– Вы просто поругались со своим парнем иочень нервничали, – миролюбиво сказала Света, – ерунда, наплюйте!

– Максим не имеет ко мне никакогоотношения! Подсел за столик и стал приставать, – объяснила я ей.

Света не сдержала завистливого восклицания.

– Везет вам! На меня вот никто вниманияне обращает. Разве на прислугу смотрят? Сиди я за столиком, мигом кавалеры бынабежали.

– Они тут все плешивые, животастые,побитые молью, – улыбнулась я, – зачем вам секонд-хенд? Найдетемолодого, симпатичного.

Светлана наморщила нос.

– И чего? У красавчиков нет ниденег, ни ума! Готовь ему, обстирывай, обслуживай и получай в награду упреки изуботычины. Лучше жить с папиком, деньги из кого угодно Бреда Питта сделают.А вы думаете, Максим вами увлекся?

– Маловероятно, – засмеяласья, – просто тут скучно, средний возраст отдыхающих дам хорошо запятьдесят, а те, кто помоложе, либо с родителями, либо с мужьями.

Светлана хитро мне подмигнула.

– Когда вы убежали, он вытащил мобилу испросил: «Как у тебя дела? Успешно? Моя – кремень, даже не улыбается. Вотчерт! Ну ничего, время еще есть! На этот раз победа будет за мной!» Неследовало вам рассказывать, но вы первая из клиенток, кто передо мнойизвинился. Понимаете?

– Не совсем, – протянула я.

Светлана кивнула в сторону большого буфета.

– Давайте отойдем, а то начальница потомприцепится, будет ругать за болтовню.

Я покорно пошла за девушкой, Светланаоткрыла дверцу громоздкого шкафа.

– Если кто подойдет, сделайте вид, чтохотите чаю из особого фрэнч-пресса, английского, с синей помпой. Лады?

Я кивнула, а девушка продолжала:

– Я пятый год по гостиницам служу,навидалась всякого. С позапрошлого лета у мажоров развлекуха появилась.Двое дураков спорят, кто из них быстрее девку в койку уложит. Выбирают объектыиз постоялиц – и вперед. Этот Максим на вас поспорил.

– С кем? – обомлела я.

– Зачем это вам? – хмыкнулаСвета. – Главное, держитесь от него подальше. Или накажите его!

Я безуспешно пыталась обрестиспокойствие.

– Как?

Света прищурилась.

– Действуйте его же оружием! Изобразитеинтерес, пококетничайте, раскрутите его на подарки, а в тот момент, когда он избрюк начнет выпрыгивать, равнодушно скажите: «Котик! Трахаться с тобой мненеинтересно, дома меня ждет страстный мачо, шейх из Дубая, он в моей спальне настене панно семь на восемь из брюликов выложил. Мы с подругой поспорили, успеюли я тебя раскрутить. Выигрыш мой, ты свободен». Для спорщика это хуже, чем наКрасной площади прилюдно обделаться.

Я сжала кулаки.

– Спасибо за идею. Очень неприятно, когдатебя считают дурой!

Светлана кивнула и закрыла буфет.

Я вернулась в номер, радуясь, что невстретила по дороге Максима. Боюсь, не смогла бы сдержаться и разорваламерзавца на тряпки. Чтобы успокоиться, я снова взялась за книгу Вульфа и вупоении читала ее до полуночи, затем глаза начали слипаться, и стало понятно:пора спать.

Отчаянно зевая, я пошла в ванную, влезла вуютную пижамку и собралась почистить зубы. Рука открыла кран, но вода непотекла, я снова зевнула и подняла рычаг до упора. Тугая струя ударила враковину, брызги полетели на меня, байковая курточка и штанишки вымокли вмиг.Издав стон, я вернулась в спальню и свистнула:

– Эй, Робби, сюда!

Чемодан, словно послушная собака, выехал насередину комнаты, прокатился до открытой настежь балконной двери и замер.Процесс переодевания занял минуты, я захлопнула чудо техники и услышала тихийстук. Не подумав о безопасности, я распахнула дверь и чуть не ткнулась лицом вогромный букет роз.

– Прости, я дурак, – послышалсяиз-за «веника» голос Максима, – не хотел испугать тебя мышкой. Глупо пошутил.Можно войти?

Я начала было набирать в легкие воздух ивдруг сказала себе: «Лампа, проучи парня».

– Впустишь? – нетерпеливо спросилМаксим.

Я посторонилась:

– Входи.

– Вау! – восхитился мерзавец и сталнасвистывать бравурную мелодию.

Я попыталась изобразить опытную кокетку.

– Прекрати свистеть, денег не будет.

– У тебя роскошный люкс, лучше, чем уменя!

– Наверное, я богаче.

Максим заморгал, а меня понесло:

– Очень милый, скромный букетик!

– В нем тридцать три элитные розы, –уточнил соблазнитель.

– Здорово! – кивнула я. – Но яне слишком люблю обычные цветы. Предпочитаю... э... ананасиумы.

– Это что за звери? – поразилсяМаксим и снова засвистел.

– Неужели никогда не слышал? Ананасиумыцветут два дня в году, их привозят в Москву спецрейсом из Гватемалы и продаютисключительно олигархам. Обожаю их! Но и за полевые цветочки спасибо, –вкрадчиво промурлыкала я, – и дешевый букетик тоже радует, если он подаренот чистого сердца.

– Умереть не встать, – выпалилМаксим.

– Ты так поражен существованием ананасиумов? –ехидно фыркнула я, временно выпав из роли настоящей блондинки.

– Ущипни меня, – сказалгость. – Там, у выхода на балкон, стоял чемодан, а потом он вдруг ушел!Я выпил всего один бокал красного вина! Разгуливающие авоськи мне вродечудиться не должны.

– Ты свистел! Вот Робби и убежал, –ахнула я и ринулась на лоджию.

– Кто такой Робби? – спросил Максим,следуя за мной.

– Саквояж! – на ходу пояснила я.

– Баул имеет имя? – заржал любительпари. – А как обстоит дело с одеждой и обувью? Платье откликается наМашу, шпильки на Катю? На чем ты сидишь? Амфетамины? Снежок?

Мысли о планомерной мести испарилась, мнезахотелось высказать Максиму всю правду прямо сейчас, в лицо.

– Лучше не зли меня! А то будетхуже!

– Кому? – тоном актера, бездарноизображающего страсть, прогудел наглец. – Я готов страдать до смерти,можем начать сию секунду!

Я возмутилась.