Однако отяжелевшее, подоплывшее тело и обрюзгшее лицо, выдававшее в нём человека, злоупотреблявшего алкоголем или наркотиками (как потом оказалось, и тем и другим) изрядно портило сложившееся о нём заочно представление.

И ещё его манера держаться… Апломб, высокомерие. Такое впечатление, что он постоянно напоминал присутствующим, что именно он главный, хотя этого, в общем-то, не требовалось. Злое, часто заглазное, подтрунивание над товарищами, лексикон, изрядно сдобренный феней… Всё это тоже не красило его в моих глазах.

Ничуть не хочу принизить волевых и интеллектуальных качеств этого сильного, смелого, умного, прагматичного человека, лишь говорю о своём впечатлении о нём при нашей первой встрече.

Круглов пользовался заслуженным уважением не только среди братвы и «пацанов», но и среди воров и последователей патриархальных традиций, особенно славянских, и сам всегда поддерживал их. Он тесно общался с Вячеславом Иваньковым – Япончиком – одним из самых влиятельных воров в законе на постсоветском пространстве. С Расписным – Андреем Исаевым – бескомпромиссным врагом кавказцев, участником «стрелки» в Сокольниках, который в 1992 году тоже станет вором в законе. Впрочем, как человек умный, на открытую конфронтацию с кавказскими ворами Борода не шёл и поддерживал отношения с Бесиком, Джамалом, Сливой, Шакро и др.

Сергей Круглов (Борода)

И с Сергеем Ивановичем, и с Аксёном (который являлся радикальным противником этнических группировок и достойно зарекомендовал себя в «Сокольническом сражении») Круглова связывали товарищеские и деловые отношения и объединяло противодействие распространению влияния кавказских группировок.

Что касается авторитета Бороды, то, насколько бы высок он ни был в криминальных кругах, для нас единственным непререкаемым авторитетом всегда являлся только Сильвестр. Ну а для «измайловских», я думаю – Аксён. Но, как бы то ни было, благодаря своему уму, коммуникативным навыкам, связям и влиянию, умению манипулировать людьми и, конечно же, своему авторитету, Сергей Круглов стал если не лидером, то неким координатором и опекуном наших группировок.

Наверное, стоит отметить, что у Круглова сложились непростые отношения с Игорем Вугиным, да и «измайловские» не были с «вугинскими» друзьями. Однако это не помешало нам – «сильвестровским» и «измайловским» – под эгидой Бороды вместе с «вугинскими» поучаствовать в разгроме нескольких цветочных рынков, контролируемых азербайджанцами, и в «стрелках» с армянскими бригадами. «Славянская идея» была приоритетной. Сейчас её можно было бы назвать «скрепой». Она стояла выше внутренних распрей.

Подобные походы случались и по призыву Расписного, когда мы вместе с «измайловскими» и другими бригадами объединялись против кавказцев, причём причиной разборок могла быть даже какая-нибудь захудалая палатка.

Должен заметить, что «солнцевская» группировка, хотя осталась обезглавленной на какое-то время, однако к коалиции, возглавляемой Бородой, не присоединилась, оставалась самостоятельной. Борода был бы не прочь прибрать её к рукам, но не сложилось. Возможно, поэтому он и недолюбливал «солнцевских», частенько за глаза отпуская сальные шуточки в их адрес.

Тем не менее отношения «сильвестровских» и «солнцевских» были дружескими, и мы всегда были готовы помочь друг другу.

Приговор Сергею Ивановичу

1991 год был отмечен судом, состоявшимся над Сергеем Ивановичем («солнцевские» – Михась, братья Аверины и Люстарнов – были признаны невиновными ещё до суда, дело в отношении них прекратили и они вышли на свободу в июле-августе 1991 года).

Событие выдающееся. Пожалуй, впервые в новой истории отечественного криминала на скамье подсудимых оказался лидер едва ли не крупнейшей столичной преступной группировки. Наверное, это можно было сравнить с арестом агентами ФБР главы чикагской мафии Альфонса Капоне или «крёстного отца» Коза Ностры, «капо ди тутти капи» Сальваторе Лучиано по прозвищу «Лаки» («Счастливчик»).

Правоохранительными органами были приняты беспрецедентные меры безопасности. Чтобы избежать эксцессов по пути или во время заседаний, процесс решили провести прямо в СИЗО, в Бутырке, где содержался Сильвестр.

Суд проходил в закрытом режиме в актовом зале изолятора (кстати, не так давно, 20 марта 2020 года, мне довелось побывать там по случаю вызова на дисциплинарную комиссию. Там ничего с тех пор не изменилось).

На оглашение приговора, помимо членов семьи Сергея Ивановича, людей служивых и участников процесса, были допущены несколько друзей-товарищей подсудимого из числа представителей «сильвестровской» и «солнцевской» ОПГ.

Мы с Культиком тоже удостоились такой чести и вместе с «борцами» и Бородой были приглашены на заключительный акт процесса.

Для меня из-за имевшихся проблем с законом посещение этого мероприятия было связано с некоторым риском, и, чтобы попасть в СИЗО, я воспользовался паспортом брата. Вообще-то мы с ним совсем не похожи внешне, но я по своему опыту знаю, что никто особо не приглядывается к фотографии в паспорте, а в основном смотрят на ФИО, национальность, прописку. Главное – держаться уверенно.

Перед тем, как мы вошли в Бутырку, данные всех приглашённых «гостей» переписал какой-то опер с Петровки. Мы с Культиком его не знали, но, судя по тому, как он с парнями приветствовали друг друга и то, что опер знал их всех по именам, а они величали его по имени и отчеству, им уже приходилось встречаться раньше.

Судья огласил приговор. Сергей Иванович был осуждён к 3 годам лишения свободы, и ему оставалось провести примерно год в колонии строгого режима.

На выходе из Бутырки произошёл забавный случай. Девушка-инспектор, проверяющая на КПП документы, взяла в руки «мой» паспорт, долго разглядывала фотографию, а потом, подняв на меня глаза, спросила:

– Это действительно вы?

– Ну конечно! – безапелляционно заявил я.

Она ещё некоторое время сличала меня с паспортной фотографией брата и, видимо, найдя немало общего, вернула мне документ и выпустила на волю.

То, что мы с Сергеем Ананьевским оказались одними из тех немногих, кто присутствовал на приговоре, льстило – похоже, мы стали занимать заметное положение в группировке, – но и, безусловно, ко многому обязывало.

Там же, в актовом зале Бутырки, мы впервые встретились с Драконом – Сергеем Володиным. Молодой парень из Орехово. Когда-то увлекался боксом. Знал Сергея Ивановича с детства и присоединился к нему едва ли не раньше «борцов». Жёсткий, бескомпромиссный, смелый, честный, порядочный. Надёжный партнёр и верный друг.

«Империя» Сильвестра (1989-19921

Что же вообще представляла собой на момент его ареста, к декабрю 1989 года, организация Сильвестра, с лёгкой руки журналистов пафосно названная «империей»?

Вообще-то, как мне кажется, в данном случае этот термин не вполне уместен, так как никакой империи в обычном понимании этого слова у Сергея Ивановича не было. Скорее, это было содружество, союз самостоятельных бригад, состоявших, как правило, из бывших спортсменов и молодых людей не из уголовной среды, разбросанных по всей