– Эти с нар, а те из кресел – не поймешь, какие злей, – хмыкнул Влад.

– Сам сочинил?

– Высоцкий.

– Голова был… Сейчас доложим. Подожди. – Шофер захлопнул дверцу и направился в дом.

Влад прошелся по площадке, погладил иголки красивой голубой ели. Он отметил, что обкомовскую дачу содержали в образцовом порядке.

– Пошли, – сказал вернувшийся шофер. – Бугры в отъезде. Я тебя определю.

Он махнул рукой и повлек Влада не к парадному входу, а к пристройке.

Они прошли узкий коридорчик с несколькими дверями. Прислуга, охрана обкомовских шишек относились к людям второго сорта, их баловать не обязательно и даже вредно, а потому все здесь выглядело достаточно скромно.

– Во апартаменты. – Шофер отпер дверь и пропустил Влада в тесную комнату, в которой стояли узкая кровать, платяной шкаф и кресло. – Не «Метрополь», конечно… Но и не камера.

– Сойдет.

– Вот за это вас, армию, уважаю. Вам все сойдет… В общем, сиди здесь, на обед позовут. Жди.

– Жду.

– Кстати, Серега. – Шофер протянул татуированную руку.

– Геннадий, – назвался Влад преподнесенным ему, уже которым по счету, именем.

– Давай, армия.

Влад остался один. Внимательно осмотрел комнату – благо времени на это много не понадобилось. Помещение занимало метров восемь квадратных. На стене висело радио. Запоры на дверях отсутствовали, похоже, уединение здесь не поощрялось. Следов микрофонов и видеокамер на первый взгляд он не обнаружил. Но это не значит, что их нет. Плевать, пусть смотрят и слушают сколько душе угодно. Человеку с чистыми помыслами скрывать нечего. Вот он весь перед вами, новый работник, готовый к труду и обороне. Открытый, трудолюбивый русский парень, умеющий взрывать мосты и стрелять из всех видов оружия. Только заказывайте и платите деньги. Истинный «дикий гусь» – солдат удачи.

Влад улегся на мягкую узкую кровать. Ну вот он и здесь. Первый этап внедрения прошел успешно – он пробрался в логово противника. И пока его не собираются убивать – добрый признак. Правда, еще предстоит доказать, что он тот, за кого себя выдает. И чтобы ни у кого не возникло и тени сомнения.

Задачи внедренному в организацию противника сотруднику поручают самые различные. Здесь и получение информации, и смещение акцента в деятельности организации, ее дискредитация и даже развал, а то и полное уничтожение. Какую задачу возложат на Влада – пока еще неизвестно. Недоставало главного – начальной информации. Задачи определяют наверху «Пирамиды». Русич их должен выполнять, не щадя себя.

Он прикрыл глаза. Ему не совсем нравилось его состояние. Слишком большое внутреннее напряжение. Что-то рановато. Надо расслабиться. Прийти в соответствие со Вселенской Тишиной, как учил Мастер.

Влад уплывал куда-то по мягко катящим волнам. Проваливался в зыбкое и блаженное состояние между бодрствованием и реальностью.

В полчетвертого в комнату без стука вошел двухметровый здоровяк – все в таком же комбезе с эмблемой охранного агентства.

– Вставай, смертник, – сказал он, угрожающе махнув короткоствольным автоматом, висевшим у него на плече.

– Что за аврал?

– Шевелись! Быстрее!

* * *

Джип оставил позади трехметровый уродливый пограничный знак с надписью «Семи-озерск» и устремился вперед по скоростному восточному шоссе. За ним летела машина с охраной.

Жиган умело рулил тяжелой машиной. На заднем сиденье с комфортом расположились Алтаец и Бандера.

Вор в законе был зол. Разговор с азербайджанцем вывел его из себя. Кто знал Бандеру, мог без труда угадать, что сейчас его мозги заняты планами изничтожения конкурента. Мозги он имел неплохие, и планы в них роились изощренные. Этот человек обычно добивался своего.

– Он себя ощущает эмиром Семиозерским, – прошипел Бандера.

