истинно человеческого, хотя бы и выступающего в грубой форме, отношения к бытию. Но главное – он отрицает развращенный и уже распавшийся морально мир покоренной цивилизации. Этот процесс применим как к погибшему Риму, так и к находящемуся на грани жесточайшего кризиса Запада сегодня.

Я еще раз повторю, что без России, без его уравновешивающего присутствия во всех мировых процессах, протекающих на просторах Евразии, невозможно устойчивое развитие человечества. И это можно говорить, проявляя полное уважение к таким мировым феноменам, как индийская и китайская цивилизации. Только Россия обладает модусом понимания как Запада, так и Востока, только она одна вмещает в себя этнически и конфессионально представителей той и другой культуры, исключительно ей принадлежит право оперировать с этими глобальными сущностями, их не упрощая и не превращая в игрушку межцивилизационных столкновений.

Отсутствие сегодня громадных теоретических умов на Западе, подобных Тойнби, Карлейлю, Расселу и других, такого же калибра, не дает никакой возможности для объяснения того обстоятельства, почему после добровольного выхода России из коммунизма, Запад не увидел в этом и свой исторический шанс. Вместо того, чтобы слиться с Россией в братском экстазе, о котором мечтал Достоевский, соединив практицизм Запада и духовную воспаренность русского Востока, создав нечто удивительное на просторах Евразии, что могло стать прологом для нового, фантастического по своим перспективам развития всего человечества. Ничего подобного не произошло и западный мир занял враждебную позицию по отношению к России. Вначале Запад весьма своекорыстно воспользовался слабостью разрушенной, бессильной России, беззастенчиво ее разворовывая, грабя в духе колониальных захватов территорий в средние века, а далее – и это стало главной, онтологической и мировоззренческой, ошибкой – он так и не признал Россию, ее культуру и цивилизацию, равной самому себе.

Запад продолжал видеть на востоке от себя странную, непонятную, экзотически развившуюся, но уже и погибшую империю, от которой исходили всякого рода идеологические неприятности и странный духовный импульс на совершенствование человека, на изменение социальных структур общества. Кое-что Запад усвоил для себя, трансформировал свой социум, более того, он был реально напуган притягательной силой идей, идущих из России – от Достоевского до Ленина, да так, что значительная часть их элиты была и очарована этими идеями и готова следовать за ними. Но окончательного – не примирения, нет – но понимания друг друга, не произошло. Причем, стоит заметить, что Россия искренне схватилась за эту слабо протянутую ей руку и, как всегда было в ее истории, с особым энтузиазмом кинулась осваивать западные ценности, которые ранее были ей недоступны. Правда, очень скоро выяснилось, что они оказались «не первой свежести» и не совсем подходящими для русского народа.

И этот процесс отторжения от Запада происходил в России с неизбежностью идущего по полю боя танка Т-34, независимо от того, кто и как в государственных масштабах России усиленным образом работал над полной капитуляцией России и как государства, и как независимой цивилизации. Но сопротивление потихоньку накапливалось, подкрепляемое постоянно недружественными и подчас враждебными шагами Запада, особенно по расширению НАТО, и завершился этот процесс явлением Путина в современной России. На Западе никак не поймут, что дело не в конкретной исторической фигуре Путина, хотя и в нем также, и я писал об этом в книге «Понять Россию»; не было бы его, чуть позже появился его духовный двойник, и Россия все равно начала бы движение в сторону от Запада.

Айсберг России не просто дрейфовал куда-то в направлении бесконечных просторов Урала, Сибири и Дальнего Востока, но он еще и перевернулся, к изумлению Запада, и показал спрятанную под гладью современной истории нерастраченную силу духовной жизни народа, его потребность в справедливости во всем – от поведения в частной жизни до событий мировой истории. Этот невидимый до определенного момента громадный материк русской жизни не только неприятно удивил западных политиков, но и ужаснул своей нетронутой и нерастраченной громадностью и фатальностью «охлаждения» всех западных интенций и планов по полному подчинению России западной доминанте.

Русский варвар так и остался варваром в глазах европейского «прометея», поскольку он, набычившись, упрямо отказывается от всех прелестей постмодернистского мира, от идей глобалистики, потворства парадигмам трансгуманического понимания жизни, созданных безымянными западными пророками на альпийских лугах и убедивших в их жизнеспособности почти все человечество, но не принятых основной массой российского народа. В известной степени, это сопротивление русских является спусковым крючком для многих стран мира, какие в отличие от сегодняшней идеологической зашоренности Запада, не хотят жить по одним и тем же определенным, далеко за их пределами и не по их воле, лекалам, предназначенным для всех государств и народов, независимо от их этнического своеобразия и культурно-исторической специфики.

* * *

Несмотря на то, что «дьявол» прячется всегда в деталях и тем самым он умерщвляет самые лучшие поползновения человеческого духа, сегодня наступил тот самый, и заметим тут же, чрезвычайно редкий, исторический момент, когда «видно далеко и во все стороны». Произошло, может быть, впервые за всю трудную историю человечества укрупнение масштаба происходящих событий. Остроту этим событиям придает обстоятельство, не знакомое ни крестовым походам Средневековья, ни религиозным войнам на территории самой Европы, ни колониальному покорению Западом других народов «огнем и мечом», ни наполеоновскому переформатированию именно что Запада как такового, ни повторению подобной попытки Германией в XX веке, а именно: над человечеством реально повисла угроза исчезновения его самого, чего раньше не было даже в самом малом приближении. Ни подобная громадным армиям древности шестисоттысячная толпа наполеоновских воинов, ни орды почти 200 гитлеровских дивизий не представляли такой онтологической угрозы всему населению земного шара, да и самой планете Земля, как маленькие «красные кнопки», находящиеся в ядерных чемоданчиках руководства стран, владеющих атомных оружием. Наконец-то самоубийца нашел для себя подходящую веревку, какая выдержит тяжесть его тела, и теперь можно приступить к суициду. Такой исторический сарказм единственно и уместен для описания той новой ситуации, в какой очутилось современное человечество.

Само соображение о возможности ядерной войны ставит вопрос не о потенциальном исчезновении каких-либо государств и народов, не только о тектонических изменениях климата, о наступающих природных катаклизмах планетарного размера, но о приостановлении движения и развития всего разумного человечества со всеми его правдами, идеалами, достижениями, мечтаниями, языками, культурами, расовым и этническим разнообразием.

В чем причины постоянной исторической реинкарнации России?

Россия – это мир становления. Все в нем меняется или очень медленно, или, напротив, очень быстро. В этой очевидной констатации запрятаны многие ответы на загадки России, как ее воспринимают на Западе. Хорошо известны слова Черчилля на этот счет: «Загадка,