Лифт стоит все так же на одиннадцатом этаже – видимо, в этот поздний час жильцы уже все дома. Я спускаюсь вниз, подхожу к своей машине. Несколько секунд смотрю на машину Вадима. Хорошая, явно новая. Да, со всех сторон привлекателен Вадим Эдуардович – кроме своего характера. Не зря говорят: нет в природе совершенства.

Я сажусь в машину, завожу двигатель, трогаюсь с места.

Шлагбаум открывается автоматически.

***

Понедельник преподносит сюрприз. Я еще не совсем свой человек в этом коллективе, и в неофициальные чаты-болталки не добавлена. А там все воскресенье обсасывали некое видео.

Именно на него я сейчас и смотрю на Женькином телефоне.

О-хре-неть…

На экране Кузнецов лезет с поцелуями к какой-то девушке. Я мгновенно узнаю место – это турбаза. Турбаза, где мы все в пятницу отмечали день медика. Я не видела там Вячеслава. Его там быть не могло – туда поехал только топ-менеджмент.

На экране между тем действие разворачивается дальше. Девушка пытается отбиваться, но непонятно – то ли всерьез, то ли это какая-то игра. Опять же, кто-то это все снимает. Там есть кто-то третий. Кузнецов лезет все сильнее, пытается задрать на девушке топик, лапает за грудь, за попу. И видно теперь, что он пьян. Прямо сильно пьян. В отличие от Коновалова, по которому хрен поймешь, по Кузнецову все предельно ясно. Девушка, наконец, начинает отбиваться всерьез, толкает Вячеслава в грудь, он теряет равновесие и заваливается в кусты. И через какое-то время оттуда слышатся звуки, по которым ясно, что Кузнецова тошнит. Занавес. В смысле, видео кончается.

Я некоторое время смотрю в погасший экран

– Инчик… – Женька трогает меня за локоть. Я встряхиваю головой.

– Слушай, а как он там оказался? В смысле, Кузнецов как там оказался? Его же… не приглашали?

– Он странный вообще, – отмахивается Женя. – Не звали, да. Сам напросился. Он же племянник главбухши, ты знала?

Конечно, нет! Не знала.

Но теперь все более-менее встает на свои места. И амбиции Кузнецова. И его поведение. Нужные человечки – это узкое место для любого руководителя. Выдаю себе мысленный пендель за то, что не выяснила факт родственных связей Кузнецова раньше. Нет, надо напроситься в чаты-болталки, там наверняка много полезного можно найти. А, может, и нет.

Но мне по-прежнему непонятно, зачем Вячеслав поехал на турбазу. Ну ладно, упросил тетку взять его – я общалась с ней по работе, вроде все было ровно, такая типичная главбухша – дородная, с короткой, залитой лаком прической. Пока у нее работают бухгалтерские программы – у нее нет ко мне вопросов. А они работают.

Но вот зачем он поехал туда, куда его не приглашали? Для меня это что-то немыслимое – явиться туда, куда тебя не звали, где ты быть не должен. А вот Кузнецов зачем-то это сделал. Да еще и прятался от меня, похоже. Нет, территория там большая, может быть, конечно, мы просто с ним не пересеклись. Но что-то подсказывает мне, что он сознательно избегал встречи.

А потом меня вдруг осеняет догадка. Он хотел поймать меня на каком-то компромате. Ну, точно! Корпоратив – это мероприятие, где люди расслабляются. Иногда расслабляются прямо вот совсем. В субботу я видела, как оттягиваются медики. А в итоге все вышло ровно наоборот. Как там говорят – охотник превратился в жертву. По какой-то причине Кузнецов напился до безобразного состояния. И это стало общим достоянием.

– Ин, что делать будешь?

Я пожимаю плечами. С этим однозначно надо что-то делать. Пока мое основное чувство, выплывающее из-под первоначального шока – испанский стыд. Это же мой сотрудник. Да, он не должен был там быть. Да, я даже не знала, что Вячеслав там был. Да, я не могу контролировать, что и сколько пьют мои сотрудники. Но мне все равно стыдно! Хорошо хоть, что, судя по видео, для девушки это обошлось минимумом последствий.

– Кто она? – вопрос я задаю, чтобы хоть как-то запустить мыслительный процесс.

– Из второй терапии. Исполняющая обязанности, как и я, на время отпуска начальства.

Сходить, что ли, во вторую терапию, извиниться перед этой девушкой?

– Ин, слушай, ну он же такой… малоадекватный? – вторгается в мои размышления Женька. – Как с таким можно работать? Он к тебе не приставал?

Я нервно хмыкаю. По версии Кузнецова, это я к нему приставала. Правда, его заявление видели только я и Буров. Ну, и его секретарша. Но она, судя по всему, девушка выдрессированная. Если и прочитала суть заявления, то дальше нее информация не ушла. Иначе бы уже пошли слухи.

Я успеваю отрицательно покачать головой, и в это время звонит телефон. А вот и секретарша Бурова.

– Зайдите к Григорию Олеговичу. Срочно.

Я встаю.

– Ну, все. Пошла на ковер к Усам.

– Но пасаран!

***

Буров вроде бы не очень хмур. Кивком предлагает сесть.

– Видела?

Со вздохом киваю. Я была уверена, что разговор пойдет об этом видео.

– Ну, вот видишь. Железный повод для увольнения по статье.

Я не разделяю оптимизм Бурова.

– Григорий Олегович, если бы это в рабочее время на рабочем месте было – да. Но тут… Это же его личное дело – пить или нет, сколько пить.

– Мне и этого хватит, – чеканит Буров.

– Хорошо. Я поговорю с Кузнецовым.

– Не кипешуй. Я сам с ним поговорю.

Я недоверчиво смотрю на Бурова. Он главный врач огромной клиники. У него наверняка есть сто более важных дел, чем разговаривать об увольнении с рядовым сотрудником. Ну, не совсем с рядовым, но все же…

– Я поговорю, а ты потом уже все технические детали утряси. Но принципиальную позицию я до него донесу. Это мужской разговор.

А вот это прямо неожиданно. То есть, Буров пытается избавить меня от неприятного разговора? Разговор с Кузнецовым точно не будет простым, но это же моя сфера ответственности.

– Григорий Олегович…

– Не спорь с начальством, – он раздраженно дергает ус. – Твоя задача, Инна Леонидовна – порядок у себя навести. Чтобы у тебя всего этого больше не было. Чтоб никто не дрочил и в кустах не блевал. Лады?

В этот момент я отчетливо понимаю, что с начальством мне повезло. По-настоящему повезло. И почему-то вдруг ляпаю.

– А вас кто-нибудь без усов видел?

– Хочешь поупражняться в остроумии?

Мне становится неловко. Субординацию никто не отменял. Границы приличия