Жмуркин показал язык и отправился под душ. Ионизировался он минут пять, потом вышел, освежённый, и сказал:

– Ну, вот я и готов к великим свершениям.

Витька тоже было собрался немножко помыться, но потом подумал, что если он зайдёт в душ, то из бака обязательно свалится какая-нибудь пиявка. Поэтому просто почистил зубы, побрызгал в лицо водой и растёр кулаками.

После помывки ребята собрались за столом во дворе. Генка взял слово.

– Я много думал сегодня ночью… – начал он.

– Это на тебя так непохоже, – съязвил Жмуркин. – Не перегрелся, случайно, от напруги-то?

Генка не обратил на него внимания.

– Я много думал – и вот что придумал. Недостающие части подводного снаряжения мы изготовим сами. Ружьё… Ну, ружьё нам в таких условиях, конечно, не сделать, даже нечего пытаться. Поэтому предлагаю вместо ружья использовать гарпун.

– А гарпун ты из веника свяжешь! – хмыкнул Жмуркин.

– А гарпун и не надо связывать, гарпун у нас есть.

Генка сходил в конюшню и притащил с сеновала трезубые вилы.

– Отличная вещь, – он воткнул вилы в землю. – Кого хочешь пробьют. К тому же я проверял, они не тонут, но и не всплывают. Если учесть размеры нашего клиента, то можно предположить, что скорость его не очень велика. Значит, его вполне можно загарпунить. Проблема заключается в следующем – на зубцах отсутствуют бородки. То есть…

– То есть как легко вилы войдут, – сказал Витька, – так же легко они и выйдут. А бородки – это как у наконечников стрел. Поэтому…

– Поэтому сейчас Жмуркин возьмёт ножовку и напильник и эти бородки выпилит, – закончил Генка.

– Я не умею, – быстро сказал Жмуркин.

– Все не умеют, – Генка был безжалостен.

Генка выложил на стол ножовку по металлу и здоровенный напильник. Жмуркин вздохнул, положил на стол вилы и стал возить по зубцам ножовкой.

– Пили наискосок, – посоветовал Витька.

– Не учи, – огрызнулся Жмуркин.

Затем Генка выставил на стол пластиковую бутылку.

– Это вот, как видите, пластиковая бутылка, – сказал Генка. – Куда же нам без неё? В современном мире без пластика не прожить. Из бутылки мы сделаем буёк. Этим займёшься ты, Витька.

– Как?

– Просто. Возьмёшь в сарае белила и выкрасишь бутылку изнутри.

– Как изнутри? – не понял Витька. – Туда же кисточка не пролезет.

Жмуркин перестал водить ножовкой по вилам.

– Поручик Ржевский очень любил маринованные помидоры, – сказал он. – Но никогда их не ел – голова в банку не пролезала!

Все засмеялись.

– Эх, мой бедный Виктор, – продолжил Жмуркин, – догадливости в тебе ни на грош. Это же очень просто – берёшь бутылку, наливаешь туда немного краски, завинчиваешь крышку и хорошенько взбалтываешь.

– Сам дурак, – посрамлённый Витька отправился в сарай красить бутылку.

– А я займусь самым сложным – ластами, – Генка выложил на стол двадцатилитровую канистру из плотного полиэтилена, медную проволоку, старые резиновые сапоги, шило и большие портняжные ножницы.

Первым делом Генка обрезал ножом голенища у сапог, так что сапоги сразу же превратились в галоши. Затем аккуратно проткнул шилом дырки вдоль всей подошвы. После чего взял топор, осторожно расколол канистру пополам и вырубил из её боковин две прямоугольные пластины и примерил их к галошам.

– Великоваты, наверное, – Генка взял фломастер и очертил на пластинах контуры будущих ласт.

– Тема чудовищной рыбы затрагивалась кинематографом неоднократно, – разглагольствовал Жмуркин, работая над вилами и не слушая Генку. – Достаточно вспомнить классические «Челюсти». Ведь несколько фильмов сняли! А «Пиранья»? А «Барракуда»?[59]Жаль, у меня пока нет видеокамеры, а то бы я снял документальный фильм о наших тут приключениях. Но ничего, я напишу сценарий. И назову его… Придумал: назову его «Тихие воды». Классно! Или «Челюсти из Тихих вод»…

– Кстати, – сказал Генка, – тут ты в точку попал. Раньше село так и называлось – Тихие воды. Давно, после войны. Мне тётка рассказывала. А потом это название как-то и забылось. А кино назови «Проглот из Тихих вод»…

– А теперь как село называется? – спросил Жмуркин.

– Теперь никак. Просто центральная усадьба.

– Не, – покачал головой Жмуркин, – «Челюсти из Никак» звучит плохо. «Челюсти из центральной усадьбы» ещё хуже. Некинематографично как-то…

– Какая разница? – пожал плечами Витька. – Главное поймать…

Жмуркин работал напильником, а заодно мечтал:

– Это здорово! У нас в кино будет действовать настоящая щука-убийца! Но не простая, а мутант – она приплыла из Чернобыля. И охотится она не на уток, а на людей! А против неё – трое пацанов. У одного она съела сестру, а другому откусила руку. А в конце главный герой распиливает её бензопилой. Но это ещё не конец – щука отложила икру!

Жмуркин посмотрел на Витьку и Генку, ища одобрения.

– Нормально, – сказал Генка. – Только всё как-то обычно уж очень. Во всех фильмах так. Надо что-то поинтереснее придумать. Ну, к примеру, пусть действие происходит не сейчас, а в Средние века, при Иване Грозном. И щука не из Чернобыля, а выращена чернокнижниками. Они ей сделали железные ядовитые зубы. И убивают её не бензопилой, а из счетверённой пищали[60].

– Точно! – обрадовался Жмуркин. – Так гораздо круче! Получится как «Братство волка»[61], только в России. Классно!

– Ладно трепаться-то! – сказал Генка. – Работать, работать!.. Солнце ещё высоко!

Генка снова взялся за топор и, налегая на него всем телом, вырезал две удлинённые трапеции, отдалённо напоминающие лягушачьи лапки. По краям заготовок с помощью шила наделал отверстий, соединил заготовки с галошами и стянул проволокой. Попробовал на отрыв – получилось крепко.

– Как настоящие, – Генка натянул получившиеся конструкции на ноги, попытался сделать шаг и тут же упал.

– Он склеил ласты, когда клеил ласты, – усмехнулся ехидный Жмуркин.

– Нормально, – Генка поднялся и отряхнулся. – Тяжеловатые немного. Но в воде отлично будет.

Из сарая вышел Витька с белой пластиковой бутылкой.

– Дела идут, – Генка стащил с ног ласты. – Жмуркин, как там у тебя?

– Одну бородку ещё пропилить.