- Кто бы сомневался? – засмеялась Ида и принялась за десерт.

Но она всерьез подумывала закончить основную работу сегодня же. Материала было много, сомнений в качестве не было, но оставалось совсем немного – отснять спальню. Тут самую, где каждую ночь этот мужчина спит и видит сны.

Для достоверности картины Шидан распахнула дверцу шкафа, да так и замерла, пораженная видом шеренги костюмов и рубашек. Она провела пальцем по ткани и ощутила ее мягкость.

В зеркале отражалась широкая кровать, которую она и Рид так и не использовали по назначению в тот самый день, когда у стены…

Никто не помешал девушке лечь на шелковое покрывало с одной из рубашек владельца. Она жмурилась от удовольствия. Ткань касалась ее кожи также нежно, как до этого сам Рид. А его запах будоражил сознание. Ведь именно тут он спит ночами, тут… Неприятная мысль скользнула в сознание. Здесь ведь бывали и другие женщины. Конечно, Ида понимала, что свободный Рид имеет право на свою жизнь и развлечения, но что-то внутри нее возмутилось этому. Словно кто-то царапал ее душу изнутри непривычной ревностью.

Она тряхнула головой, отгоняя слишком яркие и несколько раздражающие образы. Надо работать. А все остальное надо оставить на потом.

Ривер нехотя поднялась, убрала в шкаф рубашку, деловито взбила подушки и отогнула угол покрывала, чтобы обнажить темное постельное белье. В прошлый раз оно было другого оттенка, отчего-то это сразу бросилось в глаза. Неожиданно ее взгляд зацепился за ярко красный лоскут шелка. Дрогнувшими пальцами девушка потянула его на себя и из-под одеяла выскользнули изящные трусики, которые могли принадлежать только очень смелой девушке. Шидан попятилась, роняя чужую вещицу. Перед глазами дрогнуло пространство. Не сразу Ривер поняла, что это слезы, которые тут же соскользнули с ресниц. Рассеянно смахнув их с щеки, девушка отвернулась от кровати. День за окном стал мрачнее, свет перестал играть на предметах, а воздух благоухать радостью.

- Сволочь, - произнесла Шидан и пошла прочь из комнаты.

Понятно, что Хейт не святой и не живет как монах, но он сказал, что не спал с той девкой из эскорта. Но деталь женского гардероба, забытая в его постели – свежей постели, говорила громче слов.

- Сволочь, - повторила она устало и села на диван.

Она листала сделанные снимки, отстраненно отмечая, что они хороши. Настолько, что, пожалуй, их хватит для сдачи работы. Сердце сжималось в груди, когда она сделала несколько кадров в спальне Хейта. Ривер игнорировала похолодевшие пальцы и то, что зубы заныли от того, что она их стискивала слишком крепко.

- Идеально, - проговорила она самодовольно и закрыла объектив.

Солнце ушло из квартиры, но темно в ней стало задолго до этого. По крайней мере так казалось Шидан.

Она методично собрала свои вещи, оставив цветы на кровати. Ну, не могла она зайти в ту комнату снова. Убрала в мусорный контейнер упаковки от еды и поправила подушки на диване. Оглянувшись, девушка призналась, что не оставила никаких следов своего прибывания в этой квартире. Ей не было места ни в этом доме, ни в жизни самого Рида. Стоило признать это. Признать, что мужчина понравился ей чуть сильнее чем следовало. Из-за этого больнее было понимать, что он испытывал только желание завоевать ее.

Распрямив плечи, девушка вышла прочь. Если ее и снимали камеры, она не допустит, чтобы они стали свидетелями ее боли и слабости.

Консьерж пытался что-то сказать девушке, но она сослалась на занятость и вышла прочь. Снаружи сгущались вечерние сумерки. Ривер ощущала себя вымотанной и усталой. Уже на парковке она достала телефон и написала Хейту, что не может с ним встретиться.

«Что-то случилось?», - уточнил он.

- Все, что могло случиться, - кисло сказала она, но написала другое.

«Слишком много работы. Прошу прощения, но я устала.»

После этого она отключила телефон и завела двигатель. Хватит с нее Рида на сегодня. Хоть она его и не видела, но отчего-то ощущала незримое присутствие наглеца весь день. И если поначалу оно ее не тяготило, то сейчас жутко раздражало.

- Все же проще быть одной, - пробормотала она, выруливая с парковки.

Риду не терпелось закончить встречу пораньше. Он слушал докладчика вполуха и часто посматривал на часы. Обычно сосредоточенный и хваткий, сегодня он проявлял чудеса рассеянности. Сначала назвал партнера другим именем, затем не заметил ошибки помощника, которую раньше непременно бы исправил, а когда тот запнулся, благодушно предложил продолжить своими словами.

Сам Хейт смертельно устал от удавки галстука, тесного костюма и обуви, которую хотелось сбросить. Пожалуй, его старый друг был прав. Пора уходить из бизнеса, передав бразды правления тем, кто еще испытывает азарт от этих игр. Его капиталов хватит на безбедную жизнь на долгие годы, а при правильном инвестировании, можно забыть о необходимости выбирать на каком острове осесть. Можно приобрести несколько.

Впервые мужчина задумался, а где бы хотела жить Ривер. Ей бы понравилось на песчаном тропическом пляже или она предпочла бы альпийские луга? Может, ей по душе морские просторы?

Он вспомнил ее снимки лесных массивов. Не могла она с такой любовью оформить такую серию и не испытывать восторга от красот тех мест.

Когда все подписи были поставлены и руки пожаты, Рид открыл меню телефона. Ему не терпелось услышать голос Ривер. Но его ждало странное сообщение. Оно было сухим и холодным, что совершенно не вязалось с последним разговором с Шидан.

Оборотень поймал себя на мысли, что обольстительный фотограф ведет себя так, будто она кошка. Именно они часто бывали капризными и непредсказуемыми. Это сводило с ума и вынуждало скорее закрепить связь. Только после предъявления прав, девушка из семейства кошачьих становилась спокойнее. Вот только Ривер не была кошкой. Она казалась очень рациональной, даже несмотря на чувственность. Даже ее требование поставить отношения на паузу показалось не просто верным, а идеальным. Сам Хейт всегда был против служебных романов. Ему понравилось, что Шидан не стала играть в невинность, набивать себе цену, истерить или закатывать сцены. Она честно признала, что заинтересована в нем. Это оказалось особенно приятным для кошачьей натуры. А ведь девушка еще не видела его второй сущности, которая без ложной скромности была роскошной. Ко всему прочему, Рид был уверен в своих выдающихся способностях в постельных утехах. Черта всех оборотней – самоуверенность и наглость проявились в Хейте в полной мере. Ну, что поделать с природным магнетизмом и кошачьей неотразимостью? Правильный ответ – наслаждаться и хвалить. К тому же, Рид никогда бы не признался, что иногда ему хотелось, чтобы кто-то близкий ласково гладил его между ушами в его звериной ипостаси. Порой он тосковал по нежности, которую когда-то дарила ему мать. Никогда в своей долгой жизни он не встречал женщину, которую хотелось подпустить настолько близко.

- Устала она, - проворчал он недовольно и отбросил телефон.