— Чего ты? — удивилась Валя.

— Да так. Просил тебя рассказать о себе, а вместо этого сам рассказал.

— Хорошо, что рассказал, — серьезно проговорила Валя, — теперь я знаю, что ты не такой, как все.

— А какой же?

Она неопределенно пожала плечами и отвела взгляд. Не говорить же парню, что он ей откровенно нравится, а ведь так оно и есть! Тенгиз улыбнулся и ласково погладил Валину руку.

— Спасибо тебе, Валя-Валентина.

— За что спасибо?

— За сочувствие. Я зоркий, все вижу. Ты ешь, не стесняйся.

Валя послушно взялась за вилку. Салат оказался таким нежным, что буквально таял во рту. Минут через пять принесли шашлык.

Валя и Тенгиз ели, поглядывая друг на дружку.

«Поцелую его сегодня! — решила Валя. — Нет, завтра. Сегодня пусть только обнимет на прощанье. — И тут же испугалась: — А вдруг завтра он уже больше не придет? Сегодня поцелую!»

— Ты одна живешь? — будто прочитав ее мысли, спросил Тенгиз.

— С теткой. Вернее, у нее в квартире.

Он сочувственно покачал головой.

— Худо, небось, жить у чужих?

— Худо, — подтвердила Валя со вздохом и мельком глянула на часы, — мне и домой пора. Время десять.

— А если задержишься чуть-чуть? — Тенгиз с надеждой заглянул ей в лицо. Валя закусила губу.

— Не могу.

— Тогда давай вино допьем, и я тебя провожу.

Они посидели до половины одиннадцатого, допили вино, выпили кофе. Валя съела огромное, свежее и воздушное пирожное. Ах, как ей не хотелось уходить! Сидеть бы здесь, в баре, всю ночь, благо он всю ночь открыт, слушать бархатный, певучий голос Тенгиза, чуть заметно округляющий гласные, смотреть в его бездонные глаза. Но нельзя, нельзя.

Он довел ее до самого подъезда, и там у двери они еще постояли, переговариваясь тихонько, почти шепотом. К Валиному удивлению, Тенгиз вел себя, точно примерный школьник — рук не распускал, не то что целоваться, а и обниматься не полез, только поигрывал кончиком ее косы.

Перед тем как убежать, она сама чмокнула его: хотела в губы, да в темноте и спешке не рассчитала, получилось куда-то чуть ниже виска.

— Пока, Тенгизик.

— До свиданья, Валя-Валентина. Завтра, после работы, жди, приду.

— Приходи. — Она юркнула в подъезд.

Сердце у нее в груди бешено колотилось, в голове был туман — как-никак, все же они бутылку целую на двоих уговорили. С трудом нашарив в сумочке ключ, Валя отперла дверь.

Евгения Гавриловна, по обыкновению уже спала. Валя, не зажигая света, бесшумно, как мышка, проскользнула в ванную, оттуда в комнату, разобрала свою раскладушку, улеглась и ну мечтать о завтрашнем дне.

…Все Веркины предостережения у нее из головы вылетели, ничего она больше не боится. Видит Валя, ясно видит, что не только она от Тенгиза, но и он от нее без ума, а раз так, то удержит она его возле себя любой ценой, обязательно удержит, никому не отдаст.

Утром, в магазине, Верка, накануне убежавшая раньше Вали к отцу на день рождения, глядела на нее с любопытством и выжидающе. Валя, однако, молчала, как партизан, хотя ее и распирало изнутри поделиться сногсшибательной новостью. Наконец Верка не выдержала:

— Валь, правду Маринка говорит, будто вы с Тенгизкой вчера в бар ходили? Или брешет?

— Не брешет, — тихо, себе под нос, ответила Валя.

— А что ж таишься, подлая твоя душа? — Вера весело расхохоталась и, приобняв Валю за плечи, потребовала решительно: — А ну, давай, выкладывай все, как на духу.

И Валя выложила. Рассказала обо всем: и о том, как Тенгиз ждал ее вечером возле универсама, и о том, как пригласил поужинать вместе, как стихи читал и все прочее.

Верка слушала внимательно, не отрываясь, впрочем, от резки колбасы, иногда, в особо пикантные моменты повествования, вставляя свои комментарии. Дослушала до конца, и лицо у нее разочарованно вытянулось.

— И все?

— А ты чего хотела? — хихикнула Валя. — Чтобы мы сразу… того? Я ж не шалава какая.

— Да ты, небось, еще и целка, — мрачно констатировала Вера и, окинув Валю ироничным взглядом, заявила: — Да, девочка, будут у тебя проблемы. Ты б хоть таблеток в аптеке купила, что ли.

— Каких таблеток? — наивно поинтересовалась Валя.

— От кашля! — ухмыльнулась Верка. — Неужто не сечешь?

— Ну тебя! — Валя густо покраснела и с размаху рубанула ножом по колбасному батону. Кусок вышел кривой, с неровным, зубчатым краем. — Вот, видишь, — окрысилась она на Верку, — все из-за тебя.

Та невозмутимо пожала плечами.

— Не хочешь, не слушай. Сама же потом жалеть будешь.

Веркины слова Вале в голову очень даже запали, даром что сделала вид, будто ее это не интересует. Дождавшись перерыва, она добежала до соседней аптеки. Долго мялась перед прозрачной витриной, пока к ней не подошла девушка-консультант.

— Вам помочь?

Валя кивнула и пробормотала, запинаясь:

— Мне вот… лекарство… таблетки… — она ткнула пальцем в витрину.

— Понятно. — Девица тактично улыбнулась. — Вообще-то, лучше всего в таких случаях проконсультироваться с врачом, но я бы порекомендовала вот это. — Она, отодвинув стеклянную дверку, достала с полки красочную коробочку. — Хорошие таблетки, почти всем подходят. Принимать надо за час до… свидания. Ясно?

— Ясно. — Валя обрадованно схватила коробочку и поспешила в кассу.

Таблетки стоили недешево, но ее это не огорчило. Наоборот, она почувствовала себя надежно защищенной от всех напастей — раз цена приличная, то и качество должно быть высоким.

— Где была? — вопросила Верка, как только Валя вернулась в магазин.

— В кафе.

— Зачем тебе в кафе, если вечером в ресторан пойдешь? — На Веркином круглом, простоватом лице читались одновременно и насмешка, и легкая зависть, и добродушие. Добродушия, пожалуй, было более всего. Валя решила не обижаться на нее — ну что поделать, если у Верки такой характер, все норовит сказать какую-нибудь колкость.

— Может, еще и не пойдем, — утешила она подругу.

— Как так? — оживилась Верка.

— Может, он еще и не зайдет. — Валя лукаво и кокетливо стрельнула глазками.

— Ну да, не зайдет, — хмыкнула Вера, — прибежит как миленький. Сразу видно было, что он на тебя запал.

Валя улыбнулась самодовольно, поправила резинку в косе.

Тенгиз, и верно, не заставил себя ждать. Едва девчонки, переодевшись, вышли на улицу, смотрят: тут он, собственной персоной. Улыбается сахарной улыбкой в тридцать два зуба, рукой машет: