кожаный портфель. Как две капли воды похожий на портфель Акраповича, только цветом другой. Он наклонился и достал листок дорогой гербовой бумаги с печатями и подписями. Подтолкнул к адвокату, прижав пальцем к столу. Боялся, что опять порвём, видимо.

— Герцог Билибин задержан с санкции Генерального прокурора. Можете ознакомиться.

Адвокат склонился над листком и через несколько секунд выплюнул:

— Не вижу подписи самого прокурора.

— Она и не требуется. Достаточно подписи одного из его заместителей.

— Что ж, значит, у этого заместителя и его прихлебателей шизофрения в терминальной стадии. Чтобы подписать такую бумагу, нужны веские основания. Они у вас имеются?

Адвокат вперил взгляд исподлобья в блондинчика.

— Конечно имеются, — улыбался тот. — У нас есть улики. И они указывают на вашего клиента.

— Да? Как указывают? Пальцем? — Акрапович откровенно развлекался. По нему было видно, что он чувствует себя как рыба в воде. — Покажите мне заключение судмедэксперта, патологоанатома, показания свидетелей, отчёты следователей. Или что у вас там есть на моего подопечного?

Граф перечислил те документы, которые просмотрел в машине, пока мы ехали сюда. У Крысохвостова задёргалась щека.

— В данный момент…

— У вас их нет, это я уже понял. Тогда на каком основании вы держите здесь господина Билибина? Захотелось?

— Произошла досадная случайность. Небольшой… потоп в хранилище, — цедил блондинчик. От злости он покраснел. — Восстановить все эти бумаги — всего лишь вопрос времени.

— Тонкости вашего делопроизводства меня слабо волнуют, — выпрямился граф. — По закону вы не имеете права задерживать моего подопечного дольше, чем на трое суток. И они истекают… — Адвокат вытащил из жилетки золотые часы на цепочке, щёлкнул крышкой. — Во сколько вас задержали, Ваша Светлость?

— Около трёх часов дня, — ответил я за него.

— А это ещё кто? — взъярился Крысохвостов, только заметив меня. За часть стены принял, что ли?. — Вы кого сюда привели? Это нарушение всех процедур!

Акрапович поднял на барона уничтожающий взгляд.

— Это… мой личный телохранитель. Совершенно случайно он оказался свидетелем незаконного задержания герцога Билибина и, естественно, будет свидетелем по делу, когда я возьмусь за вас, дармоедов, всерьёз.

— Да как вы смеете…

— Не волнуйтесь, он подписал необходимые бумаги и теперь так же связан адвокатской тайной, как и я. — Граф снова взглянул на часы.

Я откровенно наслаждался его работой. Профессионал. Он сейчас этому крючкотвору горло перегрызёт. Фигурально выражаясь, конечно. Или нет? Оскал у него будь здоров.

— И здесь он в целях моей личной безопасности… — бормотал адвокат, подняв вверх указательный палец. — А срок задержания до выяснения истекает… сейчас!

Он захлопнул крышку часов и убрал их в карман.

— Итак, вы готовы предъявить обвинения моему клиенту?

— Он здесь как свидетель, — прошипел Крысохвостов, побледнев от едва сдерживаемого гнева.

Акрапович и блондин замерли друг напротив друга, как чёрное и белое, как китайские Инь и Янь. Или чья там это философия. Одно меня удивляло в их противостоянии за душу герцога — сам герцог. Он сидел, уставившись на свои руки, скованные блестящими браслетами, и не шевелился.

— Как свидетель? — хищно улыбнулся Акрапович. — Поэтому вы подсунули ему чистосердечное признание? Вы меня за идиота держите⁈ Привыкли в своей провинции косить под дурачков… В прокурорской Канцелярии все — такие же профессионалы своего дела, или вы один такой, барон Крысохвостов?

Губы блондинчика превратились в тонкую полоску, кулаки сжались, и между пальцев пробились струи света. Я вышел вперёд и заслонил собой адвоката. Вдруг этот дурик задумает устроить здесь незаконную дуэль?

В коридоре хлопнула дверь, послышались несколько торопливых шагов, затем в допросную влетел рыжий до кончиков волос и красный от смеси злости и стыда Сергей Никитич.

— Хватит! — рявкнул он. — Дубов, это ты его привёл?

— Меня не нужно приводить, я сам прихожу, — откликнулся Акрапович, поправив очки. — Я так полагаю, явился виновник всего торжества? Человек, незаконно задержавший моего клиента, герцога Билибина. Начальник полиции Приходько Сергей Никитич, верно?

Кусая себя за усы, дядька кивнул. А я понял, что впервые услышал его фамилию.

— Итак, вернёмся к нашим баранам. Либо вы, — он показал ладонью на Крысохвостова, совладавшего с собой, — предъявляете обвинения моему подопечному и подкрепляете это необходимыми документами. Либо вы, — он повернулся к Никитичу, — отпускаете герцога Билибина и приносите извинения за незаконное задержание.

В комнате повисла тишина. Я стоял и смотрел прямо в глаза блондину. Бледные, водянистые и злые. Следил за каждым движением на случай, если он вдруг задумает чудить. От былой его уверенности не осталось и следа. Акрапович в пух и прах разбил весь его тыл в виде бумаги из прокурорской Канцелярии. Я не особо знал законы, но без доказательств она, похоже, мало что значила. Либо просто позволяла задержать герцога на некоторый срок, в расчёте, что за это время будет предъявлено обвинение.

— Будто мы сами хотели его задерживать, — буркнул Никитич.

— Ах да, мой человек уже едет к самому Императору, чтобы доложить о творящемся здесь беспределе, — сказал Акрапович и, улыбнувшись, обвёл всех взглядом. — Ох и полетят ваши головы, мои хорошие.

— Предположим, мы позволим герцогу уйти, — вновь заговорил Крысохвостов. — Но восстановление утерянного дела…

— Так и знал, что вы его потеряли! — закатил глаза Акрапович. — Сказки про потопы вам надо в другом месте рассказывать, очень хорошо получается.

Блондин, сложив пальцы перевёрнутым домиком внизу живота, упрямо продолжал:

— Восстановление утерянного дела займёт от силы пару дней. И мы снова придём за герцогом. Уже с обвинением, от которого он не отвертится. Но в этот раз никто не предложит господину Билибину подписать чистосердечное признание. А это значит, что никакого пожизненного заключения не будет, только смертная казнь.

Тут уже я не выдержал и сжал кулаки. Слегка оскалил зубы, чтобы клыки приняли устрашающий вид. Мне этот фарс уже порядком надоел, и самодовольная рожа блондинчика тоже.

Моего плеча коснулась опустилась рука адвоката.

— А вот это, мой хороший, называется превышением полномочий. Род Билибиных ваши угрозы без внимания не оставит. Ждите иски к прокурорской Канцелярии и к полицейскому управлению. Камня на камне от вас не оставлю. Вставайте, Ваша Светлость, мы уходим.

— Нет, — глухо произнёс первое слово Билибин и поднял взгляд на меня. — Я принял решение. Я остаюсь.

— Так. — Акрапович судорожно поправил очки и облизнул сухие губы. — Мне нужно срочно поговорить с моим клиентом. И не в допросной, где толпа зевак прячется за зеркалом!

Снаружи снова хлопнула дверь, а потом послышался топот множества ног. Он быстро удалялся.

А я смотрел в холодные стальные глаза герцога, внутренне вопрошая: «Что ж ты делаешь, гад⁈»

Глава 7

Все смотрели на герцога. Даже Крысохвостов выглядел