— О, да. Все будет хорошо. Ты мой маленький эксперимент, так как тот, что я пробовал ранее, не сработал. А теперь посмотрим, смогу ли я сделать из тебя настоящего мужчину до конца ночи.

Калеб смотрел, как они провожают девушку и беременную до лифта. Он оставался за углом, вне поля зрения, не желая представлять, что с ними сделают.

— Что ты делаешь? — сказал Датч из-за спины, заставив Калеба подпрыгнуть.

— Оx, ничего.

— А мне кажется, что-то не так. Быть осторожным. Не разговаривай с заключенными и не пытайся выяснить, куда они идут или что с ними будет. Это ты узнаешь достаточно скоро, когда тебя вызовут на уборку.

— Я не могу этого сделать. Это безумие. Мне нужно выбраться отсюда.

— Я знаю, что ты так думаешь. Я чувствовал то же самое на протяжении многих лет. Но ты не можешь этого сделать. Даже если ты выберешься отсюда. Что ты собираешься делать? Обратиться в полицию? Они владеют полицией. ФБР? Директор раньше был здесь членом. Президенты были здесь членами.

— Вы это серьезно?

— Да, черт возьми, я серьезно. Я наблюдал, как некоторые из них шли прямо по этим коридорам. Многие — до того, как они стали президентом или вскоре после того, как были избраны. Даже если они не принимают участия, они знают, что Клуб здесь, и защищают его.

— Иисусе. Почему?

— Они говорят, что это нормально. Нет ничего более мужественного или примитивного, чем убийство. С начала времен людей убивали. Они воспринимают женщин как свою собственность и поступают с ними, как считают нужным. Эти ребята видят в этом удовлетворение какой-то основной потребности. Они говорят, что именно поэтому они все так успешны. После того, как вы взяли жизнь, вы изменились навсегда. Вы становитесь монстром, силой, с которой нужно считаться.

— Вы в это верите?

— Должен был поверить. Иначе, я бы не чистил сейчас кишки в подвале.

Калеб оглянулся, услышав, что приближаются еще люди. Несколько головорезов вытаскивали девушек из клетки. Один из них даже замахнулся на одну из них. Он чуть не вырубил ее ударом слева. Другой швырнул ее на пол. Она все еще была ошеломлена и спотыкалась, когда они вошли в лифт. Датч ушел в другую сторону. Калеб смотрел, как он уходит. Не было никакой возможности осознать, что он стал таким. Он отказывался в это верить. Должен быть какой-то выход. Смерть была бы лучше, чем рубить человеческие останки каждый день до конца жизни.

Он прошел мимо клетки и по другому коридору, пока не добрался до погрузочной платформы. Там была еще одна внешняя дверь, рядом с большой дверью наверху. Он попробовал, но дверь была заперта. На цифровой замок. Он вернулся к клетке в тот же момент, когда один из громил подошел к нему.

— Ты нужен наверху, — сказал головорез.

— Для чего? — спросил Калеб.

— Просто заткнись и двигай.

Калеб последовал за ним к лифту. Они проехали несколько этажей, пока не вернулись в особняк. Громила проводил его до одной из дверей и с помощью карточки открыл ее. Когда Калеб вошел внутрь, он увидел Дэнни, стоящего там с голым заключенным-мужчиной.

— Калеб! Приятель! Мне очень жаль, чувак. Я знаю, прошло всего несколько часов, но кажется, что вечность. Как ты? В порядке? Я слышал, ты справился со своей первой уборкой как профессионал.

— Какого хуя тебе нужно? — спросил Калеб.

— Эй, я все понимаю. Ты расстроен. Ты все еще не понимаешь, какую услугу я тебе оказал. Я имею в виду, ты не хочешь знать, что они предложили сделать с тобой.

Калеб оглядел комнату и увидел окровавленную мертвую девушку, привязанную к одному креслу, и живую обнаженную девушку, привязанную к другому. Голый парень был бледен и с впалой грудью. Он смотрел на пол и держал в руках нож.

— Ты позвал меня, чтобы я убрал твое дерьмо? — спросил Калеб, кивнув на мертвую девушку.

— Нет-нет. Нисколько. Я хотел познакомить тебя с Джоэлом. Моим новым лучшим другом.

— Новым лучшим другом, да? Ты рассказал ему, как обращаешься со своими друзьями?

— Не слушай его, Джоэл. Смотри, — Дэнни толкнул парня. — Смотри, это Калеб. Мы пришли сюда вчера на вечеринку. Но как только мы приехали сюда, он решил отрастить вагину и не захотел подыгрывать.

— Тогда почему он так одет? — спросил Джоэл.

— Потому что у него был выбор: присоединиться к вам и вашим друзьям внизу, пока кто-нибудь из нас не будет готов «играть», или остаться здесь в составе команды уборки. Единственное, он никогда не сможет уйти.

— Не забудь сказать ему, что уборка — это уборка мертвых тел, которые вы закончили резать. Включая таких, как ты, Джоэл.

— Я не хочу, чтобы меня резали, — сказал Джоэл.

— Вот именно! Вот почему тебе нужно порезать свою девушку. Мне все равно, что ты с ней сделаешь. Будь креативным. Сделай это, и ты можешь уйти невредимым. Я даже сделаю ставку на тебя, — сказал Дэнни.

— B самом деле? Что насчет Софи?

— Кто, блядь, такая Софи? — спросил Дэнни.

— Еще один наш друг, в клетке под лестницей.

— Ты не можешь ей помочь. Ты не можешь помочь Кристал. Она умрет ужасной, мучительной смертью, что бы ты ни делал. Если ты этого не сделаешь, мы убьем тебя и убьем ее в любом случае. Или ты можешь сделать это и, возможно, спасти себя.

Калеб мог видеть, что Джоэл действительно думает об этом. Очевидно, он знал эту девушку.

— Давай, малыш. Тебе было весело трахать ее, не так ли?

— Ты, блядь, изнасиловал меня, мудак! — закричала Кристал с кресла.

— А ну, заткнулась, блядь! C тобой никто не разговаривает! — крикнул Дэнни. — Почему бы тебе не начать с того, чтобы отрезать ей язык, тогда нам не придется слушать эту суку.

Джоэл посмотрел на Калеба, как будто хотел, чтобы ему сказали, что делать.

— Что? — спросил Калеб. — Не смотри на меня так. Ты ее знаешь, полагаю, она тебе небезразлична. Но если ты собираешься слушать этого засранца, то это только твоя вина.

— Я не хочу умирать, — сказал Джоэл, заплакав. — Не знаю. Мне не нравится, когда больно. Я просто не хочу, чтобы мне было больно.

Он подошел к креслу с Кристал и поднял нож.

— Джоэл, нет. Пожалуйста! Нет! Прости, что наорала на тебя. Мне нравилось трахаться с тобой. Если ты этого не сделаешь, я буду трахаться с тобой, когда захочешь, каждый день до конца твоей жизни. Обещаю! — умоляла Кристал.

— Прости, Кристал, — теперь Джоэл всхлипывал. — Прости, что я такой слабый. И за то, что будет больно.

Кристал закричала, когда он поднял нож и начал резать вдоль ее живота, от талии до ложбинки между грудями. Кровь текла по ее обнаженной коже и между ног. Когда он поднял нож к ее макушке, ее крик больше не звучал как человеческий.