А вот Анна Ивановна, мать брата и сестры Кулаковых, была другой. Она ходила по селу, поджав губы, ни с кем не дружила. Пока от Кулаковой не удрал муж, семья жила нормально. Но все знали, что у нее снега зимой не выпросишь, она безмерно жадная, ленивая, вздорная. Когда Федор исчез, оставив записку «Не ищи меня. Уехал далеко, не вернусь», Анна бросилась по всем избам искать супруга. Потом она обвинила соседок в побеге своего мужчины, дескать, они все ему улыбались, подмигивали… Глупее и выдумать нельзя.

Итог: Анна поругалась со всеми, включая Олега Загорелова, который из чистой жалости один раз предложил ей помощь по хозяйству. И где голова у бабы? В деревне без мужских рук тяжело, постоянно что-то ломается в доме, летом следует косить траву, на зиму необходимо заготавливать дрова. Но если вы думаете, что на предложение Олега «Ань, давай сена твоей корове на зиму заготовлю» женщина тихо ответила: «Спасибо, Олежек, сама справлюсь», – то ошибаетесь. Анна схватила метлу и завопила так, что на крик сбежалось полсела:

– Ах ты…! …! …! Я что, … Ольга Васина? Вона чего придумал! За сено меня …!

Хорошо, что Антонина, жена Олега и мать Петра, в тот момент, когда супруг отправился в избу соседушки с предложением о помощи, осталась во дворе, стояла у открытого окна и все слышала. Понятно, что Олег больше не заглядывал к Кулаковой.

Соседи знали, как тяжело приходится Анне Ивановне, но после скандала с Загореловым не собирались ей помогать. Одна Ляля, мама Насти, пришла к Анне и предложила:

– Есть у меня подруга, она ищет на лето дачу, пусти ее в дом. Ангелина приедет в мае, уедет в сентябре. Вы с Валей поживете в летней кухне, там аж три комнатушки. Неудобно, конечно, но сумеешь дочку одеть на осень-зиму, дров машину купишь, себе обувь теплую починишь.

– Не нуждаюсь в деньгах шлюхи, – отрезала Кулакова, – ступай отсюда.

Лялечка ушла, и больше никто из односельчан к противной бабе не заходил. А потом вдруг случилось то, чего никто не ждал.

Анна Ивановна пустила к себе дачников. В ее избе поселился Константин Петрович Чулов вместе с дочкой Ирой. Девочка по возрасту была на год старше Вали, но выглядела совсем ребенком. Младшая Кулакова отметила пятнадцатилетие и начала плавно превращаться в барышню. А москвичка, несмотря на то, что ей было уже шестнадцать, походила на пятиклашку. Маленькая, очень худенькая, темноволосая, с круглыми карими глазами – она напоминала обезьянку. Ира быстро подружилась со всеми. Девочка не задирала нос, не говорила: «Я из столицы, не вожусь с деревенскими». Москвичка смеялась: «Если вы окажетесь на необитаемом острове, то выживете, а я там от голода помру, потому что плохо растения знаю, костер не разведу, рыбу не поймаю». Местные ребята быстро приняли ее в свою компанию. Римма, Петр и все остальные вмиг подружились с Чуловой. А вот Валентина при виде девочки из столицы корчила рожу и шипела:

– Что вы в ней нашли? Обезьяна просто!

И правда, Ира внешне походила на веселую макаку, вскоре все стали звать ее Мартышкой. Девочка не обижалась, прозвище ей понравилось.

Жила она вместе с отцом. Константин Петрович редко выходил из дома. Чем он занимался? На вопрос ребят о родителях Мартышка ответила: «Папа художник, а мама умерла вскоре после того, как я родилась». Похоже, с деньгами у дачников было плохо. Чем они питались? Да чем Бог пошлет. Наверное, от недоедания Мартышка плохо росла. Ляля Васина стала приглашать Иришку обедать, ужинать, а та никогда не отказывалась.

Отец не обращал на дочь никакого внимания, мужчине было все равно, во что она одета, чем занимается. Как-то раз соседка Катя сказала Ляле:

– Мартышка хорошая девочка! Жаль, папаша у нее – полный оболтус. Не любит ребенка.

– Любит, – возразила Ляля, – но по-своему. Он же снял на лето дачу, не оставил Иру в городе.

– Это да, – согласилась Катя. – Вот только забывает покормить девочку и одежда ей давно мала. Метко ее дети Мартышкой прозвали, очень прямо похожа.

