зачем, исчезает и появляется неожиданно, и никто из слуг ведать не ведает, где он бывает. «В полнолуние», – закончила я и загнала глубже все возможные мысли. Оборотень не может так долго скрывать свою суть, лорд Вейтворт живет здесь уже два года.

– Да, поезжай, – разрешила я. – Найди карету, найди Летисию, привези сюда. Если полиция уже нашла ее и с тобой не отпустит, я… – Что я могу? – Я сама отправлюсь к ним завтра.

– Как прикажете, миледи, – кивнул Филипп.

– Возьми кого-нибудь, один не езжай.

– Как прикажете, миледи.

Главное, не забыть еще что-нибудь очень важное, о чем я впоследствии могу пожалеть.

– Того, кто умеет стрелять.

– Ваша воля, ваша милость.

Дверь за Филиппом закрылась, и я подошла к кровати, предвкушая тепло и, возможно, сон. Юфимия так и сидела рядом, сложив руки на коленях, а Джеральдина вышла из ванной и вопросительно посмотрела сначала на дверь, потом на меня.

Я покачала головой. Джеральдина приблизилась и приподняла мне одеяло, а я услышала на улице какой-то шум.

Кто-то, как я часом раньше, стучал в ворота. Я быстро подошла к окну, полагая, что это кто-то из тех людей, за которыми послал Филипп, и не сразу сообразила, что он не успел бы это сделать, если только не отправил кого-то за охотниками еще до того, как пришел ко мне.

Но судя по тому, как озабоченно кинулся к воротам конюх, это были не люди Филиппа. Их должны были ждать, этот же гость был незваным. Открыл конюх тоже не сразу, прислушивался, будто голос был ему незнаком или, напротив, знаком хорошо, но что-то не так было с его обладателем.

Наконец створка ворот приоткрылась, и я от волнения дернула штору так сильно, что на карнизе звякнули украшения. Во двор имения въехал экипаж, покореженный, весь в снегу.

Кто сидел на козлах, я не могла разглядеть, как ни старалась.

Глава десятая

Снегопад не унимался. Сейчас с неба сыпалась мелкая крошка, но мне было ясно – к утру усадьба утонет в сугробах. Я смотрела на небо, потому что не хотела видеть то, что происходит во дворе.

Лорд Вейтворт – или это был кто-то другой, похожий на него по фигуре, – говорил что-то подбежавшим слугам и крестьянам. Их было куда больше, чем когда встречали меня, а Филипп что-то объяснял и размахивал руками. Из кареты вытащили бесчувственное женское тело.

– Подай мне накидку, – распорядилась я. Юфимия заметалась, она не знала, где что лежит, да и я не могла сказать, осталось ли у меня что-то или Летисия собрала все мои вещи, кроме ночных и бальных платьев.

Джеральдина сообразила быстрее, распахнула шкаф, выхватила оттуда летнюю пелерину – достаточно длинную, чтобы я могла под ней скрыть ночное платье, и я, кивнув ей коротко, выбежала из комнаты.

Люди уже говорили где-то в зале, кто-то преувеличенно громко, кто-то, наоборот, очень тихо, я хотела остановиться и послушать, но поняла, что не смогу ничего разобрать.

Первым меня заметил седой, весь заросший бородой крестьянин и поклонился. Следом обернулись и остальные, но за ними я не могла разглядеть, что там, на диване, куда положили женщину.

От лорда Вейтворта я незаметно для всех отворачивалась.

– Кто это? – спросила я прежде, чем мне самой начали задавать вопросы. – Где был мой экипаж?

– В лесу, миледи. Он застрял в снегу.

Голос моего мужа был хриплый, уставший, мне показалось, что лорд Вейтворт и сам с трудом держится на ногах. Но на меня он смотрел внимательно, и хотя я догадывалась, что при слугах он не станет позволять себе никаких вольностей в отношении меня, заставить себя встретиться с ним взглядом было почти невозможно.

– А… – выдохнула я.

– Вашей служанке нужен врач, но я не уверен, что я сейчас смогу послать за ним.

На негнущихся ногах я пошла к дивану, и слуги расступились, пропуская меня. Летисия была без чувств, бледная, рукав платья залит кровью.

– Она ранена? – прошептала я, чувствуя, что обида и злость на нее сменяются состраданием. Впрочем, не настолько сильным, каким оно могло быть, не поступи она так со мной. – В моей комнате две женщины, мне кажется, они смогут ей чем-то помочь.

Я повернулась к Филиппу, а тот сразу кивнул мальчишке-поваренку, и тот исчез.

– Возвращайтесь все, – отрывисто сказал лорд Вейтворт. – Будьте на своих местах. Миледи, – он быстро взглянул на меня, – вы тоже.

Я предполагала, что слуги и крестьяне окажутся расторопнее меня и куда более покладисты. Двое крестьян унесли Летисию – я хотела поговорить с ней, но понимала, что сейчас она вряд ли мне что-то расскажет, – остальные ушли, и мы с моим мужем остались вдвоем.

– К чему это все? – спросила я. – Столько людей в доме? Зачем вы отослали меня? Здесь опасно?

– Я ошибся, миледи. Вышло, что опаснее по пути в безопасное место. Какая ирония.

Я облизала губы.

– Филипп…

– Рассказал мне, что знает. Не слишком помогло. – Мой собеседник усмехнулся, но усмешка его была какой-то механической, больше похожей на гримасу.

Летисия ранена, моя карета оказалась… там, где ее нашел мой муж. Где он был и почему никто не знал, где он был?

– И все же завтра с утра вы снова отправитесь в храм, миледи. Я настаиваю.

«Я никуда отсюда не поеду», – хотела возразить ему я, но слова застряли в горле – не потому, что я сейчас его испугалась, а потому, что мне было важнее узнать, что это за события, как они связаны. И ни к чему было провоцировать его на спор, который можно оставить на утро.

– Как будет угодно, милорд, – кивнула я. У меня практически не осталось сомнений – дорогу заметет к утру так, что вопрос о моем отъезде отпадет сам собой. – Но все эти люди в доме?..

Я придала лицу выражение озабоченности и немного – брезгливости. Если лорд Вейтворт сочтет, что ниже моего достоинства находиться под одной крышей с чернью, – прекрасно.

– Эта мера предосторожности не связана с тем, что случилось в лесу… вчера, – поморщился лорд Вейтворт. – Я был бы признателен вам, миледи, если бы вы вернулись сейчас к себе.

Я запуталась еще больше, но согласно кивнула. Где бы он ни был, кого бы он ни искал, но это я, я не он, выжила в схватке с морозом и снегом, без оружия, без каких-либо навыков, которым его, в отличие от меня, бесспорно, обучили, пока он был в армии. Значит, если мне будет необходимо, я могу превзойти кого-то и в