— Ты хочешь сказать, что Аркадий, заполучив раритетную вещицу, взял Гусева обратно? — поинтересовалась девушка у довольного Митина. — Но у меня нет и десяти рублей, не то что антиквариата. Получается, путь обратно мне заказан.

— Извини, но в это я не поверю, — покачал головой незадачливый ухажер. — Мне известна история вашей семьи. Твой дед был генералом, занимал немалую должность, пока его… в общем, странно, если у вас не завалялась какая-нибудь ценная побрякушка, подаренная дедом бабушке, а ему — каким-нибудь подчиненным.

— Я говорила, что деда посадили по доносу! — вскрикнула Галя. — Он никогда не брал ничего чужого! И у нас нет ничего, кроме старой мебели.

Юрка развел руками:

— Это ты так считаешь. Поговори с матерью. Сейчас она станет более откровенной.

— Да она всегда была со мной откровенной, потому что мы вдвоем уже давно! — Лопатина сжала кулачки, почувствовав, как ногти впиваются в кожу, и вскочила: — Прощай!

Юрка хмыкнул вдогонку:

— Во всяком случае, это единственный шанс вернуться.

Галя ничего не ответила. Покинув тень и подставив голову палящему солнцу, она тяжело вздохнула. Утром забирать мать, а у нее нет ни копейки. О каком антиквариате может идти речь, если завтра нечего будет есть?! А маме сейчас нужно хорошо питаться, проклятая болезнь отнимает последние силы. Что же делать? Что? Девушка опустилась на скамейку под старой акацией с толстым морщинистым стволом и задумалась. Может, у кого-нибудь занять? Но ни у нее, ни у мамы нет таких знакомых, которые дадут взаймы. Она вспомнила тетю Женю, соседку с первого этажа. Однажды Елена Васильевна пыталась перехватить у нее триста рублей до получки. Сын тети Жени, серьезный бизнесмен, разъезжал на крутой машине и давал матери ежемесячно тысячу долларов, которые та спокойно проедала в разных дорогих ресторанах. Этой даме суммы в триста рублей не хватило бы даже на карманные расходы… Однако в ссуде она отказала.

— Леночка, деньги счет любят. Если я тебе одолжу, ты обязана вернуть. Но ты же не вернешь. Вы с дочкой — нищета.

Напрасно уверяла мама, что эти несчастные рубли она уж точно отдаст. Тетя Женя закрыла дверь перед самым ее носом. К сожалению, богаче этой тетки в их подъезде никого не было. Подруги Гали сами перебивались от получки до получки. В маленьком городке высокооплачиваемая работа не водилась. От бессилия что-либо сделать Галина уронила голову на руки и застыла, как скорбное изваяние. Какой-то скрип заставил ее дернуться и обернуться. Полненький розовощекий малыш катил по тротуару на трехколесном велосипеде в сопровождении бдительной матери и еще более бдительной кавказской овчарки. Ребенок доехал до того места, где цементная поверхность дорожки вспучилась, приподнятая древесным корнем, и переднее колесо его велосипеда уперлось в холмик. Он продолжал крутить педали, но ничего не получалось, так что пришлось мамочке ему помочь. На мгновение забыв о грустных мыслях, Галя улыбнулась и подумала: если бы у нее был ребенок… Пусть даже от Славика, которого она сначала любила без памяти, потом так же страстно ненавидела, а теперь вспоминала о нем без боли и сожаления. Ребенок спас был ее от страха и одиночества.

— Галка? Ты ли это? — раздался над ухом знакомый до боли голос.

Девушка подняла голову и увидела невысокого мужчину, облаченного в джинсы и белую, без единого пятнышка, выглаженную до скрипа рубашку. Светлые волнистые волосы, как всегда, идеально лежали на голове, придавая ему вид фата. Рыжеватые усики едва курчавились над верхней губой. Зеленые кошачьи глаза смотрели удивленно и доброжелательно. Ох, всегда они так смотрели, только поступки этого человека оставляли желать лучшего, потому, в конце концов, и оказались они оба в ЗАГСе с заявлением о разводе. Итак, перед Галей стоял ее бывший муж Славик, о котором она подумала несколько секунд назад.

— Ты плохо себя чувствуешь? — поинтересовался он. — Или никак не хочешь реагировать на мое случайное появление в твоей жизни?

— На твое случайное появление в моей жизни мне придется отреагировать, — буркнула девушка. Сытый, холеный вид бывшего мужа, работавшего кардиологом в местной поликлинике, ее раздражал.

— Что-то случилось? — Он сел рядом, предварительно вытерев скамейку рукой, и она опять поморщилась. Стремление к аккуратности до фанатизма тоже раздражало.

— Так что случилось? — повторил бывший доброжелательно и настойчиво.

— Раз я не отвечаю — ничего, — не очень любезно отозвалась Галя, и, вопреки ее воле, слезы хлынули из глаз, скатываясь по щекам, как по американским горкам, и падая на легкую розовую кофточку.

Славик придвинулся ближе:

— Ну-ка… — Он приобнял девушку, и она вздрогнула от его прикосновения. Мужчина сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил как ни в чем не бывало: — От тебя не убудет, если ты поделишься со мной своей проблемой. Что-то мне подсказывает, что она у тебя имеется.

Галя всхлипнула. Славик был прав. Излить кому-нибудь душу, попросить совета — это все, о чем она сейчас мечтала. И пусть жилеткой на этот раз поработает бывший — в конце концов, не все ли равно, раз ее положение безнадежно?

— Мама в больнице, — начала девушка сквозь слезы. — Меня уволили с работы, и у меня нет ни копейки, чтобы купить лекарства. Да что там лекарства! — Она махнула рукой. — Завтра нам будет нечего есть! — Галя еще что-то сбивчиво говорила, но Славик остановил ее:

— Постой, постой… Ты сказала, Елена Васильевна в больнице? Что с ней?

— Рак легких, четвертая стадия, — всхлипнула бедняжка.

— Четвертая стадия? — непритворно охнул бывший муж. — Но как же так? У нее всегда было хорошее здоровье.

Галя ничего не ответила.

— Значит, тебе нужны деньги на лекарства, а денег как раз и нет, — констатировал Слава.

— Ни копейки, — призналась девушка. — Все, что имелось, я потратила на этот пузырек, — она достала дорогой флакон. Слава взял его в руки и с интересом прочитал этикетку.

— Да, это вряд ли поможет, если не принимать его в комплексе.

— Завтра я забираю маму домой, — продолжила Галя свою печальную повесть. Ее черные, как спелые вишни, глаза источали горе.

— Зачем же? — удивился бывший муж. — Разве ей там плохо? Кстати, в какой больнице она лежит?

— Во второй, — сообщила девушка.

— Как я понимаю, ее поместили в терапию. — На гладком загорелом лбу Славы собрались морщинки, и Гале захотелось прогладить их утюгом. — Постой! — Он хлопнул в ладоши. — В этой больнице работает прекрасный врач — онколог — Герман, мой однокурсник. Хочешь, я позвоню ему и все разузнаю?

Галя покачала головой:

— Герман — ее лечащий врач, — печально сказала она. — И он не посчитал нужным меня обнадеживать, даже, наоборот, предупредил, что ей уже ничего не поможет. Самые дорогие лекарства просто продлят жизнь, но ненадолго.

— Зачем же тогда такие мучения? — Слава крепче обнял бывшую жену, и она не сопротивлялась. — Зачем ты забираешь ее? В отделении она, по крайней мере, под наблюдением лучшего врача.