– Ты мой папа? – голосок звучал очень серьезно.

Крупный кадык Драконова дернулся, но больше он никак не выказал своего волнения. С Катюшкой он держался уверенно. Наклонился к ней, но трогать пока не стал. Вряд ли он бы на это осмелился.

– Да, я твой папа, – пророкотал твердо.

Мне оставалось только беспомощно наблюдать за этой сценой.

– А сто делает папа? – любопытничала Катя, для кого это событие стало приключением, а не испытанием на прочность, как для меня и Егора.

“Давай подсказывай срочно!” – обратил он на меня умоляющий взгляд.

– Папы… Они… – шарила я в закромах своей памяти. – Они носят на плечах. Водят на аттракционы и покупают игрушки, шарики, конфеты.

– А, – коротко выдала Катюшка, жуя нижнюю губу и задумчиво изучая Драконова. – А ты меня уделжишь? – и глянула на его плечи.

Я же с облегчением выдохнула. Буря, которую я ожидала, миновала. А затем я чуть не прыснула со смеху, пряча его кашлем в кулачок. Думаю, никто и никогда еще настолько не сомневался в физической силе Егора Драконова. Ну что ж. Всё бывает в первый раз.

***

Егор 

Вытер украдкой взмокший лоб и напряг мускулы. Две пары глаз смотрели на меня в ожидании. Думал, мелкая сопли-слюни распустит, когда назовем меня ее отцом, но она оказалась крепкой девчушкой, не разревелась. Наоборот, смотрела с горящими от радости глазами.

А моя “жена” думала, видать, что я не замечаю, как она надо мной потешается.

Но никто еще не заставал прокурора Драконова врасплох. Что придется роль папаши сыграть у генерала, я уже смирился, так что репетиция нам всем точно не помешает.

– А кто хочет в развлекательный центр? – встал и хлопнул руками по бедрам. – Там и на плечах тебя покатаю, кроха, – улыбнулся мелкой, довольный своей идеей.

От собственных же слов меня пробрало ледяным потом, но Драконов Егор Романович еще ни перед чем в своей жизни не пасовал. И ни одной пигалице с ехидным взглядом застать меня врасплох не удастся. Еще рот откроет, увидев, как я подружусь с ее малой. Вызов принят.

Мелкая тут же соскочила со стула и начала прыгать от радости.

– Голки! Голки!

– Какие еще горки? – нахмурился, слыша слова Кати, а сам подошел к Алёне, снова обратив внимание, какая она маленькая. Когда сидит, не так заметно, а как встанем рядом, так едва до груди достает и меня вдвое, а то и втрое меньше. Тростиночка. Но не тощая, есть за что подерж…

Э, Егор Романыч, куда мысли твои, скакуны, поскакали? Держи их при себе. Ты же уже определился с приоритетами, и шуры-муры с пигалицей только усугубят ситуацию. Мало того, что влюбится в меня, как мартовская кошка, так потом проблем не оберешься. Одно дело – какая-нибудь любовница на стороне, и совсем другое – когда это твоя подельница, которая если откроет рот, так вся твоя карьера навернется медным тазом.

Так что держи себя, Драконыч, в руках, девок в окружении полно, и твои потребности есть кому удовлетворить. И весьма рьяно. Та же Алла с радостью встанет на колени. Но это пройденный этап. Она подвела в важном деле, а неугодных я оставлять около себя не привык.

– Давайте, собирайтесь, – скомандовал резким тоном и отстранился от пигалицы. Уж больно хорошо от нее пахло. Приятный аромат дурманил мой разум и заставлял думать совершенно не о том.

– Куда собираться-то? В это время суток, – Алёна кинула на меня вопросительный взгляд, губы ее были скептически поджаты, и она демонстративно смотрела на время, высвечивающееся на плите. Весь ее вид выражал насмешку, мол, крутой какой, а о детях и их расписании ничего не смыслишь.

Десять вечера. Черт.

– С утра подъем, в семь, – сказал непререкаемым тоном, желая взять реванш и скрыть собственную растерянность.

Я привык дела решать сразу, не откладывая на потом, но раньше они не касались маленьких детей, и в иной ситуации, например, с той же Аллой, желай я выйти в свет, проблем бы не возникло. Она бы радостно засобиралась, несмотря на позднее время и радуясь лишь от одного моего внимания.

Не хотелось признаваться, как меня задела насмешка в голосе Алёны. Ее мало волновало мое присутствие, и она не оценила мое предложение вместе погулять. Впрочем, я выдохнул, приводя эмоции в порядок довольно быстро. Всё правильно, в отличие от прочих вертихвосток на одну ночь, девчонка в первую очередь вела себя как мать и думала о Кате. Это достойно похвалы.

– В семь? Это слишком рано, – фыркнула она, испытывая мое терпение, и сложила на груди руки, всем видом демонстрируя несогласие.

Судя по подобной же хмурой мордашке мелкой, та копировала мать и будет стоять за нее горой. Пришлось заскрежетать зубами и согласиться на их условия подъема в девять. Теряешь хватку, Егор Романыч. Подчиненные узнают – засмеют.

– И чтобы не удумала марафетиться по три часа, ясно? – предупредил сразу, терпеть не мог подобных сборов и никого никогда не ждал, но что-то подсказывало мне, что в случае с Алёной пришлось бы поступиться еще одними принципами. – Пройдемся по торговому центру и купим тебе нормальные наряды. Ни тебе, ни Алле доверять, как я погляжу, нельзя, так что придется выкроить для тебя пару часиков.

Попытался скрыть волнение за пренебрежением и выдал всё так, будто делал ей одолжение своим вниманием. Как подросток в пубертате, ей-богу.

– Катя столько не выдержит. Она ребенок, и ей нужно отвлекаться на игры, на покушать.

– Поедем в торговый центр с детской игровой комнатой, – нахмурился, снова понимая, что примерять на себя роль отца оказалось сложным делом, а это еще завтра не наступило даже.

Девчушка снизу заулыбалась и запрыгала, протягивая ко мне руки, а вот я растерялся. Одно дело – обещать побыть отцом, другое – действительно сблизиться с ребенком.

С опаской взял ее на руки и застыл, когда щеки коснулись детские губы. Это было невероятное чувство, которое доселе я никогда не испытывал.

***

Черт, и угораздило же меня ввязаться во всё это мероприятие?!

Жил себе и горя не знал, единственное, что волновало, это бюрократический ад, нерадивые сотрудники и требования о раскрываемости сверху, но в целом жизнь меня моя полностью устраивала.

А теперь иду, весь нагруженный пакетами с детскими вещами, как грузовой ишак, на лице дебильная улыбка счастливого воскресного папаши, а по бокам – дружное шебутное семейство.

И хрен бы с ними, аттракционами, хотя от шума в детской комнате чуть не треснул кочан, но неслабо