Стуча каблучками, девушка поставила на стол серебристый поднос с блюдцем, до краёв наполненным лучшим малиновым вареньем, и чашкой кофе. От неё поднимался ароматный пар. Государь бросил туда два кубика тростникового сахара, подаренного китайским князем, недавно приезжавшим к нему. Весьма вкусная штука.

— Ваше Величество, вы выглядите напряжённым. Хотите, я сделаю вам массаж? — спросила Наташа будто с надеждой.

— Не нужно, — отмахнулся государь. — Можешь идти.

Но секретарша не спешила уходить. Она теребила руками край белой блузки, будто стеснялась задать какой-то вопрос. Наконец она решилась и произнесла, слегка побледнев:

— Думаете, я не буду так же хороша, как она?

— Думаю, что не тебе задавать такие вопросы государю, — холодно заявил Император и взглядом указал на дверь.

— Простите, Ваше Величество, — ещё больше побледнела девушка и, поклонившись, поспешила уйти.

Александр Восьмой проводил её взглядом, задержав взор на двух прекрасных половинках пониже спины. Он и без того знал, что секретарша всегда готова ублажить его. Стоит ему только захотеть…

Император сделал глоток горячего кофе, сдобренного тростниковой сладостью. Попытался вернуться к отчётам, но вопрос Наташи, верной ассистентки, выбил его из колеи. Самое ужасное, что она была права. Он не то что боялся, он знал, что никто и никогда не сравнится с его Императрицей.

Государь прикрыл глаза, отдаваясь воспоминаниям. Естественно, это был брак по расчёту, чтобы заключить выгодный союз с одним древним французским родом. Монте-Кристо стояли во главе Союза европейских беженцев. Правящей династии тогда было необходимо обеспечить себе влияние среди диаспор немцев, французов и других наций, потерявших свои государства и расползшихся по всему миру.

Будущему Императору повезло. Девушка, назначенная ему в жёны для заключения союза, оказалась прекрасным белокурым ангелом с милой, даже сексуальной картавостью. Днём. Ночью же она превращалась в ненасытную демоницу. Отсюда и четыре наследника!

Александр Восьмой открыл глаза и понял, что улыбается. Похоже, кофе взбодрил не только мозг, но и другой орган. Но потом сразу помрачнел вспомнив прошлое.

Почти год назад Императрица, его ангел, умерла от неизвестной болезни. Лучшие лекари Империи не смогли совладать с ней. Годовой траур, который взял государь, скоро кончится, и нужно будет вновь искать жену, как бы он ни хотел избежать этого. Но для хорошего царя дела государства превыше всего.

Кстати, о них…

Император встряхнул головой и снова взял в руки отчёты. Несколько независимых алхимических лабораторий провели исследования чёрного стекла, которое нашёл Павел на месте нападения. По словам Дубова, оно отвалилось от тела нападавшего. Если это так, то дело плохо.

Во-первых, материал обладал колоссальной токсичностью. Прикасаться к нему голой кожей строго воспрещалось. Один малейший порез, и токсин попадёт в кровь, начнётся цепная реакция, уничтожающая тело на клеточном уровне. Некроз тканей, безумная боль, отказ внутренних органов… И это лишь малый перечень возможных последствий!

Однако, все отчёты сходились в ещё одной вещи. Материал был настолько же токсичен, насколько полезен. Алхимики выяснили, что он обладает способностью аккумулировать магическую энергию в огромных объёмах. А при определённых условиях ещё и производить её. Потенциальная энергоёмкость такая, что нефть с углём и рядом не стояли. Вот только была одна проблема…

Чёрное стекло не встречалось нигде. Абсолютно нигде. До сего момента. Но ходили слухи, что разведчики, забиравшиеся далеко на территорию Саранчи, видели целые леса из чёрных кристаллов. Правда, образцы взять не смогли. Погибли все, кто попытался отбить осколок. Настоящее чудо, что Павел и Дубов не порезались.

Иначе пришлось бы Императору хоронить и сына, и просто хорошего человека. Ну, точнее, получеловека-полуогра. Хотя, скорее всего, Дубова спас его Инсект. Чтобы токсин попал в кровь, он должен с этой кровью соприкоснуться. А это проблематично, когда плоть состоит из морёного дуба.

Император встал и подошёл к окну. На западе уже догорал закат, последние лучи ещё красили край неба, но над дворцом уже горели звёзды. Где-то там под окнами есть сад, в котором рос дуб. До недавнего времени. Один из его сыновей этот дуб срубил, но недавно государю доложили, что в том месте, где пальцы барона Дубова врезались в пень, появились зелёные ростки.

Хоть одна хорошая новость.

Но и она меркла рядом с тем, что след Саранчи появился в сердце страны. Даже в сердце столицы! Возле его дворца! Вот это по-настоящему плохая новость.

От размышлений царя оторвал звонок телефона. Наталья сообщила, что к нему пришёл господин Тарасов, его первый советник.

— Ваше Величество, — почтительно поклонился князь, пока ещё оставаясь за пределами круга света от настольной лампы

Затем подошёл и положил на стол перед Императором папку. У Александра дёрнулся глаз. От этих папок у него уже изжога.

— Что это? — спросил он.

Тарасов устало опустился в кресло и провёл рукой по морщинистым щекам. Выглядел он ещё бледнее обычного.

— Государь, — начал он со вздохом, — это доклад из Кёнигсберга и письмо от Британской короны. Последняя уведомляет нас о начале морских учений в Северном и Балтийском морях. Из Кёнигсберга подтверждают эту информацию. Учения уже начались, и они перекрывают наши морские торговые пути.

Император до хруста сжал кулаки, а затем, успокоившись, произнёс, сложив руки домиком:

— Англичанка не могла подобрать момента более удачного, чтобы подгадить нам. Значит, началось. Хотят спровоцировать нас начать первыми.

— Да, государь, — кивнул Тарасов, чуть помедлив. — Прикажете начать действовать в соответствии с планом ответных мер?

— Именно, — Александр снял трубку. — Наташа, отмени все встречи на неделю вперёд. И найди князя Онежского. Скажи, что он нужен мне немедленно.

Дав ещё пару указаний, он положил трубку телефона на рычаги.

— А вы, господин Тарасов, лично проконтролируйте запуск первого ледокола.

* * *

Комната Николая

Сейчас

Разговор с Акраповичем меня взбодрил. Он показался мне человеком энергичным, уверенным в себе и целеустремлённым. Не знаю, сколько род Билибиных платил ему, но, похоже, граф стоил каждого рубля.

Меня смущало другое. Герцог — птица высокого полёта, значит, занялся им кто-то очень крупный и влиятельный, кому он перешёл дорогу. Кто-то, кто даже Императора не боится. С другой стороны, Билибина пытались вывести из игры законными методами. Ну, по крайней мере, внешне законными: чтобы отвернуть от него государя и всех помощников, поставить его вне закона.

Не знаю, насколько такая тактика может сработать, но угнетало меня следующее: если кто-то убил девушку, чтобы подставить Билибина, он может продолжить убивать. Случайных свидетелей, семью Билибина, если понадобится, или тех, кто пытается помочь. Например, некоего барона Дубова. За себя я не переживал, а вот за девушек…

— Коль, что происходит? — обеспокоенно спросила Лакросса. Она подошла ко мне сзади и положила