– Да, я догадываюсь. Талисман. Мне принести его тебе?

– А ты могла бы сделать это для меня?

В глазах девочки было сейчас что-то враждебное. Холодное. Но вот в них вернулся знакомый блеск, а карминовые губы растянулись в улыбке.

– Ну ладно, – сказала она. – Постереги мои вещи! – Она отложила свой сверток и, прежде чем Конэко смог хоть что-то сказать, метнулась и исчезла за скалами.

Мальчик уселся ожидать ее возвращения.

«А что, если я поступил плохо? – вдруг испугался он. – Что, если она упадет в реку? Течение там не слишком сильное, она спокойно может доплыть до берега и выйти к деревне… но что, если она ударится головой о скалы? Она ведь утонет?!

Конэко, что же ты наделал?!»

Он уже собирался встать и побежать к повороту, позвать ее… Но именно в этот момент она возникла на тропинке. Чуть мокрая, с волосами, выбившимися из заколки, – но целая! Девочка, улыбаясь, держала в руках длинный, исписанный черными иероглифами ящичек, с одного конца обвязанный рыжеватой ленточкой.

– Пожалуйста, – она подала ему ящичек, – вот талисман ками. Я зажгла этот светильник, или как ты его назвал…

– Лампу!

– Да, точно, лампу. Вот твой талисман!

Он потянулся за ящичком… а потом сомкнул на нем пальцы Аки.

– Нет! – сказал он. – Это твой талисман! Это ты совершила паломничество, а не я. – Он улыбнулся. – Я с самого начала хотел дать его тебе… в благодарность за ту игру у реки.

Ака раскрыла ладонь и с сомнением взглянула на ящичек. Потом наконец кивнула и спрятала его в полотенце.

– Благодарю, господин Конэко, – сказала она.

– Это я тебя благодарю. Мы… пойдем уже сейчас обратно наверх? Во дворец? А то я… очень устал, – признался он.

И они вернулись тропинкой на тракт, перешли через мост и двинулись к воротам внутреннего двора. Солнце все больше склонялось к западу.

Несколькими днями спустя один рыбак, вытягивая на свою плоскодонку сеть с уловом, ужасно испугался, когда понял, что поймал не рыбу… а несколько десятков намокших деревянных талисманов из храма ками. Он не знал, да и не мог знать о каменной фигурке лиса на дне реки. И разрушенном храме.

Кицунэ предполагал, что гибель товарищей по оружию окончательно сломит боевой дух солдат. Что вид страшных гниющих ран, мучений и ужасной агонии заставит армию утратить волю к борьбе.

А произошло совсем обратное.

Воинов рода Нагата обуял безудержный гнев. Похоронив друзей в Лесу Предков, над их могилами они поклялись мстить Змеям. И сейчас спешили к тому месту, где должна была находиться главная армия противника. А в их сердцах пылало пламя, зажженное лесными духами самураев прошлого. Воистину Кицунэ еще никогда не командовал столь жаждущей сражения армией!

Офицеры мгновенно передавали все приказания, а солдаты досконально и точно их выполняли. Усталость? Да, она никуда не делась, но гнев прибавлял сил. Они были единым целым, единым клинком, который раз и навсегда отсечет голову клану гадов!

К тому месту, где надеялись провести битву, они прибыли рано утром, через двое суток марша, что прерывали лишь короткие привалы. Кицунэ еще ночью выслал вперед двух разведчиков. Задачей их была оценка сил противника, требовалось также узнать, укреплен ли лагерь Змей и можно ли будет взять его штурмом.

Хаяи ехал во главе своих войск, бдительно оглядываясь вокруг и ожидая засады. Их окружали травянистые холмы. Во многих местах зелень была покрыта белыми островками цветов. Все это создавало такой красивый, спокойный мирный ландшафт, что трудно было поверить – вот-вот поблизости разыграется кровавая схватка.

Что-то движущееся показалось на одном из холмов, и уже вскоре Кицунэ разглядел всадника. Одинокого всадника. Это возвращался один из посланных в разведку самураев. Его доспехи покрывала пыль… и сажа. Лицо было залито кровью.

– Господи-и-ин!!! – кричал он, мчась что было сил. – Господи-и-ин!!!

И тогда Кицунэ понял, что хитрость Змей не знает границ.

И что армия клана Нагата, вырвавшись из одной ловушки, быстро дала завести себя в очередную.

Разведчик рассказал о том, что Змеи не просто осведомлены о прибытии армии, но буквально ожидают ее с нетерпением. Что лагерь действительно существует, но лишь только они с товарищем приблизились к Кусатта Мори, Гнилому Лесу, отделяющему земли рода Нагата от Хребта Змеи, в котором базировались Змеи, – их немедленно обстреляли из луков и огнестрельного оружия! Товарищ самурая погиб, а сам он едва успел спастись, повернув коня назад.

Кицунэ понял, что он стремится прямо в ловушку. Дал врагам обмануть себя! И еще он понял, на что рассчитывает враг, – что ослабленная армия клана Нагата, видя, насколько коварен враг, подожмет хвост и решит обороняться в самом Доме Спокойствия.

Поэтому он решил действовать наперекор ожиданиям врага. И дать ему бой.

Местность здесь была полностью открытая, с небольшим подъемом. Хаяи взглянул направо, на северо-восток, и действительно заметил следы какого-то лагеря, уже свернутого и оставленного. Основные силы Змей как раз формировали боевой строй на северо-западе – там, где начиналась густая и темная чаща Гнилого Леса.

На глазах Хаяи под чудовищно изломанными и исковерканными деревьями выстраивались неровные коричнево-зеленые шеренги Змей. Шомиё оценил силы врага как значительные.

Центральную позицию составлял крупный отряд воинов с яри, разномастно одетых. Он был многочисленным, значительно крупнее отрядов Нагаты. В нем одном, прикинул Кицунэ, могло находиться около двухсот воинов, а то и больше. Фланги его прикрывали другие отряды. Грязные коричнево-зеленые кимоно, какие-то разбитые шлемы, соломенные шляпы – на защиту флангов Змеи выставили своих ронинов.

Шомиё видел, что враг стоит практически на границе леса, а это значило, что лучники и стрелки с аркебузами скрыты среди деревьев. Он бы и сам поступил так же – это позволяло разить противника и одновременно пользоваться безопасностью под защитой стволов и кустов.

Но были ли это все отряды врага? Даже если брать в расчет лишь те, что видел Кицунэ, у армии Змей было численное превосходство над его войском, а ведь наверняка где-то в мрачной и густой чаще скрывались и резервы.

Он взглянул поверх крон деревьев, туда, где возвышался вдали серый от тумана горный массив. Вздохнул, осознавая, что, может быть, и не получится принести огонь и сталь в этот оплот Змей. Что поставленная им перед собой цель может оказаться невыполнимой.

Он усмехнулся.

Если что-то невозможно, вовсе не значит, что не следовало попробовать.

Он вернулся к своим отрядам, вызвал старшин, командиров подразделений. Отдал необходимые приказы. Точные и подробные, которые офицерам предстояло донести до своих людей.

– Помните, – сказал он им под конец, – если вы или ваши люди увидите, что кто-то отступает с поля битвы, все равно сами без приказа не отступайте. Не отступайте ни на шаг. Сражайтесь! Сражайтесь до последнего воина. Это понятно? Сражайтесь и помните, что сегодня никто без ясного приказа не покинет поля битвы. Сражайтесь! Хачуруи но ши! Смерть гадам!