В начале июля подростковая компания решила пойти после захода солнца купаться в речке. Инициатором приключения стал Петя. Загорелов сказал:

– Бабушка моя говорила, что в ночь на Ивана Купалу сбываются все желания. Надо нырнуть в реку с головой, начать перечислять, что хочешь. Чем дольше просидишь под водой, тем больше желаний исполнится!

– Мне столько всего надо, – признался Игорь Москвин, который на лето всегда приезжал в Миленово с дедом и бабушкой.

Мальчик приезжал в конце мая, возвращался в столицу в последние дни августа. Он не ходил с ребятами в местную школу, но его считали своим, потому что он с раннего детства все лето проводил у стариков.

За час до полуночи все участники похода тайком удрали из дома. Встретились они на опушке леса. Настя Васина, Петя, Римма, Валя Кулакова и ее брат Валера. Игорь Москвин и Мартышка примчались последними. Подростки поспорили, как лучше поступить: начать искать цветок папоротника, а потом прыгать в речку, или наоборот. Мнения разделились. Основная часть компании решила побродить по лесу, а потом уж идти к воде. А Мартышка вместе с Игорем Москвиным надумали сразу купаться.

– Мы вас ждать не станем, – предупредил Петя, – домой побежим.

Утром к Загореловым неожиданно пришел Константин Чулов. Как всегда, забыв поздороваться, мужик спросил:

– Слышь, парень, где Ирка?

– Не знаю, – ответил Петя.

– Она дома не ночевала, – продолжил Константин, – точно с вашей компашкой где-то шлялась.

– А вы, значит, только сейчас заметили, что девочки нет? – всплеснула руками мать Пети.

Константин насупился и молча удалился.

На следующее утро приехала полиция, которую вызвала старшая Загорелова, начали опрашивать детей. Все сказали одно и то же: Мартышка ушла с Москвиным. Конечно, Игоря начали тормошить, он отвечал всем одинаково:

– Мы пошли к речке, а у Ирки живот прихватило – она по дороге дикого щавеля наелась. Мы вернулись в деревню. Она домой к себе побежала, а я к бабушке своей ушел, спать лег.

И бабушка Игоря, и ее соседка, которая вместе с ней полуночничала за разговорами, подтвердили, что мальчик за полночь был в избе. Вел себя спокойно, одежда чистая.

Через неделю приехали водолазы, и там, где река делает крутой поворот, нашли сначала одежду, а потом и тело Мартышки. Кроме того, на берегу рядом с платьишком Иры обнаружился брелок – зеленая змея! Все ребята знали, кому он принадлежит – Валерию Кулакову. Тот обожал всех ползающих и даже сделал себе на мочке уха татуировку – змеюку.

Анна Ивановна, увидев тату, чуть не убила сына, а тот, всегда молча сносивший все скандалы мамаши, вдруг завопил:

– Недолго мне совершеннолетия ждать! Как восемнадцать исполнится, сразу уеду! Имей в виду: если еще раз на меня заорешь, убью!

Тихий Валера так орал, что его услышало все село. И вот теперь у вещей Мартышки обнаружился брелок, с которым Кулаков не расставался. Понятно, что Валеру увезли в полицию. Народ загудел, все пребывали в уверенности, что Ира нравилась сыну Анны, а девочка на мальчика даже не смотрела. И он ее убил.

Через день после обнаружения брелока вечером Петя пошел к Игорю Москвину. Он знал, что Мартышка и Игорь были влюблены друг в друга.

Я прервала рассказ, выпила воды и продолжила:

– Подростки редко откровенны с родителями. Школьники из Миленова не исключение. В своей компании они могли о многом говорить, но за пределы детского коллектива информация не выплескивалась. Петя решил морально поддержать Игоря, который потерял любимую. Тут надо отметить, что Загореловы жили на одном конце села, а Игорь – на противоположном. Через деревню шагать недалеко, Миленово не город. В любой другой день Петя бы спокойно пошел по центральной улице. Но сейчас он не захотел там идти, потому что подумал: сегодня суббота, все уже знают, что Петя был среди ребят, которые ночью решили отметить праздник Ивана Купалы. Погода хорошая, односельчане не сидят в домах. Кто шашлыки жарит, кто просто на скамеечке у забора отдыхает. Паренька начнут останавливать, расспрашивать, говорить: «И как только вам глупая идея в голову пришла – ночью по лесу бродить? Да еще купаться!» Не хотел Петя вступать в такие беседы!

Глава двадцатая

Чтобы избежать досужих разговоров, Загорелов двинулся через лес и вскоре услышал чьи-то голоса. Не желая никого видеть, парнишка нырнул в густые кусты, около которых лежало поваленное дерево. Подросток полагал, что некстати