– Имеет основания, – хмыкнул Жиган.

– Что за голос из параши? – тут же накинулся на него Бандера. Голова его отяжелела от пива.

– Есть оптимисты и реалисты. Реально – он набрал мощь. Губернатор с его руки ест.

– Кстати, Амаров у вице-губернатора и местной администрации выторговал себе рынок в Красноармейском районе, – вставил слово Алтаец.

– Наслышан, – скривился Бандера. – Как у себя в горах живет.

– Теперь котел кипит. Красноармейские считают, что Амаров на их каравай хайло раззявил, – сказал Жиган.

– Правильно считают.

– Азер сейчас попытается заручиться поддержкой в пятой колонии, – Жиган глубже вдавил педаль газа. – И у пары воров поавторитетнее. На подмазку большие деньги выделил.

– Интересно, «красноармейцы» будут его давить? – задумался Бандера.

– Для них эта затея беспонтовая, – отмахнулся Жиган.

– Силенок не хватит, – поддержал его Алтаец, задумчиво глядя на проносящиеся за окном машины одноэтажные облупленные деревянные домишки, унылой чередой выстроившиеся вдоль дороги.

– А если им помочь? – спросил Бандера.

– Не время нам с азербайджанцами в открытую воевать, – поморщился Алтаец.

– Что, не выдюжим?

– Трудно сказать.

– А зачем я столько денег на твоих солдат трачу?

Алтаец не ответил. Он имел привычку не реагировать на дурацкие вопросы.

Бандера запыхтел. Когда он нервничал, его дыхание становилось астматически сиплым. Лицо покраснело еще больше.

– А как такой вариант? – предложил он. – Амаров попадает в засаду. И летит его душа к гуриям в рай.

– Героически гибнет, – хмыкнул Жиган.

– Не героически, а как блядь плечевая, – возразил вор в законе. – Списывается все на «красноармейцев».

– Как списывается?

– Трудно ли умеючи? И пускай мамеды «красноармейских» отморозков мочат. Окружающую среду облагораживают. Мы со стороны наблюдаем. И ни при чем.

– Можно подумать, – кивнул Алтаец.

– Жиган, ты за рулем, а не за штурвалом! – прикрикнул Бандера. – С обочины слетим!

Джип несся с бешеной скоростью и обгонял машины одну за другой.

– Какой русский не любит быстрой езды, – улыбнулся во весь свой белозубый рот Жиган.

– Русский. Морда румынская, – хмыкнул Бандера.

– Зато какая морда. Красивая. Внушающая доверие.

– Все, зажурчал, как вода в сортире, – недовольно буркнул вор в законе.

– А вас мысль не посещала, что базар у азера не совсем дешевый был?

– Ты о чем, Жиган? – нахмурился Бандера, вцепляясь пальцами в подголовник и дернув на себя так, что голова Жигана мотнулась.

– А что, если азеров в долю взять? Действительно, таких возможностей, как у них, по транспортировке и реализации наркотиков нет ни у кого!

– Та-ак, – протянул Бандера.

– А чего, я не прав? – Жиган сбросил газ, и стрелка на спидометре сползла до отметки восемьдесят километров в час.

– Ты хорошо подумал, Жиган?

– А чего, Бандера? Я что думаю – то говорю. Все лучше, чем камень за пазухой держать.

– Ты когда-нибудь слышал такое слово – принцип?

– Читал. В словаре устаревших слов.

– Глянь, Алтаец, какого кадра вырастили, – усмехнулся вор в законе. Долго он злиться на Жигана не мог. Волны обаяния, исходившие от него, глушили агрессию пахана и действовали успокаивающе.

– А чего, не прав?

– Не прав. Принципы, Жиган, – это святое, – улыбнулся Бандера.

Он лукавил. Сам он со всеми принципами расстался в далеком детстве. Единственное, что признавал, – это право силы и хитрости. Всю жизнь извивался, кидал людей, как карты, приближал к себе, отдалял, продавал, убивал. Всю жизнь он, одинокий зверь, мчался по узкой тропке. С одной стороны скалились недруги и конкуренты из блатных. С другой стороны стояли