Ее последние слова прозвучали слегка виновато, но Ильда не обратила на это внимания, увлеченная наблюдением за барсами. Они шли вперед уверенно, не забывая по очереди поднимать передние лапы на ледяную стенку и бдительно принюхиваясь, осматривать окрестности. Словно ждали изменений в давно знакомых скалах. Или искали какие-то вещи, расположение которых известных лишь им.

И она догадывалась, какие. Звери приучены ничего не оставлять, и, если бы в ту ночь у нее хватило совести, она послала бы их вновь… и они послушались бы. И тащили потом из последних сил тушу несчастного яка.

– Ильда… – приостановилась вдруг наставница и, оглянувшись, виновато попросила, – если они его найдут… не говори никому, откуда мы ехали и зачем. Просто хотели прогулять зверей. Если пригласят на ночлег в «Орел» – соглашаться тоже не стоит. Там теснота и сажа… а нас ждет в шатре проводник.

– Разумеется, – мгновенно согласилась со всеми ее доводами и опасениями Ильда, – я могу вообще помалкивать, представишь меня своей ученицей.

– Нет… врать нельзя. Там маги и агенты тайного королевского сыска… и люди регента. Они нас под лупой рассмотрят, изучат и опишут. Отправят запрос в свою канцелярию и вскоре будут все про нас знать. Единственное, чего они не знают – где находится приют и кто спас Дарвела. И мы постараемся, чтобы о твоем участии в судьбе наследника никто не узнал. Ты же понимаешь, насколько мощны, хитры и наглы его похитители? Значит сидят в надежном месте и имеют большие возможности. А еще такие люди обычно очень изощрены в своей мстительности… и лично у меня пока единственное объяснение подобному обращению с наследником – это месть оскорбленной женщины. Ну а как она воспримет новость о знахарке, спасшей Дарвела – я даже предположить не могу. Ведь ревнивцы редко мыслят логично… мы, целители, вообще считаем болезненно-собственническое отношение к другим людям отклонением от нормы. Опасное отклонение, сплошь и рядом обращающееся в страшные трагедии.

Она грустно усмехнулась и смолкла. И больше до самого моста не проронила ни слова.

Как выяснилось, неширокий мост, рассчитанный на проезд одной кибитки, был полностью очищен ото льда и уже успел высохнуть. Звери сразу умчались вперед, а целительницы ехали вдоль каменного бортика, всматриваясь вниз. Где-то там, среди оледенелых валунов, между которых струился присмиревший на зиму Гирхат, должна валяться туша несчастного яка. Просто больше негде, они сразу это поняли, осматривая склоны. Во всех других местах они так обрывисты, что зверям никогда не удалось бы вытащить наверх скользкое от снега тело лэрда.

Впрочем, барсы туда и не пошли.

Добежали до того места, где идущая от «Орла» тропа сворачивала на мост и сели рядом, красноречиво поглядывая вниз. Их поведение привлекло внимание бродивших по тропе сыскарей, и к тому моменту, как Ильда с наставницей добрались до тропы, возле зверей стояло трое мужчин в узнаваемых накидках белых магов со змеями и звездами. Но судя по величине звезд, среди них не было ни одного, рангом выше подмастерья.

– Это ваши звери? – нетерпеливо спросил один из них, едва всадницы подъехали достаточно близко.

– Да, – уверенно ответила Вилия.

– А можете сказать, что означает их поведение?

– Они чувствуют поблизости тело… – старшая сестра подумала и добавила, – животного.

– Где именно, нельзя уточнить?

– Можно, – слезла с яка Ильда.

Наставница знает все о способностях и умениях ее зверей, но слушать они будут только хозяйку.

– Но постарайтесь никому этого не рассказывать, – строго предупредила Вильдиния магов, и они понимающе переглянулись.

Каждая гильдия хранит свои секреты и сундуки от чужих глаз и ушей, и белый орден ничуть в этом не отличается от той же гильдии наемников.

– Разумеется, лейда.

– Молодцы, – дойдя до зверей, Ильда погладила их по голове и глянула на вожака, – Рис, где он?

Повернув голову чуть влево и вниз, зверь уставился на один из облитых льдом валунов, лежавший шагах в десяти ниже тропы. Несколько мгновений Ильда озадаченно смотрела туда же, пока не осознала, что это и есть як. И судя по тому, как плотно он зажат между двух соседних камней, ее пациенту несказанно повезло, что животное не перевернулось при падении вверх ногами. Видимо, оно до последнего пыталось удержаться и лишь попав в ловушку начало реветь.

– Вон тот валун, – уверенно указала она, – его просто занесло снегом.

Смотреть, как маги будут доставать тушу, знахарки не стали. Солнце спешило скрыться за зубцами западного хребта, вместе со светом унося и зыбкое пока тепло, и следовало попасть в приют до того, как свистящий вдоль ущелья ветер станет обжигающе-ледяным.

За время их прогулки за поворотом в расщелину произошли изменения. Вашек загасил свой костер и свернул в тюк одеяла и спальник, явно собравшись покинуть пост. Шатер он, наоборот, растянул пошире и высыпал в глубине мешочек зерна.

– Ночью будет буран… – сказал наемник, заводя в шатер яков и привязывая их к стойке. – У меня кости заныли, придется идти в приют, чтобы по утру не откапываться. А на входе оставлю сторожку, Таубен дал на всякий случай.

– Ну и правильно, – одобрила Ильда, – и тебе полезнее спать на кровати и мне спокойнее. А за входом звери следят, и мыши не пропустят.

После ужина целительницы поднялись наверх, но сразу спать не пошли, рановато. Устроились пить чай в комнате Ильды, обоюдно надеясь на откровенный разговор, хотя интересовали их совершенно разные вещи.

– Ты не знаешь, – первой начла разговор ученица, – почему тот сыщик ведет себя так уверенно? Даже наследника не боится?

– Это всем известно, – усмехнулась Вилия, – хотя тебе тогда было так мало лет, что не могли интересовать такие вещи. Лет пятнадцать назад жена регента, Цинтия, ехала вместе с дочерью с целебных источников и попала под сель. стремительный поток задел ее карету лишь краем, однако кони испугались и понесли. Экипаж перевернулся на бок, кучер от толчка вылетел. А пассажирки оказались зажаты между слетевшими сиденьями и подушками и выбраться сами никак не могли, хотя лейда Цинтия сумела как-то вытащить из-под завала дочь. Сопровождавших их охранников сель тоже накрыл и кому-то повезло больше, кому-то меньше, но в этот момент все были заняты собственным спасением и помочь несчастным путницам никто не мог. Сумел лишь егерь, совершенно случайно получивший в этот день место рядом с кучером. Его лошадь в пути повредила ногу и захромала, и воину, чтобы не отстать, пришлось пересесть. Вот он и спас жену и дочь Вандерта, удержавшись на перевернутой коляске и сумев отрубить постромки. А когда карета замерла, успел вытащить пленниц и увести вверх по склону, подальше от все ширящегося потока. Вернее, девочку он тащил на спине, хотя сильно ушиб ногу. Это был отец Файзена… и в благодарность за мужество и находчивость регент даровал ему небольшое поместье и звание офицера. Марнек был очень доволен наградой, но попросил принять его сына в сыщики, парень очень интересовался этим делом. С тех пор Файзен верно служит Вандерту, рвением заменяя нехватку ума.