не в своем уме! Еще натравит на меня британца! А от дамы за рулем вообще можно многого ожидать, она на шоссе – прямо Спиди-гонщик!

– Меня коротко подстригли. На выходе из салона я увидела Караганду, того мужчину, который изображал из себя в лесу психотерапевта – убийцу еды, – продолжила я.

– Зовут этого «Фрейда» Карагандин, – остановил меня Димон. – Он в соцсетях пишет, что его имя священное, его получают только великие психологи Востока, которые имеют права наставничества. Такой человек способен решить все ваши внешние и внутренние проблемы и никогда не берет денег.

Я рассмеялась.

– Зато он продукты получает. И наверное, в интернете указана цена на его услуги.

– А вот и нет, – возразил Коробок. – Как уже говорил, сайт временно не работает, но я туда вошел, там написано: «Пожертвование». Ты не платишь, а жертвуешь средства, а они потом идут на покупку продуктов, одежды, жилья для бедных. Еще написано следующее: «Мой отец – верховный йог, Минарий Карагандинович. Он руководил факультетом психологии МГУ». Но это неправда. Про такого человека на психфаке главного университета страны даже не слышали. Глупо врать, если сведения легко проверить. Карагандин обещает избавить от пищевых вредных пристрастий и лишнего веса всего за тридцать сеансов. Занятия индивидуальные или в группе. На фото странный мужик, но лицо его мне вроде как знакомо.

– Выведи на экран, – попросила Ада, и через секунду мы с ней рассмеялись.

– Дима, спасибо за снимок писателя Гоголя, – тоже развеселился Иван Никифорович. – Ты, похоже, не на ту кнопку нажал.

– Гоголя? – растерялся Коробок.

– Изображение слегка обработали, – пришла я на помощь лучшему другу, – нос укоротили, изменили цвет волос. Николай Васильевич стал рыжим и голубоглазым.

Димон прищурился.

– То-то он знакомым показался.

– Этот портрет есть во всех школьных учебниках по литературе, – улыбнулась я. – Странно, что «психотерапевтические сеансы» Караганды пользуются успехом. В нашей группе, члены которой решили похоронить еду, было человек десять, все с полными сумками продуктов.

– Нельзя сказать, что мы бойко работаем по просьбе Федора Волкова, – пробормотал Иван Никифорович.

– Номер телефона, на который открыт «Телеграм» и все остальные профили в интернете, принадлежит Татьяне Петровне Кузнецовой. Женщин с таким именем океан. Если просто позвонить на номер, то срабатывает автоответчик со стандартным текстом «оставьте сообщение», – дополнил Коробков.

– Просто повезло, что увидела рекламу с актером, – призналась я. – За съемки платят деньги, в таком случае «левый» паспорт на имя Татьяны Петровны не сработает. Пришлось парню настоящий документ в договоре указать. Иначе он гонорар за работу не получит. Вот случайно на ухо лицедея внимание обратила, когда перед сном решила посмотреть вещи в онлайн-магазине…

В глазах мужа промелькнуло удивление, но он промолчал. А я продолжила:

– А там постоянно крутят рекламу. И на одной увидела человека, очень похожего на Караганду! Остановила кадр, увеличила. Шрам на мочке!

– Установить его личность оказалось просто. Таня права, парню пришлось-таки предъявить настоящее удостоверение личности в актерском агентстве, – сказал Димон. – Он ни в одном театре не состоит в труппе, в кино у красавчика ролей нет. Однако у парня есть нужное образование, правильный диплом. Валерий Федорович Кулаков, так его зовут, в самом деле учился в театральном вузе. Но после получения диплома оказался никому не нужен. Чем зарабатывает? Иногда снимается в рекламе, дурит народ, прикидываясь психотерапевтом, набирает группы в интернете. Прописан он в селе, в доме, где когда-то жили его дед, бабка, отец и мать. А теперь там только его сестра.

– Валентина Федоровна до сих пор обитает в этой деревне, на брата она зла, говорить о нем не желает, – подхватила я. – Мне просто повезло – встретилась с людьми, которые рассказали много интересного.

– Выкладывай подробно, что выяснила, – велел Иван Никифорович.

И я начала рассказ:

– Деревня Миленово невелика. Жители друг друга прекрасно знают. Осенью, зимой и весной население редеет. Большинство людей перебираются в столицу на «зимние квартиры». Школы в Миленово никогда не было, местные дети бегают в Баланино. Туда же записывают в первый класс ребятишек из других населенных пунктов. Баланино – поселок городского типа, там аж три гимназии. Зимой к первому уроку приезжают на автобусе. Когда погода становится теплее, шагают через лес, так быстрее. Понятно, что все школьники знают друг друга, порой между ними вспыхивает любовь, случаются драки, но в коллективе, где много ребят, это неудивительно. Кое у кого родители любят выпить по праздникам, субботам и воскресеньям, у некоторых близкие люди постоянно обнимаются с бутылкой. Мать Вали и Валерия Кулаковых, Анна Ивановна, не была активным членом армии алкоголиков, но порой и она выпивала. Отца дети никогда не видели.

