– А ты хочешь, чтобы нас сразу же сам Шаповалов прослушал? – Дэн скорчил ехидную гримасу.

– Да ничего я не хочу! – ответил Хасан. – Ладно, не парься, я все понимаю. Сразу ничего не бывает!

– Вот именно! – откликнулся Парфенов.

К ребятам приблизился средних лет худощавый мужчина, в костюме, при галстуке, с благородной сединой на висках. Это был дядька Дениса Парфенова, Вадим Игоревич, владелец студии звукозаписи.

– О, дядя Вадя! – обрадовался Дэн. – Здрасьте!

– Привет, молодежь! – ответил тот. – Ну что, волнуетесь?

– Я – да! – признался Парфенов. – А ребятам вроде по фигу.

– Ну-ну, все будет о’кей! – Вадим Игоревич похлопал племянника по плечу и прошел в зал.

– О, вот вы где! – раздался вдруг голос.

К ребятам подошла высокая девица в короткой кожаной юбке, с осветленными прядями в навороченной прическе. На носу ее красовались очки с затемненными стеклами.

Хасан встрепенулся:

– Привет! Ребята, это – Оксана, моя… хм… хорошая знакомая!

Дэн сказал: «Здорово, Оксана!» Снегирев приветственно сделал ручкой, а Фрид выдавил из себя что-то вроде: «Очень приятно-с!» Он курил уже третью сигарету подряд и думал о том, куда же запропастилась Лариса.

– Ну что, парни, волнуетесь? – спросила Оксана. На что Фрид неопределенно пожал плечами, Снегирев замотал отрицательно головой, а Хасан ответил:

– Да нет, не особо… Только Дэн вот переживает немного.

– Да ничего я не переживаю! – сказал Дэн.

Тут Мишка сказал:

– Парфеныч, глянь! Яковенко идет!

Действительно, это был еще один из приглашенных болельщиков, одноклассник Парфенова и Фрида, Стас Яковенко. Он лавировал по холлу среди гостей, озираясь по сторонам.

– Эй, Стас! – позвал его Дэн. Тот заулыбался, подошел поближе.

– Ну что, парни, волнуетесь? – спросил Стас.

На что ребята, переглянувшись, дружно заржали.

– Вы чего, а? – удивился Яковенко. – Чего я такого сказал?

– Да не, Яков, все нормально! – ответил Дэн. – Иди в зал, начнется скоро.

– Да и нам бы пора места занять! – заявил Снегирев. – Нам выступать-то через час, не раньше! Мы чё, тут все это время торчать будем?

– И то верно! – согласился Парфенов.

И вся компания, исключая Фрида, отправилась в зал.

– Михон, а ты чего? – оглянулся на Мишку Дэн. – Давай, пойдем!

– Вы идите! – Фрид достал из пачки очередную сигарету. – А я подожду кое-кого.

И тут он увидел Ларису. Улыбаясь, она быстро шла, почти бежала к Мишке. Мишка стоял и молча глядел на нее. Она была невероятно красива.

Подойдя вплотную к Фриду, Лариса чмокнула его в щеку:

– Привет, Мишенька! Я не опоздала?

– Привет, Лара! – сказал Мишка, ощущая теплую щекотку где-то между грудью и животом. – Ты как раз вовремя!

Чувствуя, как его рот растягивается сам по себе в счастливой дурацкой улыбке, Фрид взял Ларису за руку и повел в зал.

Следующий день был воскресенье. Мишка проснулся у себя дома с таким чувством, будто по нему проехался грузовик. Во рту было сухо, в глазах стоял какой-то розовый туман. Скосив глаза, Фрид взглянул на часы – половина первого.

– О черт! – сказал Мишка.

Он стал вспоминать, что же было вчера вечером: «Сперва мы слушали выступления конкурсантов. Потом выступали сами. Вроде успешно. Потом… потом мы все вместе двинули на студию, накрыли там стол… Дэн еще сказал тост – за рождение новой группы. Мы выпили, а после добавили… После снова добавили. А дальше?» Дальше воспоминания становились фрагментарными. Фрид вспомнил, что с ними была еще Оксана, подруга Хаса. И Лариса. Мишка вспомнил даже, как он требовал, чтобы все немедленно выпили за нее, как за самую красивую девушку в городе. Или даже во всей стране. Но что же было потом? Как он попал домой? И куда делась Лариса?

Мишка встал с постели. Ощущая легкое головокружение, поплелся на кухню. Нашел в холодильнике пакет кефира, налил полную чашку. Выпил с наслаждением, прислушиваясь, как кефир, проходя по пищеводу, приятно холодит его.

– Ну что, полегчало? – раздался вдруг голос.

Чуть не поперхнувшись от неожиданности, Мишка оглянулся. Оказывается, он не заметил, что в углу кухни, за столом с газетой в руках сидит отец.

– Привет, батя! – хрипло произнес Мишка.

– Привет, привет! – ответил Борис Самойлович и поинтересовался: – Ну что, нелегко вам, алкашам, живется?

– Ох, нелегко! – согласился Мишка, потом спросил: – Пап, а ты спал, когда я это… ну, приехал?

– Уже нет! – жизнерадостно сообщил отец. – Тебя же утром привезли!

– Как утром? – не понял Мишка.

– Я сегодня проснулся рано! – пояснил Борис Самойлович. – Поясница что-то разболелась. А тут звонок. Открываю – двое ребят, веселые такие. Парфенов и еще один, черненький, плечистый. Я его не видел раньше.

– Это Хасан, барабанщик наш! – вставил Мишка.

– Ну и говорят, – продолжал повествование Борис Самойлович, – принимайте, мол, сыночка вашего. И тебя заносят. А ты лыка вообще не вяжешь! Ну, мать проснулась, запричитала. Потом мы тебя, как маленького, раздели и спать уложили.

– Ясно… – буркнул Мишка.

– А мне вот не ясно! – произнес Борис Самойлович. – Мне не ясно, как в нашей трезвой практически семье мог вырасти такой вот алкоголик! Ты не знаешь?

Мишка плюхнулся за стол напротив отца, сказал:

– Пап, да ладно тебе… Не такой уж я и алкоголик! И потом, вчера повод был. Мы на конкурсе выступали. И вообще, я сам не рад, что так напился. Нет, правда!

Борис Самойлович окинул сына долгим взглядом, потом произнес:

– Советую принять контрастный душ! Мать скоро вернется из магазина. Не стоит ей тебя в таком виде лицезреть!

И он ушел прочь из кухни. А Мишка поплелся в ванную.

Душ действительно помог. Приободрившись немного, Мишка позавтракал и взялся за телефон. Ему хотелось узнать, как добралась домой ночью его подруга. Но дома у Ларисы никто не брал трубку. Тогда Мишка позвонил Парфенову. Подошла его мама.

– Алла Сергеевна, позовите Дениса! – попросил Фрид.

– А его нет дома! – ответила мама Дэна. – Он как уехал вчера на концерт, так и не возвращался. Только позвонил поздно, сказал, что у кого-то из друзей заночует.

– Ясно! – ответил Фрид.

Делать нечего, Мишке пришлось взяться за уроки. Он довольно быстро покончил с алгеброй, позанимался английским. Потом снова попробовал позвонить Ларисе. И опять ему ответили длинные гудки.