тебе. Поиск перемен не приводит к результатам, мозг бунтует, а его бунт рождает страдание.

Для наказания этих двух приёмов вполне достаточно. Всех провинившихся по моему приказу накрепко привязали к столбам. Крепко но вполне гуманно, они просто стояли обмотанные скотчем не в силах двигаться. Это было наказание бездействия тела. А в качестве наказания однообразием, были включены на бесконечные повторения, старые лекции СССР "об вреде злоупотреблением алкоголя". Ну точнее не вся лекция, а самый заунывный участок аудиодорожки с ярким перечислением симптомов похмелья.

Пробуждение горе отряда происходило хоть и постепенно, но довольно быстро. Первые бедолаги уже начинали выть в бессилии, закончив ругаться, когда последние только приходили к пониманию происходящего.

Данное самоуправство привлекло внимание выше стоящих командиров, но прибегающие для разведки солдаты отправлялись моим пенделем восвояси. Нечего вмешиваться в воспитательный процесс. Время шло, я сидел на стуле, читал книгу по программированию, чудом нашедшуюся в местном аналоге общественной библиотеки, и слушал наилучшие "пожелания моего здоровья", и то как "в скором времени бойцы будут любить меня и моих родителей". Сигнал к обеду разнёсшийся в цитадели только добавил теплоты в слова связанных людей. Поднявшееся в высь солнце прибавило приятных ощущений.

В какой-то момент привязанные начали тяжело дышать, периодически теряя сознание. Скотч на солнце начало стягивать, он как удав стягивал тело, с каждым выдохом сокращаясь, уменьшал возможность вдохнуть нужное количество воздуха. Пришлось их развязывать, а точнее резать клейкую ленту.

Измотанные наказанием бойцы, были не в силах ни то что двигаться, просто ругаться. К ужину оклемались трое. Потому на приём пищи пришло восемь солдат.

Я и не подозревал об такой своей черте характера как жестокость. После подобной экзекуции взвод должен был отправится в медсанчасть, а я под трибунал. Но это Минас Моргул, цитадель где всем на подобное наплевать. Время здесь идёт с отрывом от общего потока всего остального мира. Ночь наступила внезапно…

Утром. Зайдя в казарму, до моих ушей донесся крик дневального.

— Стройся!

Застучали по полу торопливые шаги. Весь взвод построился. В глазах подчинённых читалась ненависть. Сейчас любые слова были бесполезны, но я попробовал.

— Вольно! Ну что? Уроды! Кто ещё готов пригубить горячительного?

Сделав паузу, я продолжил.

— Делать из вас настоящих воинов не моя задача. Хоть кто-то наверху так и считает. Моя политика простая, вы не косячите, я не порчу вам жизнь. Правила придуманы не нами, но за их исполнением мне придётся проследить, а вам их исполнять.

Из строя подал голос один из бойцов. Он явно был физически крепче остальных, несмотря на седину в висках. Как мне показалось, лидер данной группы, вчера он первым пришёл в себя от попойки.

— Это всё общие слова. Мы в *опе мира! Тут нет правил!

В лазарете я успел прочесть личные карточки вверенного взвода, потому я вспомнил его имя.

— Тарас! Я так понимаю тебе вчерашнее понравилось? Конечно, мазохизм в некотором роде сексуальное, но всё же извращение. Вот чем конкретно ты будешь промышлять по возвращению из этой *опы?

Взвод зашептал. Обращение со знанием имени, пространная мысль об будущем, и открытая издёвка, взбудоражили людей.

— У своим садочки буду вареники с вишней в сметану макать и есть, жинку по хозяйству гонять. А ты?

С характерным говором, на суржике, с вызовом ответил Тарас.

— Что же. Отвечу. Я монстров по порталу гонять буду. Платят за подобное великолепно. К деньгам можно добавить уважение соседей, государства, соседних государств. Личный водитель с машиной, охрана и прочее.

Гул в строю усилился. Тарас же откровенно насмехался.

— Ага. Вербовщик хренов. Да тебя в первом же бою растерзают, видали мы такое. Сам нас им в пасти толкаешь, благословляя на подвиги. Ты г*вна кусок, тварей только по зомбо ящику глядел. А у меня троих друзей на кусочки порвали из-за таких вот пустобрёхов!

— Значит не я кусок г*вна, а друзья твои! Я с первой группой в порталы шагал, я монстров настрелял в разы больше чем ты их видел. Ты спросил чем я буду заниматься.

— Иш! Герой значит…

— Да герой! Пока вы баб по сеновалам тискали, мы с мужиками город отстаивали. Пока вы зады в мазанках просиживали, мы грязь полигонов брюхом протирали, в тирах руку набивали, да так что жжёный порох нос забивал и из ушей выковыривался.

Тарас ринулся в мою сторону, совсем как я недавно. Но вот мой поставленный удар был первым. Всё таки не даром прошли уроки в Китае, не даром кулак бесчисленно встречался с макиварой. Тарас явно такого не ожидал, но перенёс удар. У меня аж рука заболела от отдачи. Моего визави повело в сторону, он выстоял на ногах, правда весь боевой пыл утерял.

— Ты не готов! Вы все не готовы! А значит теперь будете делать как положено! Порядок не нарушаем. Кто желает развиваться, того поднатаскают. Кто желает тухнуть, на того скотча хватит, или ещё чего придумаю.

Произошедшее только сейчас начало доходить до солдат. Венцом происходящего стало очередное событие. Со стороны входа послышался смешок.

— Вижу и тут ты головы кулаками правишь. Товарищ лейтенант! Сержант Столяров для дальнейшего прохождения службы под вашим командованием прибыл!

— Дима? Чёрт, точно! Тебя ведь со мной должны были отправить…

Это был фурор. Ведмедь отличался выправкой, залихватским беретом десантника, да и естественными габаритами. Такой товарищ залог дисциплины, если конечно сам её не нарушает.

Тем временем прозвучал сигнал к завтраку.

— Сержант! Строй взвод и следуйте на утренний приём пищи!

На моё лицо выползла улыбка, потому как в беспросветном облачном небе моего бытия загорелся лучик солнца надежды. Может всё ещё и обойдётся с моим офицерствованием.

Продолжение этого дня затерялось в беготне. С начало прошло совещание у высшего командования. Распределение задач, вахт, дежурств, занятий. Бумажная волокита с оформлением всего и вся. В армии если ты не доложил в надлежащей форме, не оформил формуляры, то значит и не работал, а более того, скорее всего, вредил общему делу.

Вечером, зайдя в казарму, прозвучала команда Дмитрия.

— Стройся!

Топот сапогов по полу был ещё более громкий и спешный. Прозвучал положенный доклад, после которого перед взором предстала интересная картина. Часть бойцов красовалась свежими синяками, при этом они находились в начале строя. Первым так вообще стоял Тарас.

— Сержант Столяров! Я так понимаю занятия по физической и боевой подготовке прошли по плану?

Мой намёк на помятый вид некоторых солдат был понят правильно.

— Так точно!

— Хорошо. Вольно, разойдись! Дима, поговорить надо.

И мы ушли в каптёрку.

— Ну как добрался? Как сам?

— Самуил. Добрался сносно,