Как-то раз Валечка поинтересовалась у матери:

– Где мой папа?

– На Северном полюсе, – не моргнув глазом, ответила Анна Ивановна. – Заработает на новое жилье и вернется.

После этого разговора первоклассница Валя вышла на улицу и гордо сказала ребятам:

– Скоро мой папочка приедет с деньгами, новый дом построит в пять этажей.

Дети подняли малышку на смех. В особенности веселилась Настя Васина. Она живо объяснила наивной Кулаковой, что у многих школьников отцы, а то и оба родителя давно где-то на заработках. Одни – капитаны дальнего плавания. Другие – ученые, они в Африке или на Севере. Третьи, врачи, спасают людей по всему миру. И все так заняты, что даже на денек не могут к жене и ребенку заглянуть. Настя говорила все это, еле-еле сдерживая смех, а Валя ей поверила. И когда одноклассница замолчала, Кулакова сказала:

– Вот вырасту – выучусь на доктора, как твой отец. Он хорошо зарабатывает, много денег домой присылает. А мой папа – простой ученый, зарплата небольшая, поэтому хуже вас живем.

Васина расхохоталась, сказала Валентине, что пошутила. Ее мать, Ольга Сергеевна, и мать Кулаковой никогда замуж не выходили. Куда подевался отец Насти, она не знает, ее мать алиментов в глаза не видит.

– Моя мамашка, – шептала Настя, – шлюха, спит со всеми, кто платить может. Поэтому имени моего папаши не называет. Я маму люблю, она водку вообще не пьет, меня обожает, хорошо одевает, подарки делает. У каждого своя работа, у моей мамочки вот такая. А твоя Анна Ивановна другая! Ходит в рваных туфлях, ни себе, ни тебе ничего хорошего из нарядов не берет. Дачников не пускает. Денег у вас никогда нет, с огорода питаетесь. На столе картошка, свекла, капуста. Ни сыра, ни колбасы не видите. Ты когда конфеты ела в последний раз?

– На Новый год, меня твоя мама угостила, целый мешок подарила, в нем еще игрушка лежала, – вздохнула Валя.

– А я каждый день могу по шоколадке съедать! – похвасталась Настя. – Знаешь, почему мы с мамочкой хорошо живем, а вы очень плохо?

– Нет, – прошептала Валя, ошеломленная упавшей ей на голову информацией.

– Моя мать меня любит, – объяснила подружка. – А твоя тебя – нет. Мамочка хорошо зарабатывает, она утром уходит и сутками не возвращается. А когда снова дома, еле на ногах стоит. Думаешь, легко с водителями кататься? Почему мамочка себя не жалеет? Чтобы у нас холодильник полный стоял, конфеты в буфете лежали. А твоя мамашка ленивая. В полдень уже дома, попу на диване греет, в телик пялится и мою мамочку шлюхой обзывает. Валентина ради тебя не желает стараться, работать, чтобы ты не выглядела оборванкой.

Тихо глотая слезы, Валя вернулась домой и объявила Анне Ивановне:

– У меня нет ничего вкусного, хорошей новой одежды сто лет не видела. Ты только кричишь, ругаешься. Иди к маме Насти, она тебя научит, как шлюхой быть! Вот совсем нетрудно, легла – и спи с кем-то. Вот тогда хорошо жить начнем!

Глава девятнадцатая

– Представляю, какую реакцию у Анны Ивановны вызвали слова дочери, – усмехнулся Коробков.

– Думаю, ты неверно оцениваешь злобу старшей Кулаковой, – возразила я.

В деревне разразилась настоящая война. В которой, как ни покажется странным, победила Ляля, мать Насти.

В селе проживало много одиноких женщин с детьми. И Ляля всегда им помогала. Давала деньги в долг и прощала его. Обслуживала старшая Васина в основном дальнобойщиков, которые часто становились ее постоянными клиентами. Мужчины приезжали из Москвы с каким-то товаром, потом уезжали назад в столицу, тоже не пустые. Лялечке они делали подарки, а та делилась с соседками. Когда у Ольги Сергеевны вдруг появился любовник-стоматолог, она обзавелась голливудской улыбкой и уговорила мужчину сделать бесплатно зубы нескольким старушкам из села.

Веселая, добрая, обаятельная Лялечка продавала себя за деньги. Но она никогда не смотрела на мужчин из рядом расположенных сел.

– В своих угодьях не охочусь, – говорила Ляля, – вокруг полно чужих болот, настреляю уток там!

И никто