половина беды. Самое веселье меня ждало после кабинета директора, когда я пришёл в клуб. От царившей там наэлектризованной атмосферы буквально волосы дыбом вставали. Пришибленный Демидов сидел и не отсвечивал, и я только порадовался, что пропустил основное представление по приёму новенькой. У меня было такое чувство, что я вошёл в какой-то змеиный серпентарий. Со всех раздавалось шипение, и то и дело кто-нибудь пытался кого-то укусить острым словом.

На удивление, Настя не растерялась, и вполне уверенно отбивала все атаки объединённой команды девушек, которые в этот раз даже Юлю в свои ряды приняли, забыв недавние разногласия. И что на них нашло? Почему нельзя жить дружно?

А самое интересное было в том, что Насте не решились отказать в членстве клуба. Видать, не захотели получить возможные проблемы с родом Нарышкиных. Другого объяснения этому факту у меня не было.

В завершение же этого непростого дня, уже перед самым моим уходом, меня нашли представители Долгорукого, передавшие мне вызов на дуэль. Я вовремя вспомнил, что мне говорил Арх, и смог выторговать целую неделю на подготовку к дуэли.

– Ты опять там отвлекаешься? – вырвал меня из размышлений голос Арха, – Выкинь всё из головы, и сосредоточься уже!

Я тяжело вздохнул, но спорить не стал. Постарался избавиться от посторонних мыслей и сосредоточился на поиске источника.

***

Естественно, избавиться от мыслей у меня не получилось. Чем больше я старался о чём-то не думать, тем больше я наоборот об этом думал. Об этом, кажется, даже что-то в психологии было. Где-то и когда-то я что-то подобное читал. Там ещё рекомендовалось в таком случае перенести мысли на бумагу, подумать над решением проблем, которые одолевали голову, но сейчас мне было не до этого.

Если бы я стал сейчас все свои мысли на бумагу переносить, то это лишь ещё больше замедлило бы процесс, а Арх бы тогда вообще взбесился.

Я стал действовать по-другому. Осознав, что я не могу просто выкинуть из головы мешающие мысли, я перешёл к другой тактике. Перестал пытаться не думать о чём-то, а постарался перестать концентрироваться на мыслях.

Как только какая-то мысль приходила мне в голову, я не откидывал её, а сразу же пытался переключиться на что-то другое, как бы расталкивая мысли в стороны другими мыслями.

Уже совсем скоро в голове царила какая-то каша и мешанина из различных мыслей, которые в какой-то момент вдруг отошли куда-то на задний план, и я оказался в каком-то подобии транса.

Состояние полного покоя как волна захлестнуло меня, заставив окончательно забыть о всех своих тревогах и печалях. Всё перестало иметь хоть какое-либо значение для меня, и даже как будто ход времени замедлился…

Тело стало лёгким, как пушинка, а веки вдруг наоборот налились невероятной тяжестью, и я даже не пытался приоткрыть их, всё глубже и глубже погружаясь куда-то вглубь самого себя.

Я забыл обо всём, в том числе и о том, что просил сделать меня Арх. Мысли стали какими-то абстрактными, и само восприятие мира каким-то невообразимым способом изменилось, и на миг мне показалось, что все тайны мира сейчас откроются передо мной, но через мгновение и это стало абсолютно не важно для меня.

Я куда-то падал, и конца и края этому падению не было. Летел в абсолютной мгле, и наслаждался этим чувством свободного падения.

Вдруг где-то далеко внизу, прямо подо мной, какая-то искорка зажглась, и всё моё внимание сосредоточилось на ней. Почему-то мне показалось очень важным скорее добраться до неё, и посмотреть, что же это там сияет, в этой холодной мгле?

Я нёсся всё быстрее и быстрее, с радостью замечая, что искорка становится всё ближе, всё больше…

Вот она превратилась в жёлтую горошину, вот в теннисный мячик. Её свет вовсе не ослеплял меня, а дарил мне мягкое, обволакивающее меня тепло, и всё сильнее и сильнее манил к себе.

Я постарался ещё больше ускорить своё падение к ней, буквально рванувшись всем телом, и…

– Твою ж мать! – рявкнул я, приложившись хорошенько так носом об пол. Даже щупальца почему-то в этот раз не пришли мне на помощь, и не остановили падение.

