Он стоял у окна и смотрел на гостевое крыло. Свет нигде не горел, и это означало, что Марианна уже спит. Себ взглянул на часы. Пять минут третьего. Какого черта? Через каких-то восемнадцать часов у него запланировано важное совещание. Он должен заставить себя лечь спать.

Но Себ знал, что это бессмысленно. Все равно не уснет.

Весь день он думал о Марианне. Представлял, что она делает, с кем разговаривает, как выглядит…

А еще ему было безумно интересно, как долго она планирует оставаться здесь. Одна мысль о том, что она в замке, была тяжела для него. Кроме того, он старался ничего не спрашивать о проекте у Виктории, а то она сразу догадается, почему он это делает.

Себ открыл дверь и вышел в коридор, который патрулировала охрана. Он шел куда глаза глядят, желая просто занять себя чем-нибудь.

Спустившись по мраморной лестнице, он прошел мимо столовой. В замке было тихо, не считая мерного тиканья напольных часов. Так было всегда: днем — суматоха, а ночью — полное затишье. Поэтому Себ больше любил ночной замок.

В просторной гостиной на столе работы девятнадцатого века лежала книга Николаса Спаркса. Видимо, Виктория забыла забрать ее к себе в комнату.

Себ взял книгу, прочитал заголовок и положил точно так, как Виктория оставила ее. Двадцать минут третьего. Казалось, весь замок спит, кроме него…

А это значит, что он никому не помешает, если пойдет посмотреть, как идут дела в старинных комнатах.

Из-под одной из дверей пробивалась полоска света. Открыв дверь, Себ застыл на пороге, увидев Марианну. Девушка мирно спала, сидя за столом и положив голову на руки.

Себ улыбнулся.

— Марианна, — тихо позвал он, чтобы не испугать ее.

Ответом ему стал едва слышный вздох, и это заставило его улыбнуться еще шире. На всякий случай он убрал чашку кофе на безопасное расстояние и слегка коснулся ее плеча.

— Марианна. Проснись.

Марианна с трудом разлепила глаза и захлопала длинными ресницами.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она Себа.

— Любопытство привело, — он снова не смог сдержать улыбку. Марианна выглядела так… по-домашнему. Ее волнистые волосы растрепались, а за ухом торчал зеленый карандаш.

— Сколько времени? Я, должно быть, заснула.

Себ взглянул на часы.

— Двадцать пять минут третьего.

Марианна нахмурилась.

— И что ты здесь делаешь? — опять спросила она.

— Я же сказал. Любопытство.

— Посреди ночи?

Себ боролся с желанием рассмеяться. Он обожал разговаривать с ней.

— Я не мог уснуть.

— Тогда ты должен усерднее работать, — хмыкнула Марианна. — Я здесь, наверное, весь день провела. Неужели уже полтретьего?

Себ показал ей часы.

— Ух ты, — протянула она.

— В каком смысле?

Марианна вопросительно взглянула на него.

— Уточни, что ты имела в виду?

— Что мне уже давно пора в постель.

Себ улыбнулся, наблюдая, как она пытается размять затекшие руки.

— Неудобно было спать?

— Это точно. — Марианна потянулась за своим кофе. — Остыл. А жаль.

— Неудивительно. Ты наверняка приготовила его еще пару часов назад, — Себ взял у нее чашку и вылил содержимое. — Почему ты еще здесь? Неужели профессор такой изверг?

Марианна отрицательно покачала головой.

— Я задержалась ненадолго, чтобы дочитать документы.

— Это действительно так интересно?

У Марианны чуть было не сорвалось с языка, что ей пришлось самой изучать бумаги, поскольку профессора подводит зрение, но она вовремя спохватилась.

— Да, интересно.

— Хочешь еще кофе? — спросил Себ и потянулся за чайником.

— Ты собираешь приготовить мне кофе?

Себ улыбнулся.

— Поверь, я знаю, как это делается.

Марианна тоже улыбнулась и поежилась.

— Замерзла?

— Да, — хотя она не знала почему. Ее согревал теплый свитер, в то время как Себ был в легком черном джемпере. Он вообще был весь в черном, и это ему чертовски шло.

— Это, наверное, оттого, что ты сидишь на месте.

— Возможно.

— Ты все еще пьешь кофе с одной ложкой сахара?

Марианна кивнула. Все еще. Значит, он не забыл ее вкусы.

Себ протянул ей чашку и сел напротив.

— Расскажи мне о своей работе.

— Ты имеешь в виду этот проект?

— Ну конечно.

— Это перевод одного документа, который мы нашли на прошлой неделе, — Марианна сделала глоток кофе.

— И?

— И… — она поставила чашку на стол и пододвинула к Себу листок бумаги, — вероятно, Ульрих фон Лихтенштейн построил замок в Андоварии.

Себ улыбнулся.

— Я должен знать это имя?

— Не должен, — ответила Марианна, пытаясь скрыть улыбку, — если только ты не испытываешь страсти к рыцарям тринадцатого века. Это, конечно, не точно, но возможно.

— А он известный рыцарь?

— Не особо, — пробормотала Марианна, копаясь в листках на столе. — Тут где-то был мой карандаш…

— Он у тебя в волосах.

— Что, прости?

Себ наклонился и вытащил карандаш у нее из волос.

— За ухом.

— Ой, спасибо. Я иногда забываю его там.

— Да, я знаю.

В этом и была проблема. Он слишком хорошо ее знал.

— Ладно, хватит работать на сегодня, — заявил Себ. — Уже поздно.

— Ты прав. Пора в постель. — При слове «постель» в воображении Марианны появились картинки, которых быть там не должно, поэтому она быстро добавила: — Хочу завтра начать пораньше.

— Зачем?

Он не спускал с нее глаз, и это очень смущало девушку.

— Что ты собираешь завтра делать? — сменила она тему.

— Сегодня, — поправил ее Себ. — В десять пятнадцать у меня встреча с матерью…

— С матерью? — переспросила Марианна, поскольку подумала, что ослышалась.

— Скоро бал в ее честь. Мы должны обсудить детали.

— Да, но… — Марианна посмотрела в его искрящиеся глаза. — И часто у тебя с матерью «встречи»?

— Не особенно. Обычно мы пересекаемся за ужином, когда она останавливается в замке.

Ну, конечно, они «пересекаются». Марианна не была уверена, как ей относиться к шуткам Себа. С одной стороны, она старалась держать себя равнодушно, но, с другой, ей было так приятно разговаривать с ним…