— Как он умер? — глухо спросила Эви. — Сердце?

Она помнила, что порой канцлер шутливо жаловался на старое бедное сердце, но думала, что это не всерьез.

— Нет, ваше величество, здоровье тут не при чем. Шанари был немолод, однако причина его смерти — не старость и не болезни. Его погубил несчастный случай. После вашего отъезда вновь разыгрался ветер. Канцлер шел через парк, когда на него упала статуя. Он умер мгновенно, — во время всей тирады герцог избегал взгляда Эвинол, и лишь закончив, посмотрел ей в глаза.

— Статуя?! — пораженно пробормотала она. — Это какое-то безумие!

Эвинол вспомнила, что столь же внезапная и нелепая смерть четыре года назад настигла ее брата. На Фарна свалилась корабельная мачта во время морской прогулки. И вот теперь опять!

— Ваше величество, простите мою дерзость, но вам не стоит так сильно грустить о Шанари. Он был не совсем тем человеком, каким вы его считали.

— Что вы знаете о нем! — Эви возмутилась тем, что Айлен посмел покуситься на ее скорбь. — Шанари был рядом со мной с самого детства. Он был не только главным сподвижником отца, но и его лучшим другом.

— И между тем он не одобрял решения короля Хидвира назначить вас наследницей.

— И что с того? Я сама его не одобряла. Канцлер был на моей стороне, и, между прочим, на вашей тоже, изначально предлагая назначить в качестве наследника вас.

Эвинол с наслаждением наблюдала, как меняется выражение лица герцога, удивленно вытягиваясь.

— Вы не хотели быть королевой?

— Вас это удивляет? Обычно тринадцатилетние девочки не мечтают о коронах.

— Да, верно, — задумчиво кивнул Айлен. — Признаться, мне сложно понять, как можно не жаждать взойти на престол великой страны, но я мужчина. Должно быть, для женщины — точнее, девочки — корона и впрямь не кажется соблазном. А что вы думаете об этом теперь? — он внимательно вглядывался в Эви. — Ваше отношение к власти изменилось?

— Нет, — она вздохнула. — Я по-прежнему не хочу править, корона давит на меня непосильным бременем. Но я должна…

— Ты ничего не должна, Эви! — Айлен сорвался с кресла и внезапно оказался у ее ног. — Тебе не нужно править, достаточно быть моей женой. Я возьму все тяготы и заботы на себя, тебе же останутся лишь радости. Тебе не придется принимать мужские решения и нести за них ответственность. Я буду королем, а ты — моей королевой.

Поддавшись порыву, герцог, похоже, позабыл о почтительности. Он обращался к королеве на ты и покрывал поцелуями ее руки, которые она тщетно пыталась вырвать. Зато теперь он показал свое истинное лицо.

— Так вот чего вы хотите, герцог, — Эвинол презрительно усмехнулась. — Вам мало королевского титула, вы желаете безраздельной власти. Что ж, быть может, вы ее и получите.

— Не стану врать, я желаю быть настоящим королем, — он медленно поднялся, не отпуская, однако, рук Эвинол. — Но не меньше власти я желаю вас!

Айлен покрутил в руке бокал, ловя хрусталем отблески свечей, и сделал глоток. Какой это по счету? Третий? Четвертый? Негоже напиваться накануне собственной свадьбы, но иначе унять волнение не получалось. Смешно даже. Волноваться положено невесте, а не жениху. При этом Эвинол всю последнюю неделю ходила сосредоточенная и мрачная и мысли ее были заняты чем угодно, только не предстоящей свадьбой. Зато Айлен мог думать лишь о дне, который возложит на его голову корону и подарит самую желанную женщину в мире.

А сколько ему пришлось приложить усилий, чтобы эта свадьба вообще состоялась — по крайней мере, в назначенный срок! Узнав о смерти канцлера, Эвинол словно помешалась. Королева твердила, что необходимо выдержать положенный срок траура, рвалась в столицу на похороны. Каких трудов стоило герцогу убедить ее, что сам Шанари ничего не желал больше, чем их брака, призванного уберечь Илирию от смуты! Ради этого пришлось отложить откровения об истинных намерениях и черных делишках канцлера до лучших времен. Пусть пока девочка чтит память верного слуги государства и королевской семьи. Зато после свадьбы Айлен раскроет ей глаза, причем не без удовольствия. Должна же Эви в конце концов узнать, кто спас ей жизнь, а заодно — и кто на эту жизнь покушался.

Похороны было решено провести в отсутствие монаршей четы, зато со всевозможной пышностью. Устав спорить, Эвинол признала, что скорейшее заключение брака между ними по-прежнему важнее всего остального. В ответ на свое согласие королева потребовала отложить по меньшей мере на месяц праздненства в столице по случаю их бракосочетания. На это Айлен согласился довольно легко. Какая разница, когда устраивать народные гулянья? Главное, что уже завтра он будет объявлен мужем королевы и примет фамилию Райнар. А все остальное подождет, даже официальная коронация.

Единственное, что омрачало его торжество, — настроение Эвинол. Здоровье девушки с каждым днем улучшалось, но сама она становилась все мрачнее. Несложно догадаться, что мысль о предстоящей свадьбе не казалась ей такой привлекательной, как Айлену. И это безумно бесило. Другая бы давно бросила сердце к его ногам, а Эви обращалась с нареченным неизменно вежливо и довольно тепло, но при этом без всякого намека на чувства. Она даже не трудилась скрывать, что этот брак для нее прежде всего политический союз. То есть не говорила об этом напрямую, но вывод напрашивался именно такой.

Неужели его так сложно полюбить? Айлен точно знал, что это не так. Множество любовниц и случайных подружек за счастье почитали внимание герцога, а невеста нарочито не замечает его страсти, предпочитая страдать из-за смерти собственного отравителя. Но ничего, он это изменит. Стоит им остаться вдвоем… Айлен улыбнулся, представив трогательное смущение Эви в первую брачную ночь. Она просто еще ребенок, совсем неискушенный в вопросах любви. Непросто будет сделать из этого ребенка женщину, но задача такого рода скорее манила, чем отпугивала герцога.

Он взглянул на часы. Однако уже за полночь, а он еще не раздевался. Пожалуй, стоит все-таки покончить с вином и лечь в кровать. Не хватало на собственной свадьбе иметь бледный и помятый вид. Конечно, о таких вещах стоит заботиться прежде всего невесте, но, с другой стороны, он — король. На него будут смотреть не меньше. Герцог отправился в постель, но волнение помешало ему заснуть. Снова и снова он прогонял перед закрытыми глазами события предстоящего дня. Но даже грезы могут утомить рано или поздно. К рассвету от беспокойных метаний Айлена по кровати сбились простыни, тело ныло, протестуя против любой позы, а голова гудела от бесконечных переходов между сном и явью. Совсем измучившись, он не заметил, как наконец провалился в сон.

* * *

С трудом разлепив глаза, Айлен увидел над собой камердинера, деликатно трясущего его за плечо. На заднем фоне маячила чуть ли не дюжина слуг. Герцог с удовольствием вышвырнул бы всех из спальни, но обстоятельства вынуждали покориться и встать. Айлен чувствовал себя разбитым, злым и мрачным, как погода за окном. Еще один повод для гнева. Только вчера вовсю сияло солнце, да и ночь была ясная, а сейчас ветер гонит по низкому небу тяжелые темные тучи и гнет деревья в дворцовом парке. Только урагана не хватало в день его свадьбы!