— Да, но пить его нужно регулярно. Поэтому нам нужно поторопиться. Серг, ты говорил, что у тебя есть идеи с чего начать.

— В двух днях от клана Аллена живет изгнанная шаманка. Она немного сумасшедшая, но способная. Альфа ее когда-то изгнал из-за экспериментов с волчьими душами.

— Ты ее знаешь? — спросила я.

— Ну-у-у… Скажем так, мой дед когда-то был ей увлечен. Она была частым гостем в нашем доме, пока дед не помер.

— Я слышал о ней, — сказал рыжий. — Старуха пыталась прибиться в наш клан, но отец ее благоразумно прогнал. По-хорошему, убить ее надо было — столько несчастных погубила.

— Да… Но она очень охотна до новых знаний. Я слышал, что и раньше она пыталась разрывать парность. Может сейчас у нее есть какие-то успехи.

Все это звучало как всегда сомнительно. Но других вариантов с чего начать у нас не было.

— В путь! Только надо воды питьевой найти. Сушняк жуткий, — подвел итог Хим, но мне кажется, что он просто не хотел обсуждать его скверную привычку.

Глава 9

Без метки Аллена я стала ещё острее ощущать парность к Мэдду. Не так болезненно, как к Аллену, но становилось не по себе. Я буквально не могла от него оторваться, чему рыжий был рад, и от чего бесился Хим. Вампир ревновал, я это точно ощущала. Как бы он не скрывался под маской равнодушия и раздражения, я замечала его взгляды.

В нормальном мире такая ситуация или пугала, требуя какого решения, или тешила самолюбие, что по мне сохнут несколько мужиков. Но у меня это все не вызывало абсолютно никаких чувств. Ну ревнует и пусть ревнует. Мы с ним чужие и, после снятия парности, разбежимся в разные стороны.

А вот поведение Мэдда меня волновало — если раньше он мне казался щеночком, который всегда готов принести мне мячик, то сейчас он стал более агрессивным что ли… Не как Аллен, но тенденция мне не нравилась.

На ночь мы остановились недалеко от главной дороги. Сойдя с неё, мы направились ближе к густому краю леса. Там и решено было заночевать. Не думала, что когда-нибудь мне будет проще представить себя ночующей под звездным небом, чем под крышей, да еще и на мягкой кровати.

В пути мы были всего один день, а вечные склоки и взаимные огрызания моих спутников доводили до белого каления.

Захотелось одиночества. Чтобы никто не мелькал в моих мыслях. Сняв обмундирование и оставшись в хлопковой рубахе и подштанниках, я предупредила Серга, что я пройдусь, и направилась в сторону небольшой опушки, усыпанной множеством мелких цветов. При свете луны они создавали белоснежное покрывало.

Я лежала на мягкой траве, окруженная пышной зеленью окружающих кустов, пыталась выбросить из головы свои извечные проблемы, как мое умиротворение нарушили.

— Рена…, — выдохнул Мэдд почти шепотом. Наверное чувствовал свою вину за нарушение моего одиночества. — Не помешаю?

«Помешаешь», — подумала я, но в ответ лишь отрицательно покачала головой.

Он опустился около меня и обнял одной рукой:

— Я тебе говорил, что жизни не представляю без тебя? — он потерся кончиков носа о мою щеку.

— Кажется, да, — я тоже уже не представляла своей жизни без него, чему была не рада.

— Готов повторять это снова и снова, — я почувствовала, как меня забирают в тёплые объятия. — И дня не представляю без тебя, моя Рена, — он сильнее втянул воздух около моей шеи, — Рена… Согласись на мою метку. Будет легче… Прошу.

Ага, кому будет легче?

— Мэдд… Мы же это обсуждали… — я загоралась не хуже спички от его шёпота. — Если разрыв парности пройдёт хорошо и наши чувства останутся те же, то я обещаю, что приму твою метку, хорошо? — я взяла его лицо в ладони и утонула в прекрасных ярко желтых омутах. Это была ложь, надеюсь я просто исчезну из этого мира и окажусь дома.

— Хорошо, — выдохнул он, уже бродя своими приятно грубыми руками по моему телу. В его прикосновениях чувствовалась отчаянная настойчивость. Я чувствую в нем голод, потребность доказать что-то самому себе, когда он берет меня со свирепостью, граничащей с насилием. И мне это нравится. Черт возьми, мне это очень сильно нравится.

Сильные руки прижали меня к себе, не оставляя возможности избежать удовольствия и боли, которые Мэдд причиняет мне, впиваясь почти до синяков пальцами в мои бёдра. Я задыхаюсь, когда он входит в меня, а сила его толчков посылает будоражащие волны по телу.

Но, несмотря на грубость момента, я чувствую любовь и собственничество в действиях Мэдда. Как будто он пытается поставить на мне свое клеймо, отметить меня так, чтобы никто и никогда не смог оспорить.

Страсть между нами накаляется до предела, пока мы оба не взрываемся в чистом экстазе. Он целует меня в висок, покрытый испариной и блаженно прикрывает глаза, ничего не говоря.

И все бы прекрасно, но я разрываюсь между двумя противоположными эмоциями. С одной стороны, меня переполняет чувство удовольствия и удовлетворения, как будто я наконец-то нашла то, что искала. Прикосновения Мэдда, его поцелуи — все это кажется таким правильным.

Но в то же время, голос здравого смысла предупреждает меня, чтобы я не привязывалась слишком сильно. Я не могу забыть, что это всего лишь временная интрижка, что мы с Мэддом из двух разных миров и никогда не сможем по-настоящему быть вместе.

Ладно, хотя бы в первые полчаса после секса я не хочу об этом думать. Но не получается. Я не хочу, чтобы мне было больно, не хочу слишком глубоко влюбляться в того, кто никогда не сможет стать моим!

Внезапно Мэдд открыл глаза и приподнялся, прислушиваясь:

— Кто-то пришёл к нашей стоянке. Их двое.

Вдалеке я слышала Серга, по доброму приветствующего наших гостей, но в следующую секунду он уже вопил на всю округу:

— Да твою мать! Сколько можно то⁉ Ты бездонный что ли? Скотина подзаборная!

Мы с Мэддом переглянулись, быстренько натянули нашу одежду и побежали на голос.

* * *

У нашего костра, с застывшими масками ужаса на лицах, безвольно лежали два охотника. Я не знаю как так получилось, но их безжизненные взгляды были направлены точно на меня. Над одним из них склонился вампир и со смаком высасывал кровь из шеи. Серг же выглядел так, будто хочет отогнать вампира от тела, как нашкодившего кота, но все как-то не решался.

— Боги, у тебя совесть-то есть? — сотрясал руками воздух Серг.

Ругань Серга становилась все более жаркой,