И, нужно заметить, вполне своевременно. Потому что в поле зрения Николь уже появился новый кандидат в кавалеры.

Его звали Робин. Широкоплечий загорелый парень с морщинками от улыбки, которые едва угадывались у глаз. Веселый. Общительный. И, судя по первому впечатлению, им с Николь было бы очень легко поладить.

Он нашелся почти сразу после того, как Николь определила для себя принципы поиска. Она заметила его среди танцующих и как-то сразу поняла, что, пожалуй, на сегодня поиски закончены. Дальнейшее знакомство было делом техники. С независимым видом пройти прямо перед ним, лишь на мгновение стрельнув из-под ресниц искристым взглядом. Потом расположиться в пределах его видимости, но достаточно далеко, чтобы не оказаться слишком доступной, а потом танцевать, раз или два взглянув на него из-за обнаженного плеча. А когда подойдет, искренне смутиться, потом улыбнуться. Главное, создать к нему интерес внутри себя самой. Тогда он его обязательно почувствует, даже без дополнительных усилий с ее стороны.

Робин не пытался пустить ей пыль в глаза, но явно испытывал искреннюю симпатию. С неподдельным удовольствием разглядывал ее лицо и фигуру. И от этого было приятно и легко. Никаких ненужных игр в светские условности. Судя по всему, сюда он пришел с той же целью, что и Николь. Поэтому, как вскоре выяснилось, их планы на вечер удивительным образом совпадали. Робин предложил поехать к нему. Николь с улыбкой согласилась. Только попросила немного подождать, пока она приведет себя в порядок и предупредит подруг. Робин ответил, что сегодня он весь в ее распоряжении, поэтому подождет сколько нужно, и уселся за стойку.

А Николь как улыбающаяся сомнамбула вышла в холл. Машинально набрала эсэмэс подругам и выключила телефон, не дожидаясь ответа. На автомате спустилась по ступенькам, ведущим в дамскую комнату. Зеркало отразило маску с пустыми глазами цвета бутылочного стекла. Тонкая проволока — вьющиеся волосы. Красивая блуза словно облегает манекен. Фигура без души.

Николь так же бессмысленно развернулась и пошла наверх. Сейчас она вернется в зал к загорелому Робину, он ей улыбнется, приобнимет за талию. А потом она щелкнет ремнем безопасности на переднем сиденье его автомобиля. И скажет о том, что у него уютная машина. Мой дом понравится тебе еще больше, улыбнется он. И он будет ее целовать. И разденет… А утром подвезет на работу. Такой, как он, обязательно подвезет. И скажет спасибо за чудесную ночь.

Николь взялась за ручку двери, ведущей в зал. Через толстое стекло была хорошо видна большая часть танцпола и барная стойка. Вон сидит Робин. С широкими плечами, красивой сильной шеей. Короткая стрижка каштановых волос. Горчичная рубашка и джинсы. Он держит в больших ладонях высокий стакан и улыбается своим мыслям. Мужчина, которому она будет принадлежать этой ночью.

Николь почувствовала, как в душе что-то отчаянно взметнулось, к горлу подступил ком. Я не хочу! Не надо, пожалуйста! Окатило волной озноба.

Николь развернулась и опрометью бросилась к выходу. Почти достигнув двери, рядом с которой ютилась будка службы охраны, остановилась, несколько секунд стояла неподвижно. Потом решительно постучала по бронированной двери. В забранном решеткой окне будки показалось удивленное лицо охранника.

— Вы один?

Вопрос поставил охранника в тупик. Еще мгновение — и он решит, что дело неладно.

Николь приложила к стеклу пластиковое удостоверение журналиста.

— Я из газеты. Пожалуйста, передайте мистеру Робину… Посмотрите на вашем мониторе, он одет в рубашку горчичного цвета и сидит за стойкой. Видите?

Охранник ошалело кивнул.

— Передайте мистеру Робину, что мисс Николь срочно должна уехать и приносит ему свои извинения. Срочно, пожалуйста!

— Но я не могу оставлять пост, — слабо возразил охранник.

— А вы можете передать мою просьбу бармену? У вас же наверняка есть внутренняя связь.

— А почему вы сами, мисс…

— Я же говорю вам: мне срочно нужно уйти!

Неизвестно, произвело ли на охранника впечатление удостоверение журналиста или подействовало отчаяние в голосе красивой девушки, но он, к удивлению Николь, действительно связался с барменом. Обернувшись с порога, Николь увидела, что охранник кивает ей — мол, не волнуйтесь, все уже передали. Она благодарно улыбнулась и выскользнула в ночь.

Миссис Фелиция Пули была поглощена разгадыванием кроссворда. Очки, то и дело сползавшие на кончик ее старческого носа, были определенно в сговоре с авторами брошюрки, мешая сосредоточиться и нарочно путая мысли. Кроссворд насчитывал уже две ошибки, что, по мнению миссис Пули, было достаточно веским основанием для того, чтобы без дальнейших разбирательств отправить его в корзину для бумаг. Но оставить вместо себя в вестибюле было некого, поэтому миссис Пули не пошла за новым кроссвордом, а стоически продолжила разгадывать логику авторов имеющегося шедевра.

Миссис Пули гордилась своей работой. Ей нравилось чувствовать свою нужность, нравилось подкрашиваться и надевать строгую форму администратора. А по утрам, когда ее сверстники только начинали просыпаться в комнатках дома престарелых, миссис Пули уже бодро парковала свой маленький «фиат» на университетской стоянке.

— Ну вот, — с удовлетворением вслух констатировала миссис Пули, сверяя свой ответ с ключом, — еще одна ошибка. Они написали слово «happy» с одной «р»! И чего можно ждать от людей, которые не знают, как пишется слово «счастье»!

— Наверное, очень непредсказуемых ответов, миссис Пули!

Миссис Пули вздрогнула бы от неожиданности, если бы не профессиональная привычка быть среди людей. Поэтому она только шумно выдохнула.

— Мисс Конноли! Вы как всегда не здороваетесь, — холодно отметила старушка, не поднимая глаз.

— Потому что я как всегда спешу, — весело ответила Николь. — Где расписаться?

Миссис Пули звякнула связкой ключей по полированному дереву стойки. Молча пододвинула Николь бланк учета.

— Вы же помните?.. — сурово начала она.

— Да-да. — Николь торопливо черкнула в нужной графе. — Ключи от лаборатории должны быть возвращены не позднее семнадцати часов согласно указу ректора, — скороговоркой процитировала она. — Извините, миссис Пули. Я спешу на пару.

— Ничего, успеете, — ворчливо проговорила старушка.

Это было что-то новое в их ежедневном общении. Николь вопросительно подняла бровь.

— Что-то случилось?

— Нет. — Миссис Пули просто физически не могла сразу же рассказать Николь все. Маленькая месть и большая радость того, кто первым раздобыл сногсшибательную информацию.

Спустя несколько минут топтания вокруг да около миссис Пули наконец водрузила перед обомлевшей Николь корзинку с розами. Алые бархатистые цветы были схвачены белой шелковой лентой, из-за которой выглядывал уголок конверта.