Вест допил шампанское, которое Малкольм предложил ему перед моим приходом, и попросил больше ему не наливать.

— Как госпожа Пемброк с вами расплачивалась? — спросил я.

— Она сказала, что выпишет чек.

— Когда вы получите чек, станет ясно, кто она.

— Да, конечно.

— Мне не понятно, почему вас беспокоит конфликт интересов, — продолжал я. — Ведь вам уже случалось работать для разных членов нашей семьи. Вас нанимала моя мать, Джойси Пемброк, чтобы выследить отца с женщиной, из-за которой они развелись. Вы работали на моего отца, когда следили за его пятой женой, чтобы уличить ее в легкомысленном поведении. И вы же работали для неизвестной пока госпожи Пемброк, которая хотела узнать, где скрывается мой отец. А теперь ему нужно знать, чем занимались все его ближайшие родственники в прошлую пятницу и вчера, чтобы убедиться, что никто из них не был тем человеком, который пытался его убить. Он очень огорчился бы, узнав, что это кто-то из них. Если это не согласуется с вашими принципами, он — конечно же, с великим сожалением — вынужден будет обратиться за помощью к кому-нибудь другому.

Норман Вест разочарованно посмотрел мне в глаза, и я снова подумал, что он вовсе не так прост, как кажется. Глаза Малкольма весело блеснули.

— Я, конечно же, хорошо заплачу, — сказал он.

— Плата за риск, — добавил я, кивнув.

— Что? — не понял Малкольм.

— Не хотелось бы, чтобы господин Вест наступил на змею, но, честно говоря, он должен знать, что такое вполне возможно.

Норман Вест поглядел на свои короткие грязные ногти. Он, похоже, еще не решил отказаться от нашего дела, но и не горел особым желанием за него взяться.

— Разве этим не занимается полиция? — спросил он.

— Безусловно, — ответил я. — Отец сразу же сообщил им, когда кто-то попытался убить его в прошлую пятницу. Он вам все подробно расскажет. Нельзя упускать из виду, что полицейские, кроме того, все еще расследуют убийство Мойры Пемброк, за которой вы когда-то следили. Но вы будете работать не на полицию, а на моего отца, раз уж он вам платит.

— Вы чересчур решительны, сэр, — неуверенно сказал Вест.

— Он человек тихий, но весьма напористый, когда это нужно, — подтвердил Малкольм.

Я подумал, что за все эти годы работы со скаковыми лошадьми, балансируя на канате, натянутом между своевольным молодым животным с одной стороны и тренером с другой, я научился убеждать людей и лошадей делать то, что мне нужно.

Малкольм кратко рассказал Норману Весту о своей неудачной прогулке с собаками и о том, как его чуть не отравили выхлопными газами, затем подробно описал происшествие в Ньюмаркете, когда он снова едва не погиб.

Сыщик очень внимательно выслушал его и, когда Малкольм закончил, сказал:

— Наезд в Ньюмаркете мог быть случайностью. Водитель, например, мог потянуться за сигаретами. Был недостаточно внимателен, заметил вас в последнюю секунду… растерялся, слишком сильно повернул руль.

Малкольм посмотрел на меня.

— Как ты думаешь, это возможно?

— Нет.

— Почему? — спросил Вест.

— Когда водитель увидел нас, он нажал на акселератор.

— Но ведь мог же он непроизвольно надавить ногой на педаль?

— И сразу включил фары на полную мощность.

— Небрежный водитель? Или пьяный?

— Возможно, — я покачал головой. — Настоящие неприятности начались бы, если бы машина все же сбила нас — или Малкольма. Нужно было бы найти свидетелей. Водитель должен был остановиться, а не уезжать с места происшествия. Номер машины должен быть записан и передан полиции.

Вест печально улыбнулся.

— Это легко было бы сделать разве что днем и на людной улице.

— Так ты считаешь, — обратился Малкольм ко мне, — что тот водитель не собирался меня убивать?

— Нет, я сказал только, что он страшно рисковал.

— Разве какой-нибудь свидетель бросился нам на помощь? — повысил голос Малкольм. — Разве кто-нибудь удосужился хотя бы выразить сочувствие? Нет, черта с два! Ничего подобного! Разве кто-нибудь попытался остановить ту машину или записать ее номер? Черта с два!

— Тем не менее, — сказал Вест, — ваш сын прав. Лихач в людном месте действительно очень рискует. Если бы это случилось здесь, а я не могу сказать, господа, что это невозможно, предполагаемый результат должен оправдывать степень риска, или… э-э-э… другими словами…

— Другими словами, — мрачно прервал его Малкольм, — Ян совершенно прав: они снова попытаются меня убить.

Норман Вест сразу же сделался каким-то бесконечно усталым, как будто грехи человеческие давили ему на плечи слишком тяжким грузом. Я подумал, что при его профессии Вест, наверное, всю жизнь наблюдал за преступниками и жертвами. Кроме того, ему было уже под семьдесят, и он всю ночь не спал.

— Я возьмусь за ваше дело, — спокойно сказал Вест без малейших признаков воодушевления.

Я глянул на Малкольма. Уверен ли он, что Вест — лучший из детективов, которых мы можем нанять, хватит ли его опыта и сообразительности? Малкольм, похоже, нисколько не сомневался. Следующие пять минут они договаривались о гонораре, который показался мне подозрительно скромным.

— Мне нужен только список, — сказал наконец Вест. — Список лиц, которых нужно проверить. Имена, адреса и род занятий.

Малкольм неожиданно почувствовал неловкость, как будто проверка расплывчатого понятия «семья» сильно отличалась от проверки каждого по отдельности. Тогда я взял лист фирменной бумага «Савоя» и стал составлять список.

— Так, — начал я, — вначале идет Вивьен, первая жена моего отца. Госпожа Вивьен Пемброк.

— Только не она, — возразил Малкольм. — Это сущая нелепость.

— Нужно проверить каждого, — решительно сказал я. — Без исключений. Так мы будем уверены, что никто из них не причастен к покушениям… потому что, как только они поймут, что происходит, сразу пойдут такие злобные сплетни…

— Они не догадаются, — недовольно бросил Малкольм.

«Это вряд ли», — подумал я. А Весту сказал:

— Они все регулярно звонят друг другу, но очень редко из-за каких-то дружеских чувств, почти всегда из злости и зависти. Они не станут объединяться против вас, потому что вообще редко находят между собой общий язык. Некоторые из них отъявленные лжецы. Не верьте ничему, что каждый из них будет говорить о других.

— Ян!!! — возмутился Малкольм.

— Я один из них и знаю, что говорю.

После Вивьен я написал на листке имена ее детей:

Дональд

Люси

Томас

— Томас женат на Беренайс, — сказал я и дописал ее имя рядом с Томасом. — С ним легко иметь дело, с ней — нет.