– Они слишком тесно эмпатически связаны с тобой, а потому тоже побывали в некоем подобии транса, – тут же ответил на мой невысказанный вопрос Арх, – Вот и не среагировали.

– Понятно, – проворчал я, доставая носовой платок из кармана, и вытирая кровь под носом. Течь она уже перестала, спасибо регенерации, так что оставалось лишь устранить последствия.

– С этой медитацией что-то надо делать. Я в этом трансе вообще не способен нормально мыслить и контролировать себя, – вздохнул я, – Как мы будем развивать мою магию, если я в этом состоянии не помню, что нужно сделать?

– Разберёмся. За это можешь не переживать, – бодро произнёс Арх, – Самое главное ты уже сделал. До своего магического ядра добрался. В следующий раз это будет уже намного проще сделать.

– Ага, – глубокомысленно произнёс я, – Так тот жёлтый шарик и был моим магическим ядром?

– Именно! – довольно подтвердил мой приятель, – И я успел почувствовать в нём хороший потенциал для роста! Пока он ещё слишком мал для того, чтобы использовать магию активнее, но ничего, мы его надуем потихонечку.

– Надуем? – удивился я, – Это в каком смысле?

– В самом прямом, мой друг. В самом прямом! – рассмеялся Арх, – Есть способы. Нам придётся буквально накачать его маной, чтобы он начал расти. Процесс этот очень небыстрый, но мы справимся. Скоро я научу тебя поглощать ману из внешнего мира, и вот её-то мы и будем потихонечку закачивать в твоё ядро, что запустит процесс его трансформации.

– Так, я что-то не понял, – нахмурился я, – Если это небыстрый процесс, то как мне это всё поможет в предстоящей дуэли? До неё неделя же всего! Мы не успеем!

– Конечно, не успеем, – согласился со мной Арх, – Но для дуэли нам этого и не надо. Мы пойдём другим путём!

– Это каким же? – с подозрением спросил я, чувствуя какой-то подвох.

– О! Тут всё просто. Поскольку как маг ты своему противнику пока не соперник, то бессмысленно тебя учить каким-то магическим умениям. Они будут слишком слабыми, чтобы хоть как-то навредить ему. Но я научу тебя, как можно будет разрушать магические конструкции твоего врага магическими импульсами. Ломать не строить. Много магии для этого не нужно, так что козырь у тебя в рукаве в схватке с ним будет.

– Звучит, как нормальный план, – чуть обдумав эту мысль, признался я, – В чём подвох?

– Никаких подвохов, мой друг! – поспешно выпалил Арх, чуть замялся, и нехотя продолжил, – Ну, разве что, за исключением одного. Эта техника разрушения магических умений магическими импульсами ещё неизвестна в вашем мире, так что если на вашей дуэли будет кто-то, кто сумеет понять, что произошло, то это может вызвать к тебе некоторые вопросы. Но это очень маловероятный вариант. Для этого нужно, чтобы маг обладал магическим зрением, способным улавливать сам процесс формирования умений, а таких людей в мире очень немного. Вряд ли кто-то из них будет присутствовать на обычной школьной дуэли.

– Возможно, – кивнул я, – Но такой вариант мы не должны исключать, и нужно будет заранее продумать, как мы будем действовать, если такой человек там всё-таки окажется.

– Продумаем. Обязательно продумаем! Но потом.

***

На следующий день вся школа была взбудоражена новостью о предстоящем создании дисциплинарного комитета. Утечка произошла из секретариата школы, в котором, видимо, готовили приказ о его создании, но пока без подробностей. Информация о том, что его возглавлю я, в свет пока не вышла, что и к лучшему. Так что сейчас все классы увлечённо обсуждали, кто его возглавит, кто войдёт в его состав, и чем он вообще будет заниматься.

Причём, мнения по поводу его создания разделились пополам, что привело к весьма оживлённым дискуссиям между сторонниками и противниками его создания. Только на моих глазах эта дискуссия пару раз привела к потасовке между учениками, и в этот раз я не стал просто проходить мимо них, как сделал бы это обычно, а вмешался, расцепляя учеников, привыкая к новой для себя роли. Хотелось ещё и профилактического леща прописать каждому из участников драки, но я сумел удержать себя в руках. Полномочий у меня для этого не было. Пока не было! Хе-хе…

– Как это ты сегодня позволил историку себя растерзать? Не подготовился, что ли? Вы же с ним обычно настоящие