нам нужен определенный план действий, Максим. В Хорватию мы попадем. А дальше?.. У меня есть предложение!

— Говори, — кивнул Шелестов, выкладывая на ящики две банки тушенки и галеты.

В пять утра стало понятно, что поезд свернул на ветку, ведущую к Белграду. Федор Крылов, дежуривший в это время, разбудил Шелестова и указал на карту. Состав прошел развилку и свернул на север. Максим приказал срочно всех будить. Жаль, отдых был коротким, но что поделаешь, война. Резидент во время встречи рассказал, где располагается штаб Тито. Но нельзя туда явиться просто так и сказать, что мы из НКВД и надо делать то-то и то-то. А для того, чтобы встретиться с нужным человеком в окружении Тито, опять же, нужно попасть в его штаб.

После рассвета, когда группа экстренно покинула вагон, пройти без приключений удалось около двадцати километров. Рельеф был спокойный, еловый лес хорошо скрывал людей, и идти по опавшей хвое было удобно. После трехчасового перехода Шелестов остановил группу и велел сделать привал. Если кто и обнаружил в поезде трупы, то теперь догнать группу будет невозможно. Невозможно даже понять, в какую сторону двинулись диверсанты. Все складывалось хорошо, и даже бывшие партизаны, давно оторванные от Родины, от соотечественников, воспряли духом. Поверили, что операция пройдет успешно, и они вернутся домой, не будет на их именах позора плена, и снова они в рядах Красной Армии будут сражаться с ненавистным врагом. Но светлая полоса закончилась неожиданно.

— Товарищ подполковник! — громко зашептал подбежавший Букин.

Вся группа сразу замерла на месте. Таким встревоженным старшину давно никто не видел. А тут, в безлюдных местах, встревожить опытного солдата могло только что-то из ряда вон выходящее. Букин с Пряхиным находились в головном дозоре. Сейчас он вернулся один.

— Докладывайте, старшина, — как можно спокойнее приказал Шелестов.

— Парашюты, — вытирая взмокший от быстрого бега лоб, ответил Букин.

Разведчики собрались возле артиллериста, и тот стал докладывать:

— Там склон открытый и пологий, деревьев мало. И за крайними елями, прямо под лапами, парашюты. Они недавно появились. На них даже хвоя толком не успела нападать. И росы на них не было. Спрятаны небрежно.

— Сколько? — остановил старшину Буторин.

— Ну, мы как на два парашюта наткнулись, сразу остановились, дальше не пошли, не искали. Я оставил наблюдать Пряхина, а сам к вам. Предупредить.

— Немцы? — сказал задумчиво Буторин. — Или нет…

— Может, и союзники помощь партизанам сбросили, своего советника с охраной, — пожал плечами Сосновский.

— Смотреть надо, а не гадать, — проворчал Коган. — Операция «Ход конем» началась, так что немцы вполне могли и сюда свой десант сбросить.

— Так, стоп! — остановил всех Шелестов. — Фантазии в сторону. Большой десант для войсковой операции не стал бы прятать парашюты. После высадки сразу бросились бы в бой, чтобы не дать партизанам подтянуть к месту высадки войска. Тут бы стрельба уже началась, как на Курской дуге. Виктор, иди с ними, осмотритесь там, а мы пока займем круговую оборону и осмотримся здесь, чтобы не нарваться на засаду или немецкое боевое охранение.

Буторин махнул Букину рукой, сорвал с плеча автомат и побежал вперед. Букин догнал его и метров через пятьдесят молча взял за рукав. Буторин сразу остановился и посмотрел туда, куда старшина указывал пальцем. Митя Пряхин сидел, как и учили, на одном колене и, держа у плеча автомат, поводил им из стороны в сторону в поисках цели. Сидел молодой солдат правильно, да только вот со спины он был полностью открыт. Неудачную позицию для наблюдения выбрал Митя.

— Покажи, где парашюты, Василий Иванович! — тоже опускаясь на колено, попросил Буторин.

— Второе дерево вперед от того, где Пряхин сидит, — сказал артиллерист.

— Да, местечко удобное, — обведя взглядом ландшафт, согласился Буторин. — Садились на поляне, она на километр тянется, не промахнешься. А потом парашюты на скорую руку попрятали. Вон смотри, левее и дальше от Пряхина. Видишь? Еще белеет под елью. Тоже парашют.

— Эх, ешкин кот, — вдруг проворчал старшина и указал в левую сторону.

В каких-то двадцати метров от разведчиков под деревом, забросанный лапником, виднелся еще один парашют. А может, и не один. Ясно, что садились не разведчики, не какая-то маленькая группа диверсантов. Диверсанты так парашюты не прячут. И тут где-то впереди за поляной послышалась стрельба. Били и немецкие автоматы, и пулеметы. Несколько разрывов гранат и снова стрельба.

— А вот и Курская дуга, — зло бросил Буторин. — Давай к нашим! Пусть все идут сюда.

Отдав приказ, Виктор вскочил и побежал в сторону Пряхина. Солдат обернулся на звук и, к большому удовольствию разведчика, не навел на него оружие. Не паникует парень, молодец. Хорошо держится. Подбежав, Буторин схватил Пряхина за рукав и оттащил в сторону под прикрытие ели, потом сел рядом и осмотрелся.

— Ну, как обстановка, что еще видел?

— Еще в трех местах впереди разглядел парашюты под лапником. — Солдат указал рукой вперед. — Совсем не старались прятать. Так, затолкали под деревья и ушли. Кто это, товарищ майор?

— Это, Митя, немецкие десантники, — покачал Буторин головой, посчитав, что скрывать истинное положение дел от членов группы нет необходимости. — И судя по количеству парашютов, которые вы нашли, их тут несколько десятков. А не нашли вы, я думаю, раза в три больше, потому что лес большой. Взвод десантников при трех пулеметах! Слышишь, как полощут?

— А кого они там? Думаете, с партизанами?

— Думаю, что с партизанами, Митя. Я даже думаю, что парашютистов сюда не зря сбросили. Что тут есть важного у югославских повстанцев? А вот и наши бегут!

Увидев, как на опушке показался Шелестов, призывно махнувший рукой, Буторин толкнул Пряхина, и они побежали к лесу. Вся группа собралась возле командира, включая и бывших партизан. Коротко доложив обстановку, Буторин кивнул в сторону, откуда слышалась частая стрельба.

— Судя по звукам, кто-то держит оборону, а кто-то атакует, — сказал Буторин. — Кого-то немецкие парашютисты тут накрыли, наверное, какой-то югославский штаб. Надеюсь, не штаб Тито.

— Ну, в такой местности и без охраны Тито не стал бы держать штаб, — возразил Коган.

— Чужим монастырям наши уставы не писаны.

— Я тоже не думаю, что немцы такими силами легко накрыли Главный штаб национально-освободительной армии, — согласился Сосновский. Тут какая-то тактическая задача. Но думаю, что повторение мать учения. А если нам снова выкинуть тот же фортель, как и с румынами?

— Повторяться в нашем деле опасно, — проворчал Коган. — Как бы шаблон в голове не выработался.

— Шаблон — это плохо, — задумчиво отозвался Шелестов. — Но мы не шаблонами будем мыслить, а действовать в соответствии с создавшейся ситуацией, положением. А оно нам говорит что?