Елизарьев умел угождать своему начальнику. При этом он не заискивал перед ним, не подхалимничал, чем грешили многие его коллеги. А просто делал свою работу. И, если судить по сводкам, отчетам, которые ложились на стол Арсеньеву, делал ее добросовестно.

«Хвалю. Скоро полковником станешь», — обнадежил его однажды при личной встрече министр обороны.

После того разговора Юрий Николаевич стал работать еще усерднее. Каждую неделю он рапортовал о поимке или тайного агента, промышляющего на какую-нибудь иностранную спецслужбу, или изобличал «крота» в родном ведомстве, сливающего секретную информацию своим заокеанским хозяевам. Одним словом, начал демонстрировать небывалую доселе активность, регулярно вылавливая и прижимая к стенке все новых и новых шпионов. А потому не удивительно, что в скором времени Елизарьев добился-таки своего — досрочно получил звание полковника.

И вроде бы абсолютно заслуженно. Но это было не так. Дело в том, что все пойманные им агенты и «кроты», за редким исключением, не являлись таковыми и не представляли никакой угрозы национальной безопасности страны. Проще говоря, Юрий Николаевич занимался типичным подлогом: находил какого-нибудь «козла отпущения», методом угроз и пыток заставлял того оклеветать себя. Дескать, работаю на такую-то иностранную спецслужбу, после чего он «закрывал» бедолагу. При этом Елизарьев тут же прятал все концы в воду, чтобы никто не мог уличить его в обмане. Происходило это следующим образом. Через какое-то время оказавшийся за решеткой ни в чем не повинный человек, которого начальник Пятого управления окрестил шпионом, вдруг либо «сводил счеты с жизнью» либо «погибал при попытке к побегу». Как раз благодаря всем этим мерам предосторожности ему до сих пор удавалось дурить всем головы, в том числе и министру обороны.

И вот когда перед Юрием Николаевичем замаячила перспектива занять кресло руководителя ГРУ, случилось непредвиденное. Одна из его оперативных групп, занимающаяся расследованием дела о крушении «Бесстрашного», неожиданно столкнулась с неизвестным противником. А если быть точным — с крепко сложенным мужчиной средних лет, выдающим себя за обозревателя московской газеты «Абсолютно секретные файлы» Александром Доморадским, который увел прямо из-под носа разведчиков ценные улики. Улики, утаив которые Елизарьев смог бы представить дело так, что сторожевой корабль затонул в результате столкновения с натовской субмариной. Но не судьба. Все карты новоиспеченному полковнику спутал один из лучших агентов тайной антикоррупционной организации Андрей Ларин.

Начальник Пятого управления не раз слышал о некой глубоко законспирированной структуре, которая занимается борьбой с коррупцией в высших эшелонах власти. Но он не придавал этому никакого значения, считая, что подобной организации не существует, а все разговоры о ней — не более чем домыслы, своеобразные «страшилки», которыми пугают друг друга нечистые на руку чиновники, силовики. Поэтому того самого «корреспондента» несуществующей газеты, который обвел вокруг пальца его людей, Елизарьев записал не в антикоры, а в одного из шпионов НАТО. О чем сразу же и доложил Арсеньеву. Министр обороны, будучи уверенным в том, что Юрию Николаевичу не составит особого труда изловить тайного агента Североатлантического альянса, отвел ему десять суток на его поимку.

Поначалу начальник Пятого управления решил пойти проторенной дорогой — отыскать очередного «козла отпущения» и выдать его за шпиона, на этот раз натовского. Но тут же отказался от этой затеи. Так как на поиски такового ушло бы, как минимум, две недели. Затем еще столько же времени понадобилось бы на то, чтобы хорошенько его запугать. Итого на все про все ушел бы практически целый месяц. Елизарьев же был поставлен министром обороны в строгие временные рамки. И ему не оставалось другого выбора, как отыскать и представить Арсеньеву именно того самого человека, который называл себя собкором желтой газетенки и который, по убеждению самого Елизарьева, был шпионом Альянса.

Но где искать тайного агента? Как напасть на его след? Именно такие вопросы задавал себе полковник, который за последнее время разучился искать и выводить на чистую воду реальных, а не липовых шпионов. Правда, вскоре он нашел нужный ответ на все эти вопросы. Вернее, придумал план, которому даже дал название — «ловля на живца». Вот только стопроцентной уверенности в том, что все осуществится так, как он задумал, у Юрия Николаевича не было. Но другого плана у него в запасе не имелось, да и сроки поджимали…

…Рабочий день уже подошел к концу. Но следователь военной прокуратуры Ковригов не спешил покидать свой кабинет. Ерзал в скрипучем офисном кресле, которое, казалось, вот-вот развалится под ним на части, и увлеченно раскладывал на компьютере пасьянс. Обычно в подобные игры он не играл — не потому, что не любил, а из-за того, что в его плотном рабочем графике не оставалось места для развлечений. Однако после того как Ковригова по каким-то причинам отстранили от расследования дела о крушении в Южном море сторожевого корабля «Бесстрашный» и передали все материалы в ГРУ, у него появилась уйма свободного времени. Ведь никаких новых дел начальство ему не поручило, да и в отпуске отказало. Вот и ходил он бесцельно на службу, в буквальном смысле просиживая штаны на своем рабочем месте. Вот и развлекался играми на компьютере…

По большому счету, опер был рад, что его отстранили от расследования, и даже не пытался искать причин, почему так произошло. Ну, отстранили и хрен с ним. Главное, что на деньги не кинули и сполна заплатили за все его «старания». А именно за убийство ценного свидетеля — старпома Николая Медведкина. Ну, а как дальше дело по «Бесстрашному» повернут, его нисколько не волновало.

Щелкнула, загорелась зеленой подсветкой электрокофеварка. Ковригов потянулся, выбрался из-за стола и налил себе свежеприготовленного кофе. Сделал пару глотков и довольно причмокнул. Он уже было собирался вернуться к компьютеру, как дверь неожиданно открылась и в кабинет без спроса вошел высокий, широкоплечий мужчина в полковничьих погонах. Вошел и сразу же замер за порогом. Молча повертел головой, осматриваясь в тесном помещении, после чего властно и надменно посмотрел на опера. Буквально припечатал того своим тяжелым, прямо-таки гипнотизирующим взглядом к стенке.

Рука следователя дрогнула. А вместе с ней дрогнула и белоснежная чашка. Пролившийся из нее кофе моментально расползся по затоптанному ковру несмываемой кляксой.

Вошедший в ступор Ковригов, не отрываясь, смотрел на нежданного гостя. Меньше всего на свете ему хотелось иметь дело с ГРУ, а уж тем более с начальником Пятого управления, который стоял сейчас перед ним. При этом он первый раз видел его вживую. Но по многочисленным рассказам своих сослуживцев, которым доводилось пересекаться с Елизарьевым, знал, насколько опасен этот человек.

«Чего ему от меня понадобилось?.. — терялся в догадках опер. — А может, он нанес мне визит, чтобы уточнить кое-какие детали, касающиеся крушения сторожевого корабля?.. Его же ведомство этим делом сейчас занимается… Нет, вряд ли, ведь в таком случае он прислал бы за мной кого-нибудь из своих помощников… а тут собственной персоной явился… не иначе как серьезный разговор ко мне имеет… настолько серьезный, что сам пришел…»