Поэтому, опасаясь нападения, Санада приказал двигаться форсированным маршем к столице клана. Лишь сейчас, когда первые беженцы втягивались в ее ворота, офицер почувствовал значительное облегчение. Подстегнул усталого коня, двинулся к укреплениям. Он был последним, кто проехал через ворота. Створки их закрылись за ним со скрипом и грохотом.

Слуги уже ждали их там, крестьяне принесли домашней еды, разговаривали со спасенными, предлагая места в своих домах, целительницы занялись ранеными и изможденными.

Санада уже хотел сойти с коня, но вдруг понял, что его люди все еще сидят в своих седлах. Словно бы… И тогда он заметил это!

По главной дороге к ним направлялся конвой облеченных в голубые доспехи самураев. Личная гвардия господина Фукуро, по крайней мере та ее часть, которую не забрал с собой Кицунэ. Однако возглавлял ее не старый даймё, а другой человек. Молодой Конэко смело вел самураев, и лишь присутствие идущей за ним госпожи Мэйко напоминало о терзающей ребенка болезни.

Конвой остановился, и все взгляды скрестились на мальчике.

Мгновение ребенок выглядел неуверенно. Он был бледен, как всегда, но от него исходила редкая сила. То ли он чувствовал себя лучше, то ли получил от медички какие-то лекарства – этого Санада не знал.

Конэко взглянул на Мэйко, а когда она кивнула ему, начал речь.

– Друзья! – крикнул он. – Приветствую вас в нашей столице, Хэйва-но-иэ, Доме Спокойствия! Вы подданные моего отца, доброго господина Фукуро, а это значит, что Дом Спокойствия – это и ваш дом! Наши самураи отправились мстить за ваши обиды, а наши подданные, живущие здесь, приютят вас на столько, на сколько это будет нужно. Если у вас есть какие-то вопросы, чиновники моего отца всегда к вашим услугам, а сам он переговорит с вашими старейшинами. Приветствую вас, радуйтесь! Ваш кошмар окончен!

Санада глазам своим не верил. Конэко говорил с настоящей силой, как и подобает наследнику даймё великого клана. Кто-то, не знающий о болезни ребенка, мог бы подумать, что его устами говорит будущее – славное и полное могущества!

Через минуту Конэко немного отступил назад, а на его лбу заблестел пот. Однако люди уже не смотрели на мальчика – после радостных и благодарственных возгласов вернулись к распаковыванию пожитков. Семьи приглашали гостей, кто-то радовался, увидев дальнего родственника, еще кто-то плакал от благодарности за заботу.

И лишь двое по-прежнему наблюдали за ребенком – худенькая старушка и поддерживающая ее девочка с карминово-красными губами.

– Слава господину Нагате! – дрожащим и неприятным голосом возгласила бабка. – И слава тебе… великий Конэко!

Санада спустился с коня… и лишь ступил на землю, как ноги подкосились под ним. Упал бы, но его поддержали сильные руки его людей. Санада ухватился за седло.

– Господин?.. – заволновались его солдаты. – Все в порядке?

– Все… хорошо, – ответил он с трудом. – Просто усталость, – пришлось неохотно признать ему.

– Или ранения, – это уже был голос госпожи Мэйко, которая присоединилась к своим целительницам и шла сейчас к Санаде.

Мужчина улыбнулся, увидев медичку. Если она покинула своего господина, это значило, что либо Конэко чувствовал себя сейчас вправду хорошо, либо приказал ей помогать беженцем. Беженцам… и командиру конницы.

– Усадите его, – приказала она, и солдаты тут же выполнили приказ. Невероятным казалось то, что невысокая, коротко стриженная девушка могла отдавать приказы с такой силой. Но ведь она перевязывала самые страшные раны, лечила такие болезни, от которых волосы дыбом вставали… что для нее простой приказ паре солдат?

Санада уселся на землю.

– Ты ранен, господин? – спросила она. – Ты наверняка героически сражался. Это ведь ты первым одержал победу в этой войне?

Мужчина замялся. При женщинах он всегда отличался робостью. Даже при тех, которым платили за нежные слова и пылкую страсть.

– Ранен… нет, кажется, нет… это просто усталость, госпожа, вот и все. Пожалуйста… Я должен как можно быстрее встать на ноги.

– Исключено! – отрезала она. – Ты слишком переутомлен, чтобы ходить. Сколько дней ты провел в седле? Пять? Шесть?

– Восемь… если не все девять, – ответил за Санаду один из его подчиненных. Тоже измотанный, но не до такой степени, как командир.

– Такая растрата сил свалит с ног любого. Ближайшее время ты проведешь в доме лечения. И не думай возражать!

– Госпожа, я не могу, – запротестовал Санада. – Приказ был проводить этих людей… но потом вернуться к основным силам армии. Господину Кицунэ нужны разведчики! Кто знает, что сейчас творится с армией?

– Я сказала «исключено»! Можешь назначить заместителя, но сам ты не сядешь на коня. Считай это приказом самого господина Фукуро.

Санада покачал головой, но решение медички принял с облегчением. Он и в самом деле не чувствовал себя пригодным для боя и для дороги. Последние дни были на редкость изматывающими, а на его плечах лежала еще и тяжесть командования. Несколько дней в доме лечения ему не помешает… а потом он сможет вернуться в бой с новым отрядом. Да, это было разумно.

– Я согласен, госпожа.

После чего выскользнул из рук своих людей и упал на спину. Те перепугались, но Мэйко их успокоила.

Санада попросту спал.

* * *

Для каждого нашлось место под крышей. Если не в домах, то в других помещениях и даже в прибрежных складах. Никто не жаловался, все были счастливы и благодарны своим господам за такую заботливую опеку. Уцелевшие в резне беженцы нашли новый, пусть и временный, но дом!

Конэко с интересом наблюдал, как крестьяне расходятся по местам ночлега, как целительницы работают с теми, кто слишком устал, чтобы самим передвигаться. Заметил наконец группу стариков. Окруженные несколькими семьями, те явно были не уверены в том, что с ними станет. Жители Дома Спокойствия призадумались, как лучше пристроить пожилых подданных господина Фукуро.

– Закура? – окликнул Конэко, и женщина тут же подошла к нему. – Что будет с этими людьми?

– Они пожилые, мой господин, и им требуется больше опеки, чем людям в расцвете лет. Семьи из Дома Спокойствия сейчас раздумывают, у кого им будет лучше всего.

Конэко кивнул, продолжая присматриваться. Он видел мужчин и женщин – старых, сгорбленных, исхудавших, с поседевшими волосами. В этих людях не было той силы, которую нес в себе – тоже престарелый – отец мальчика.

– Где же им будет лучше?.. – прошептал мальчик. – Где?.. У нас! – внезапно принял он решение.

Закура взглянула на него с удивлением.

– Наш главный дом просто огромен! – продолжил свою мысль Конэко. – А сейчас, когда самураи уехали, освободилось много места! Там и разместим стариков! Тем более что многие из них старейшины сел, так что все равно им пришлось бы разговаривать с моим отцом. Зачем каждый день водить их через Пасть Кита, если они могут там поселиться постоянно? Да, мы забираем их с собой на главный остров!