Лина резко отвернулась. И, поджав губы, уставилась в окно. Она не должна поддаваться его чарам. Стоит ей чуть-чуть открыться, как он тут же надменно ставит ее на место. Марк эгоист до мозга костей. Совсем не тот человек, на которого может положиться женщина.

Марк сразу заметил, что Лина вовсе не пришла в восторг от его ответа, и обрадовался. Маленькая месть. Они еще достаточно долго будут вдвоем, чтобы он успел убедить ее провести вместе хотя бы еще одну ночь.

Он желал ее гораздо сильнее, чем в первый раз. Тогда ему было просто любопытно, что таится под ледяной оболочкой успешной бизнес-леди. Теперь же он знал и потому решил не останавливаться ни перед чем, лишь бы еще раз с ней переспать.

Наверняка утром он убедится, что ее притягательность — чистой воды фантазия. Гамбургского наваждения не повторить. Следующая ночь будет преснятиной.

Но окончательно Марк не был в этом уверен. И потому не стал ждать ночи. Он остановил машину у тротуара перед зданием телецентра и вдруг, не давая Лине времени опомниться и осознать, что происходит, одной рукой обнял ее за шею, притянул к себе, впился в ее губы, а второй скользнул по ее талии, вытаскивая блузку из-за пояса узкой юбки.

Движения его были настолько уверенными и сильными, что Лина подчинилась его напору. Сколько раз она представляла себе эту сцену в машине, где, несмотря на тесноту, есть где разгуляться фантазии! Она позволила Марку завести себя, погладить нежную грудь, провести ладонью по бархатистому животу. И только сама потянулась к молнии на его джинсах, как Марк левой рукой повернул под ее сиденьем рычажок и опустил Лину в горизонтальное положение.

Лина задыхалась от его поцелуев, не забывая, впрочем, осторожно стягивать с Марка брюки. И тихо, восторженно застонала, почувствовав ладонью приятную твердость его естества, рвавшегося наружу. Она гладила ладонью внутреннюю поверхность его бедер, низ живота, еще не касаясь трусов, дразня его. Марк взял ее руку и решительно прижал пальцы Лины к своей восставшей плоти. Лина послушно оторвалась от его губ.

Марк подхватил ее под мышки и сильным движением потянул вверх, так, что голова Лины оказалась на заднем сиденье, а ноги на переднем — благо, спинка ее кресла лежала абсолютно горизонтально. Пока она устраивалась поудобнее, он умудрился ловко расстегнуть пуговицу и молнию на ее юбке и стащить с Лины этот, теперь ненужный, предмет туалета вместе с мокрыми насквозь трусиками.

— Ждала меня? — хрипло спросил он. Как будто ответ не очевиден!

— Я хочу тебя! — выкрикнула Лина. — Не останавливайся, Бога ради! Я уже не могу больше!

И он не стал останавливаться. Твердым кончиком языка Марк принялся водить по ее влажной от желания соединиться с ним плоти. Он помогал себе губами и не забывал ласкать руками груди Лины, то нежно поглаживая их, то сильно сжимая, так, что она вскрикивала от боли, которая тут же влекла за собой неземное наслаждение.

Лина окончательно потеряла контроль над собой. Она извивалась всем телом; вцепившись в густые волосы Марка, с силой прижимала к своему лону его лицо, а он полностью забрал в рот ее бутон и языком творил с ним невероятные вещи, отчего Лина перестала соображать, на каком свете находится. Марк жадно вдыхал ее запах — запах возбужденной женщины — и заводился еще сильнее от сознания того, что это он — причина ее сумасшествия.

Когда Лина, больше не сдерживаясь, закричала, потому что в глазах у нее потемнело, и только яркие всполохи окружили безмерно счастливую в своей любви женщину, Марк понял, что и ему самому до кульминации осталось не так долго.

— Давай, детка, — хрипло попросил он, — теперь твоя очередь. Хочу тебя. Скорее…

Он выпрямился на водительском сиденье. Тяжело дыша, Лина повернулась на бок, потом потянулась к нему, наклонилась, жестом попросила Марка чуть приподняться, чтобы ей удобнее было освободить его от трусов. Великолепный, бархатистый на ощупь, устремленный вертикально вверх стержень вырвался наружу. Почему-то при виде его на ум Лине пришло странное сравнение — с брикетом мороженого, даже, скорее, с эскимо, чудесную сладость которого так неодолимо хотелось попробовать, почувствовать языком, облизать, нежно укусить…

— О, какой… — тихо простонала Лина. — Я ведь первый раз его вижу при дневном свете.

— Нравится? — самодовольным шепотом спросил Марк.

— Ты еще спрашиваешь!

— Детка…

Лина не заставила себя упрашивать и обняла горячее от возбуждения «эскимо» губами. Марк застонал и принялся ритмично двигаться на сиденье. Лина помогала ему ртом и правой рукой, чувствуя огромное удовольствие оттого, что может доставить этому потрясающему мужчине наслаждение, которого тот заслуживает.

Она хотела бы сделать это еще раз. И еще. И делать каждый вечер и каждое утро. Потому что даже вкус щедро выплеснувшейся ей в рот густой жидкости оказался приятным — чуть сладковатым.

Не иначе, Марк налопался клубники, прежде чем отправился встречать ее в аэропорт. А может, это знаменитые черничные тортики всему причина?..

— Я вообще не умею готовить! — вырвалось у Лины.

— Разве вам не сказали, что у нас за шоу? — Редакторша изумленно вскинула на нее глаза. — Соревнуются два повара, чтобы своим искусством покорить любимых. Так сказать, блюдо для дамы сердца.

— Мне сказали, что это серьезное шоу, в котором я расскажу о своей фирме. Я вовсе не намерена играть роль тряпичной куклы. — Лина беспомощно одернула дорогой деловой костюм. — Да у меня с собой даже нет ничего из одежды… соответствующей образу дамы сердца…

— Просто снимите пиджак. Вполне достаточно. И не волнуйтесь. В вашей команде Марк Блум, лучший повар Лондона. Так что беспокоиться не о чем.

Редакторша многозначительно приподняла брови. Что скрывать — она с удовольствием поменялась бы с Линой местами!

— Через двадцать минут выходим в эфир. Приготовьтесь.

Лина сняла жакет. Под ним на ней была водолазка нежно-сиреневого цвета с глубоким вырезом. Лина знала, что та ей очень к лицу. Тем не менее больше всего ей сейчас хотелось сбежать куда глаза глядят.

Но тогда у нее не будет возможности высказать Марку Блуму все. Лина ни секунды не сомневалась, что эту сомнительную кухонную кашу заварил именно он.

Но для чего?

«…чтобы покорить любимую… блюдо для дамы сердца», — вспомнилось Лине.

Она сконфуженно утерла слезинки, навернувшиеся на глаза. Слишком уж бурная реакция. И она знает почему. Она влюблена в Марка.

Он ведь мог выбрать для передачи любую девушку. Коллегу. Маму, бабушку, сестру. А он остановился на Лине. Ясно же, что никакой другой дамы сердца у него не существует.

Дама сердца. Словно крылья выросли у Лины за спиной. Все вдруг показалось ей простым и ясным.

— Ты готова?