Логан моргнул и резко отвел взгляд.

Он не хотел следовать за этими не самыми приятными воспоминаниями.

Лучше смотреть, как Шей ходит с аптечкой и обрабатывает раны мазью и пластырями-бабочками большого размера.

Хулио одному досталась большая часть медицинских запасов.

Когда Шей добралась до Логана, он только отмахнулся от ее заботы.

Стойка в баре уберегла его от большей части осколков. Порезы на руках, которыми он прикрывал лицо, даже не кровоточили.

Логан вытащил последний крошечный осколок из зазубренного шипа на татуировке, обвивающей его левое предплечье.

Он не смотрел на латинскую фразу, вплетенную в колючки, обвивавшие его руку. Он вообще больше старался не замечать надпись, если это было возможно.

Искоса взглянул на официантку и увидел, что она наблюдает за ним, слегка наморщив брови.

Его охватило беспокойство, хотя он и не понимал почему.

Логану хотелось отвести взгляд, но вместо этого он заставил себя лениво улыбнуться. Притворяться, что ему все равно, было достаточно трудно, но в конце концов это стало правдой.

Во всяком случае, так он себе говорил.

— У тебя есть хоть какое-то представление, насколько все это масштабно? — обратился Хулио к Дакоте, рассеянно потирая золотой крест на шее. — Я имею в виду взрыв.

Дакота потупилась. Села на пятки и заправила каштановые волосы за уши.

— Я предполагаю, что эта бомба — самодельное ядерное устройство, хотя наверняка мы не знаем.

— Что это значит? — спросила Замира.

Она внимательно слушала, сидя на одном из зрительских мест и поглаживая внучку по волосам. Девочка безвольно лежала у нее на коленях. Пайпер сидела рядом с ними, болтая босыми ногами над ковром.

— Мощность взрыва измеряется килотоннами, — пояснила Дакота. — В бомбе, упавшей на Нагасаки, взорвалось десять килотонн. Одна килотонна соответствует тысяче фунтов тротила. Представьте себе десять тысяч фунтов тротила, взорвавшихся за один раз, и вы поймете, о чем идет речь.

— Но насколько велик взрыв? — спросил Тревис, рыжеволосый помощник управляющего, стоявший рядом со Шмидтом. Он нервно подпрыгивал на пятках. — Насколько обширна площадь эпицентра и все остальное?

— Огненный шар при взрыве достигает семисот футов в диаметре. Но ударная волна уничтожает все на своем пути. На расстоянии четверти мили ударная волна достигала более 20 пси.

— Что такое пси? — поинтересовался Хулио.

— Эффект взрыва измеряется величиной избыточного давления — давления, превышающего нормальное атмосферное значение в фунтах на квадратный дюйм, или пси, — объяснила Дакота. — Двадцать пси равны силе ветра в пятьсот миль в час.

Шей прикрыла рот пальцами и судорожно вздохнула.

— Ураган пятой категории — это сто пятьдесят миль в час, — мрачно заметил Логан.

Дакота кивнула.

— Представьте себе взрыв в три раза мощнее самого сильного урагана, и вы начнете понимать, о чем идет речь. Почти все здания разрушены до основания. Все, кто в них находился, погибли.

— Ударная волна немного ослабеет, но даже в радиусе километра она будет равна пяти пси, что все равно превышает сто шестьдесят миль в час. По сути, это ураган пятой категории, пронесшийся через центр Майами.

— Дальше ударная волна мощностью в один пси будет простираться примерно на семь квадратных миль, но она все равно остается достаточно серьезной, чтобы разбить стекло, как это случилось в «Пивной хижине».

— Ничего себе, — выдохнул Тревис.

— А потом выпадают осадки, — продолжила Дакота. — Осадки наиболее опасны в непосредственной близости от нулевой отметки. Если вы их видите — например, на улице, — они приведут к достаточно сильной дозе облучения, чтобы убить вас за считанные дни или неделю.

— Но если вы не видите, это не значит, что они вас не убьют, просто, может быть, не за несколько дней, а за несколько недель или месяцев. И поскольку вы не заметите этого, то даже не узнаете, что радиация убивает вас, пока не заболеете.

— Значит, нам просто нужно выбраться из этой местности, и все будет в порядке? — с надеждой спросила Замира.

— Нет. Радиоактивные осадки движутся вслед за преобладающими ветрами. Как за поверхностными, которые мы можем почувствовать, так и за верхними атмосферными потоками, нами не замечаемыми. Они могут распространяться и загрязнять сотни квадратных миль.

— Мы не можем оставаться здесь месяцами! — воскликнул тощий загорелый белый парень в шортах цвета хаки и лососево-розовой рубашке для гольфа.

Ранее он представился Майлзом. На первый взгляд, он казался зажатым невротиком, из тех, что устраивают истерики по пустякам, вместо того чтобы с головой уйти в решение реальных проблем.

— Мы и не должны, — заметила Дакота.

— Да мы умрем с голоду задолго до этого! — воскликнул Майлз.

— Нет, не умрем, — огрызнулся Логан.

— Мы в ловушке! — завизжал Майлз. — Мы не сможем здесь выжить…

— Просто заткнись на секунду, ладно? — Дакота прижала пальцы к вискам, как будто пытаясь заглушить пронзительный скулеж.

Логану и самому хотелось заглушить шум крепким напитком. Или ударом по глотке Майлза.

— Давайте все просто успокоимся, — вмешался Хулио. Он хорошо играл роль миротворца, вероятно, отточив это умение на сотнях пьяных драк, которые ему приходилось разнимать в качестве бармена. — Мы должны сохранять спокойствие. Паника ни к чему.

— Я не паникую! — взвился Майлз. — Это вы…

— И как долго нам здесь сидеть? — спросила симпатичная фигуристая женщина с Ближнего Востока по имени Раша, перебив Майлза.

Она встала рядом с ним, поглаживая наманикюренными пальцами его ярко-красное предплечье.

Они были женаты, и Логан не мог понять, как так получилось — не потому, что они принадлежат к разным расам, а потому, что Майлз казался таким придурком.

— Моя мама и сестра живут в Пайнкресте, — спокойно сказала Раша с едва заметным акцентом. — Мы собирались навестить их сегодня вечером. Нам нужно убедиться, что с ними все в порядке.

— Уровень радиоактивных осадков быстро падает, но… — начала Дакота.

— Как быстро? — перебил ее Майлз. Он стряхнул успокаивающую руку жены. — Сколько дней?

— Это зависит от силы взрыва, ветра и высоты…

— Просто скажи нам! — отчаянно рявкнул Майлз.

— Чтобы быть в безопасности? — уточнила Дакота, взвешенным и ровным голосом, хотя мускул на ее челюсти напряженно дернулся. — Думаю, нам придется остаться здесь на неделю.

У Логана засосало под ложечкой. Семь дней в ловушке в темноте и жаре с горсткой обезумевших, паникующих незнакомцев — это настоящая пытка.

Хуже того, его фляга опустеет задолго до возможности убраться отсюда. От этой мысли у него пересохло во рту.

Глаза Майлза округлились.

— Неделя? Ты, наверное, шутишь. Мы первым же рейсом улетим из этой адской дыры!

Логан не мог не согласиться с оценкой Майлза, даже если тот просто невежественный болван. Он с беспокойством придвинулся к стене.

— А