Быть может, ещё очень рано и все спят? Василий сдвинул створку окна. В лицо ударил насыщенный влагой горячий воздух. Без каких-либо запахов. Как в парилке, только без веников. Казалось, уличный воздух пропустили через сито дезинфекции, нейтрализовав все ароматы, а затем заглушили все звуки.

Неожиданно внизу раздался щелчок — включился кондиционер, послышался нарастающий шум вентилятора. С потолка через пластиковую решетку стала поступать невидимая струя холода. Это продолжалось минуты три, затем снова щелчок. И — стихло. Будто в эти несколько минут высосаны все возможные звуки. Ни пения птиц, ни стрекотания кузнечиков. Всё замерло будто в ожидании чьей-то команды. Но время шло, и ничего не происходило.

Неожиданно — пронзительные прерывистые сигналы. Тревога? Это тоже походило на продолжение страшного фильма. Василий приподнялся на локтях и вдалеке увидел большой трак, медленно двигающийся задним ходом. Ну да, машинам радиация нипочем!

Он оглядел комнату. На белых стенах — пара репродукций с иностранных картин. Прошлогодний календарь. Небольшая черная плазма телевизора, как прямоугольное отверстие, оставленное на память ушедшей ночью. В углу — коробки, с торчащими из них проводами и электронными устройствами. В приоткрытом врезном шкафу на перекладине — пустые пластмассовые вешалки. На одной из них — махровый халат.

Странная комната для подростка. Словно парня с вещами куда-то забрали. В спортивный лагерь? Вчера Валерия сказала, что это комната Виктора. В его возрасте Василий обвешивал стены плакатами западных музыкальных групп и грамотами, полученными на соревнованиях. Здесь же ничего не напоминало об интересах и предпочтениях внука.

Наручных часов Василий не любил, и время предпочитал смотреть на телефоне, где оно высвечивалось большими яркими цифрами. Перед сном по служебной привычке оставлял мобильный где-то рядом, чтобы ночные звонки не будили домочадцев.

Посмотрев вокруг, обнаружил телефон на подоконнике. Электронное табло показывало два часа. Дня или ночи — непонятно. Василий вспомнил, что забыл перевести время. Посмотрел по сторонам, пытаясь найти работающий будильник. Ничего не обнаружил. В доме по-прежнему было тихо. Валяться надоело. Решил встать. Вчера перед сном принимал душ. Надо бы повторить процедуру.

Надел брюки с рубашкой, вышел в коридор. Тут же справа — еще один врезной шкаф. Дверца приоткрыта. Снова пустые вешалки. На двух полках — стопки с бельем и одеждой. Опять ассоциации с фильмом ужасов — массовая эвакуация, о!

Впереди настежь открытая дверь в ванную. Зашел внутрь, заперся. Все было знакомо. Слева — раковина, рядом — унитаз, за пластиковой шторкой — ванная. Захотелось посидеть в горячей воде и подумать. Снял одежду, наклонился к смесителю. Облом! Из стены торчала всего одна, но крупная вентильная головка. Точно такая, но меньшего размера, была в туалетной комнате Макдональдса. Когда ехал с Тетом из аэропорта. Там, помнится, удалось добыть только холодную воду.

Да, но он же вчера здесь принимал душ! Правда, подшофе… Не мог же стоять под ледяной струей и не запомнить? Осмотрел рукоятку, пытаясь вспомнить, что же с ней вчера сделал? Потянул на себя и в стороны — без толку. Слегка крутанул против часовой стрелки. О! Пошла холодная вода. Уже результат!

— Но вчера всё было нормально, была теплая, — уговаривал он себя, заставляя руки вспоминать вчерашний вечер.

В голове не укладывалось: как поворотом ручки можно регулировать напор и температуру воды одновременно? Без одежды уже стало познабливать. В отчаянии провернул вентиль до упора против часовой стрелки. Поток горячей воды хлынул из крана. Вернул его чуть обратно, и вода стала холоднее. Установив нужную температуру, Василий залез в ванную. Подумал, удивляясь себе: «А зачем здесь регулировать напор»? И усмехнулся в ответ — привычка, оставшаяся с родины!

Через несколько минут он уже блаженствовал. Стал вспоминать вчерашний день. Обозленного пьяного Тета. Фотографирование с Максом. И Данилу. Этого маленького человечка, упорно не желающего общаться и говорящего только взглядом голубых добрых глаз.

Когда Василий спустился вниз, Валерия суетилась у плиты.

— С добрым утром! — весело сказала она, внимательно посмотрела, ища и не находя признаки похмелья на лице отца, — Что будешь завтракать?

— С добрым, дочка, с добрым! — улыбнулся Василий.

Успел заметить, что глаза дочери засветились ему на встречу, едва успев прикрыть беспокойство. Её волнение на мгновенье передалась Василию и отозвалась болью в ноге. Впрочем, она стала уже привычной. Болит — значит, жизнь продолжается. Тягучая ломота как планка отсчета. И тогда любая бытовая неприятность — пустяк.

Увидев настенные часы, подправил время на своем телефоне. Грустно подумал, что обратно корректировать не придётся.

Тет сидел за столом, понурив голову. Спутанная челка светлых волос закрывала глаза, он смотрел вниз, заговаривая пену, которая пыталась вылезти из кружки с только что налитым пивом.

— А-а! Родственник проснулся, — поднял голову и, качнув ею вправо, чёлка вскинулась к виску, — пивка, Петрович?

— Нет, спасибо, — отказался Василий, хотя в другой ситуации был бы не против. Не любил запойных людей — во всем нужна мера, — лучше кофе с молоком, а потом Данила покажет мне город.

— Нашли — город! Резервация для неудачников! — усмехнулся Тет, выдвигая из-под стола стул для тестя. — Чего он тебе покажет?! Сам-то здесь ничего не знает! Валерия резко взяла бутылку со стола, задев кружку Тета. Короткий звон послужил сигналом к пенной атаке. Белая пористая шапка резко поднявшись, полезла через край, прямо в подставленные Тетом ладони.

— Осторожней, Лер! — рявкнул он. Но, что-то припомнив, понизил тон: — Дай, пожалуйста, полотенце, а то весь стол зальешь!

— Лучше на стол, чем в твою глотку! — Валерия спрятала бутылку в холодильник. — Просила же тебя вчера как человека!

— А я что, не человек? — недовольно пробулькал Тет уже через пиво в прижатой ко рту кружке.

Валерия приготовила кофе с молоком. Василий редко завтракал по утрам, но сейчас сделал несколько глотков и съел кусочек вчерашнего торта. Насытившись, вышел из-за стола:

— Пойду-ка за Данилой.

— Да он наверно еще спит без задних ног, — усмехнулся Тет, — ха-ха, в школу-то ему не надо!

— А тебе? — неожиданно спросила Валерия.

— Что мне?

— Тебе на работу надо? — она взяла тряпку и стала протирать превратившуюся в лужу пену.

— На работу? Какую работу? — недоуменно уставился на неё Тет. Но засмеялся, переводя все в шутку, грозя пальцем. — У нас сегодня праздник — папашка твой приехал!

— Да у тебя праздник не кончается, — с укором произнесла Валерия, — взял бы вон сына, да съездили в аквапарк Чикаго. На горках покатались!

— Да мы там были недавно! — возмутился Тет.