вооружённых иностранных формирований, а также - соблюдение нашим государством "идеологической нейтральности" (под которой подразумевалось отсутствие государственной пропаганды против СССР и его союзников, в том числе в государственных структурах и учебных заведениях, а также - непреследование по политическим и идеологическим мотивам лиц, симпатизирующих СССР, его союзникам, идеям социализма и коммунизма!), - причём, СССР получал право в случае нарушения оговорённого статуса Люксембурга, либо создания на его территории угрозы для Советского Союза, ввести в страну войска, если правительство Люксембурга само не примет меры для исправления ситуации.

   Наше раздумье было недолгим. Конечно, предложенный Договор ограничивал наш суверенитет - но явно меньше, чем "президент-акт" во Франции (бывшей великой державе!). И от нас не требовалось терпеть на своей земле оккупационные войска (как в Дании, Бельгии, Голландии).