— За что?

— За мой маленький отпуск разумеется.

Под неспешный разговор засвистел чайник. Тревожные мысли роившиеся в голове — отступили. Вырисовывался дальнейший план действий, обозначался фронт работ. Теперь по планам командования наш взвод раз в десять дней заступал на охрану периметра портала. Нужно было пять человек на пулемёты и столько же помощников пулемётчика. То есть десяток бойцов. Подобный расклад играл на руку тунеядцам. Решение нашлось просто. Если заступать, то заступать всем вместе. Без исключений.

Но это не главное. Главное, что теперь должны проводится занятия. Пока взвод был без офицера и сержанта это их сильно расслабило, а учитывая статуса штрафбата, трудности с исполнением будут обязательно. Дмитрий же на это заявил.

— Не так страшен чёрт, как его фотография в паспорте!

— Будем надеяться. А вообще нужно налечь на стрелковую подготовку. Бег и борьба нужное дело, вот только с монстрами такое не проканает. Штык нож против клыков с когтями не играет, четыре лапы задорнее скачут. Это только в сказках пока зверь всеми ногами раз два три четыре, раз два три четыре, ты раз — два, раз — два, раз — два и по итогам две ноги быстрее.

— Истину глаголишь лейтенант. Подтянем огневую, вот с утра и начнём.

Посиделка в хорошей компании окончилась в темноте. Я так и остался в каптёрке, уснув прямо на длинной скамье.

Сон навалился бурей чувств.

Снова падение во тьме. Девушка — демон снова сопровождает это путешествие в бездну. Она манит словно магнит. Её глаза сегодня горят изумрудным светом, длинные волосы развиваются серебром. Это вроде та же самая прелестница, что и всегда, но черты лица неуловимо изменены. Фигура всё так же обворожительна, но талия на ощупь уже. Бюст по-прежнему объёмен, но форма немного иная, более совершенная, или мне так кажется? А ещё в центре моей груди ощущается боль. Меня сжимает в районе сердца, рёбра буд то давят вовнутрь. Мне становится мало воздуха, трудно дышать. Пробуждение…

Пробуждение встретило тьмой. Но не той тьмой что сопровождает падение во сне, не той что живёт в мире медитации, да и не той что спускается с приходом ночи. Это была тьма подушки которой меня душили. На груди сидел кто-то тяжёлый давя подушкой на лицо. Руки с ногами удерживались кем то ещё. Сознание решило медленно покинуть тело, хотя ещё недавно и так в нём не находилось, путешествуя по миру Морфея.

Борьба не приносила результат, тьма снова начала меняться. Последнее, что промелькнуло в сознании это сообщение от системы.

"ВНИМАНИЕ! Тело носителя входит в состояние клинической смерти!

ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ! Сердце остановилось!

ВНИМАНИЕ! Запущен процесс выброса природной энергии.

ВНИМАНИЕ! Заряд энергии 0/8, Экстренное пополнение энергии 13 единиц!

ВНИМАНИЕ! Перегрузка! 13/8. Повторный выброс природной энергии! Заряд энергии 0/9!

ВНИМАНИЕ! Сбо… Систе…

ВНИМАНИЕ! Экстр…

ВнИм…Е"

Тьма прервалась резким запахом нашатыря. Меня хлестали по щекам. В груди сильно болело. Кто-то усиленно старался считая раз — два — три. И потом меня поцеловали, точнее не поцеловали, а вдули в лёгкие воздух методом рот в рот. Я закашлялся. Шок вырвал меня из небытия, но сознание возвращалось нехотя.

— Жив чертяка!

Голос Дмитрия ревел как у настоящего лесного хозяина — медведя. А затем был укол шприцем.

Уже сидя в опостылевшей больничной палате, когда картину произошедшего восстанавливал комбат, произошедшая история обрела объём. Дмитрий рассказывал. Комбат задавал вопросы.

— Вечером товарищ лейтенант позвал в каптёрку.

— Зачем?

— Довести поступившие команды и требования к взводу.

— Пили?

— Спиртного не употребляли, пили только чай. Обсуждали план мероприятий по подготовке личного состава. Разговор затянулся, я пошёл в кубрик, а Самуил остался в каптёрке.

— Почему остался?

— Утром планировали раннюю тревогу объявить, первыми занять стрелковый полигон, провести…

— Понятно. Бумаги оформили?

— Так точно. Лично относил в штаб.

— Так пошли в кубрик или в штаб?

— В штаб. А потом в свой кубрик.

— Хорошо, допустим. Точнее проверим. Что дальше?

— В подразделении было тихо, все спали. Да и я уже уснул. А потом грохот. Такой, словно авиационная бомба, ну такая, которая с объёмным взрывом жахнула. Я вскочил.

— То есть проснулся от взрыва?

— Ага. Побежал к личному составу. По дороге заметил что дверь каптёрки вышибло в коридор, и пыль в воздухе. Побежал туда. А там лейтенант на скамье лежит, на лице подушка и по стенкам четверо бойцов из нашего подразделения распласталось.

— Не хорошо. Что дальше?

— Подушку скинул, а Самуил синюшный весь, и вроде как не дышит. Начал делать массаж сердца, и рот в рот. Потом местный фельдшер прискакал. Откачали.

— И какие у вас мысли?

— Думаю хотели офицеру тёмную устроить. А потом что-то пошло не так, чертовщина какая-то?

Глава 9. Дежурство без нападения

Допроса, по понятным причинам, мне избежать не удалось. Но не мог же я сказать об спонтанном выбросе энергии хранящейся в моём теле? Правда назвать выброс энергии "спонтанным" неверно, его спровоцировала система, об которой рассказывать вообще нелепо. Либо признают сумасшедшим шизофреником отдав добрым людям в белых халатах, а возможно решат проверить, и уже другие люди в белых халатах разберут меня на запчасти. Так что пришлось говорить не всё.

— Я решил не идти к себе. Уснул на лавочке в каптёрке. Проснулся от давления на грудь, не мог дышать, а ещё меня держали за руки и ноги. Потерял сознание…

— То есть об взрыве и ранении солдат, вы не в курсе?

— Я вообще ни чего не мог сделать. Кто вообще меня держал?

— Несколько солдат из вашего взвода. Не догадываетесь почему?

— Знаю. Без командира им и делать ни чего не надо, а как я появился то курортная жизнь кончилась.

Были и ещё вопросы, пока не пришёл врач и не начал процедуры с измерением давления, температуры и так далее. Ненавистные стены больничной палаты приютили моё тело на два дня за которые я понял одну неприятную новость, "система героя" начала сбоить. Уже привычные возможности ночного зрения с подсказками целеуказания исчезли, а медитация не позволяла пообщаться с интерфейсом. Я стал нормальным, то есть обычным человеком.

Горевать или радоваться по данному поводу мозг ещё не решил, но возвращение к "старому мне" подействовало на нервы. У меня ухудшилась память. Текст книги по программированию, что я усиленно читал, стараясь запомнить и понять, теперь приходилось по нескольку раз повторять. Появилась дрожь в руках, да ещё и с онемением. Возможно ухудшилась и регенерация, проверить это конечно можно, но очень не хотелось. А затем