Беситься и ругаться я могла бы ещё, наверное, долго, но, к счастью, здравый смысл меня не покинул и подсказал, что нужно ехать домой. Оставаться мне в городе не у кого: ни болтовня с подругами, ни общение с семьёй отца меня сейчас в порядок не приведут.

А что приведёт? Вылить эмоции в разговоре с тёткой — она сегодня как раз дома, а вечер провести с сыном. Потискать его от души и, возможно, даже сегодня спать лечь с ним. А ещё нужно поскорее закончить работу с рекламными проспектами Грифина и отдать всё менеджеру Злате. Пусть она ведёт с ним и заказчиком дальнейшие переговоры.

И так мне захотелось поскорее всё это воплотить в жизнь, что я почувствовала себя в силах спокойно преодолеть дорогу до дома.

* * *

— Боже, что стряслось? — встревоженно вскрикнула Ксения, которая, услышав звук открывающейся входной двери, выскочила в коридор со скалкой в руках. — Я подумала — воры!

— Успокойся, это всего лишь я.

У неё был такой смешной воинственный вид, что я не сдержалась. Сначала пару раз хихикнула, а потом разразилась таким диким ржачем, что сползла по двери и уселась на пол. Уже и рот себе руками зажимала, и щеки надувала, задерживая дыхание — бесполезно. Успокоиться не выходило.

— Это истерика, Ди. На вот, выпей, — Ксюша успела сходить в кухню, принести мне стопку коричневой жидкости и бокал воды, — а то я уже подумываю над тем, чтобы залепить тебе пару пощечин. Тоже, говорят, помогает.

Я махнула рюмку, как выяснилось, коньяка, осушила стакан и внезапно успокоилась. М-да, такого со мной ещё не бывало. Тётка протянула мне руку. Я поднялась, а потом крепко-крепко обняла Ксюшу и, уткнувшись в плечо, поделилась бедой.

— Он знает, но все прошло совершенно не так, как мы с тобой предполагали...

— Он не обрадовался?

— Да кто ж его знает? Я не спрашивала.

— Ну-ка, ну-ка, давай подробнее. Только пойдём хоть в зал. Чего в дверях-то стоим?

И то правда.

Забрались с Ксюшей на диван с ногами, обнялись, и я все тётке в красках пересказала. Она слушала молча и только головой иногда качала.

— …В общем, сказал готовиться к суду, Ксень. Прикинь. У него там беременная Ангелина, а он грозится за Павлика судиться. Дебил!

— Ох, Диана, Диана. Чую одним местом, что все не так однозначно. Дай ему остыть. Конечно, мужик в шоке...

— Чего? — ну вот подобной реакции я от неё не ожидала, даже высвободилась из объятий и извернулась, чтобы заглянуть ей в глаза. — Ксень, ты меня слушала вообще?

— Да, слушала, — совершенно не смутилась тётка. — Но я просто считаю, что серьёзные дела следует обсуждать с холодной головой. Помяни моё слово, он скоро объявится...

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

— Конечно, объявится! С повесткой!

— Не-а, не думаю. Ты только, главное, сама не тупи и на рожон не лезь. Вам лучше договориться по-хорошему...

— Знаешь, Ксень. У меня иногда возникает подозрение, что он тебе зарплату адвоката платит! — я поднялась с дивана. — Пойду-ка я лучше в ванне поваляюсь. Мне сейчас от неё гораздо больше пользы выйдет!

Матвей

Это просто какой-то гребаный трындец! У меня в голове не укладывалась выходка Дианы. Как, как она могла так поступить? Запустил пятерни в волосы и подергал, чтобы не начать орать матом. Мне срочно требуется ринг и хороший мордобой, чтобы все тут не разнести, а ещё попытаться упорядочить мечущиеся в голове мысли. Конкретного ответа на мой вопрос ледышка не дала, но сомнений в том, что Павел мой, у меня не было. Она тогда забеременела, скрыла от меня этот факт, а потом родила сына. Но почему об этом никто не знает? Почему она выдаёт нашего ребёнка за племянника? Нет, я так свихнусь, теряясь в догадках. Схватил телефон и набрал Вишню.

— Здаров, побиться не хочешь? Мне надо.

— Всегда с радостью. Чё, где?

— Давай ко мне.

— Минут через тридцать буду.

— Жду.

На сегодня никакой больше работы. Вышел в приёмную и наткнулся на опухшие, полные надежды глаза Ангелины. Не-а, не угадала. Теперь-то мне и подавно не до тебя и твоих афер, дорогая.

— Лен, я уехал. Всех переноси на завтра, — кинул секретарше.

— Матвей! — Ангелина поднялась со стула и сделала шаг ко мне. — Видишь, я оказалась права, а ты мне не верил...

Поднял руку в останавливающем жесте. Не нужно ко мне приближаться.

— Благодарю тебя, Лина. Ты оказала мне неоценимую услугу. А то я так и оставался бы неизвестно сколько в неведении, что у меня растёт сын.

— Что? — она отступила и, сев обратно, уставилась на меня, будто я превратился в чудовище.

— Что непонятного? Павел — мой сын. Я говорил не один раз, что давно с Дианой знаком и что у нас есть прошлое. Так что делай выводы, Лина. Я верю, что ты женщина неглупая.

Разжевывать намёк я не стал, просто ушёл. Уверен, что Ангелина прекрасно поняла: дальше ей разыгрывать беременную карту смысла нет.

Я, правда, сам пока не имел понятия, что между нами с ледышкой будет дальше, но бывшей об этом знать ни к чему. Пусть считает, что у нас с Дианой на днях образуется новая ячейка общества.

Костян приехал, как и обещал. Я встретил его у ворот, молча пожали руки, молча спустились в оборудованный в подвале моего дома зал с рингом, переоделись, размялись и вошли в октагон. За что люблю Вишню — мужик всегда тонко улавливал чужое настроение и не лез с лишними вопросами.

Ну а после жесткого и продолжительного боя я почувствовал себя просветленным. Травмированное колено давало о себе знать и ныло, из губы сочилась кровь, в голове шумело, но нудная тяжесть с души отступила.

— Хорош на сегодня, — остановил я бой, когда понял, что хватит, — выпить хочешь?

— Расскажешь?

— Да, пойдём.

Ну а после душа мы сидели в гостиной с вискарем, и я выложил Вишне всё как на духу.

— Я в шоке, Гриф! Просто нет слов. Вот это Синицкая учудила, — друг действительно от моих слов охренел, и это было заметно, — я думал это её племянник. Я же видел пацана, но хоть убей не вспомню лица...

Ну а я не собирался покрывать ледышку и скрывать, что Павел — мой сын. Поэтому и рассказал все Костику. А завтра ещё и матери с сестрой расскажу.

— А я-то в каком, представь.

— Что делать будешь?

— Проконсультируюсь для начала с юристом, а потом буду с ней разговаривать. Прикинь, она и не собиралась мне говорить!

— Да уж. Держись, брат!

Вишня похлопал меня по плечу, поддерживая. Выпили ещё.

Засиделись допоздна, друг вызывал такси, когда его жена уже задолбала нас звонками. Но мне хватило. Я был ему очень благодарен за сегодняшнюю встречу — помог реально.