– Элена, если не ошибаюсь? – Трейси протянула руку.

Та секунду колебалась, затем ответила на рукопожатие.

– Не ошибаетесь.

Трейси села в мягкое кожаное кресло напротив клиентки, а не за стол. Это придавало их общению оттенок доверительности.

– Я прочитала ваше дело, Элена. Вашего сына уже арестовали?

– Да. Вчера.

– Каково обвинение?

Не столько сам вопрос, сколько необходимость отвечать вызвала бурю в душе Элены. Она едва принудила себя произнести эти слова.

– Его обвиняют в убийстве первой степени. – Женщина едва сдерживала слезы.

А Трейси напоминала облизывающуюся львицу, готовую полакомиться беззащитной газелью. Убийство – серьезное обвинение, задаток будет составлять двадцать пять тысяч долларов. Ей редко перепадало такое, Трейси не могла понять почему. Возможно, все денежные дела оседали в Майами. А в маленьких городках вроде этого у совершивших убийство людей не хватало денег на личного адвоката. И хоть бы однажды пришло ей в голову, что серьезных дел ей не предлагают просто потому, что еще ни разу не приходилось вести ничего подобного. Но сейчас она размышляла не об этом. Ее занимало другое – как вернее выудить деньги из кошелька клиентки. Трейси не заметила, насколько крепко Элена прижимает к себе сумочку.

Адвокат встала и прошлась по кабинету, изображая глубокую задумчивость.

Что же до Элены, защитник не произвела на нее впечатления: она сразу заметила, что той переделали нос, а титьки соорудили чрезмерно большими. Тут она вспомнила про уплотнение, которое несколько недель назад обнаружила в собственной груди. Казалось, это случилось очень давно. Но сейчас ей было не до своего здоровья – все внимание она сосредоточила на скачущей по комнате пластиковой кукле. Нет, она не доверит жизнь Руди этой женщине!

Трейси поняла, что обычный метод не срабатывает, и изменила тактику, чего прежде не делала. Села, на мгновение умолкла и открыла дело Руди, которое ей положила на стол секретарь. Она с ним уже ознакомилась. Вдруг из глубин сознания всплыл образ темноволосой женщины. Это была единственная фотография матери, которую она видела. Снимок стоял на комоде отца. Еще девочкой она смотрела на фото и воображала мать: красивую, со струящимися по плечам черными волосами и ослепительной улыбкой. Элена поразительно напоминала женщину на том снимке. Впервые Трейси взглянула на клиентку не так, как обычно. Перед ней сидела мать, которая пыталась спасти сына от пожизненного заключения, а возможно, и от смерти.

– Я не знакома с деталями, – просто сказала она. – Просветите меня, Элена.

Как ни трудно Элене было говорить, она начала с того дня, когда газеты на первых страницах сообщили, что молодой женщине перерезали горло, а закончила разговором с Руди, в котором сын признался ей, что приходил в дом к убитой, выпивал, упал и порезался. Трейси внимательно слушала и время от времени задавала вопросы. Она начала понимать, откуда тянутся корни. И еще она осознала, что выиграть это дело будет очень непросто. Ее первым порывом было отказаться. Трудные случаи портят список блестящих побед. Успех Трейси зижделся не на выступлениях в зале суда. Но она увидела в Элене – такой сильной, такой целеустремленной – красивую волевую мать. И не сумела отвернуться. В тот момент не сумела.

– Кто-то был в том доме после того, как ваш сын ушел, – сказала она. – Если мы сумеем найти этого человека, Руди выйдет на свободу. Мой следственный отдел – самый лучший. Главный следователь Дик Рейдек двадцать лет служил детективом в полицейском управлении Майами, из них десять – в убойном отделе. Мы перевернем каждый камешек и, прежде чем закончим дело, будем знать по имени всех соседей.

Трейси говорила настолько искренне, что Элена начала ей верить. И не без оснований: адвокатская контора Джеймс располагала лучшей следственной командой к северу от Майами и к югу от Джексонвилла. Почти все дела Трейси выигрывала на стадии расследования, подмечая детали, которые полиция игнорировала. Но она еще не убедила клиентку.

– Полиция уже провела расследование… – начала Элена.

– Не сомневаюсь, – оборвала ее Трейси. – Но полиция в небольших городках славится ленью. Они обнаружили в доме убитой кровь вашего сына, и на этом их потуги завершились. Чтобы не потерять лицо, им достаточно одного подозреваемого.

Это прозвучало правдоподобно. Элена не сомневалась, что так оно и было. Последние слова и еще нечто иное – то, как менялось поведение Трейси с тех пор, как она вплыла в кабинет, – убедили ее, что Джеймс – именно тот человек, кто ей нужен. Элена почувствовала искренность. И еще почувствовала то, что Трейси тщательно скрывала от всех остальных, – ее уязвимость. Скорее всего не эту черту она ожидала увидеть в адвокате, который станет защищать ее сына. Но в человеке, наверное, – да.

Элена решилась, и теперь настала ее очередь надавить.

– У меня не много денег, – призналась она.

Эту фразу Трейси слышала сотни раз. И, оценив человека по внешности, по тому, на какой он ездит машине и чем зарабатывает на жизнь, провожала до двери и извинялась, что ничем не может помочь. Но с Эленой она так поступить не смогла.

– Послушайте. – Снова прервала клиентку Трейси. – Обычно за такие серьезные дела я требую двадцать пять тысяч долларов аванса. И ни разу не сократила сумму. – Снова истинная правда. – Но я верю в невиновность вашего сына. Верю, что мы сумеем найти доказательства и восстановим его репутацию. Я согласна сократить аванс до пятнадцати тысяч долларов, но когда эта сумма иссякнет, вы должны будете ее пополнить. Из этого правила я не имею возможности делать исключения.

– У меня с собой всего пять, – ответила Элена.

– Этого я принять не могу. Возвращайтесь домой, поговорите с родственниками, с друзьями. Попытайтесь собрать деньги. Но поспешите. Время работает против вас.

Дальше этого сочувствие Трейси не простиралось.

Все выходные Руди провел на реке: рыбачил, валялся, размышлял. В одной из проток почти затонул, но все еще был виден из воды двухпалубный плавучий домик. Он напоминал перевернувшийся вверх килем и готовящийся окончательно уйти на глубину корабль. Руди нравилось бросать здесь якорь и фантазировать, каким образом плавучий дом здесь оказался. То он представлял его борделем: двое мужчин поспорили из-за одной женщины, достали пистолеты и принялись стрелять. Одна из пуль пробила борт, но никто не заметил. А утром было слишком поздно. В другой раз он вообразил, что это тайное убежище банды Диллинджера. Здесь произошла перестрелка с агентами ФБР, и внутри все еще лежат трупы. Поэтому вокруг дома кружит аллигатор: прикидывает, как бы добраться до мертвечины, но не попасть в ловушку…

Но в это субботнее утро мысли Руди были далеки от затонувшего суденышка. Он думал о Люси. Зачем кому-то понадобилось ее убивать? В этом не было ни малейшего смысла. Ему никогда не пришло бы в голову так поступить. А мама и Остин предупреждали, что за убийство могут арестовать его. Что ему скажут в полиции? Что Люси выставила его за дверь, он разозлился и в отместку ее убил? Разве в такое можно поверить? В этот момент Руди заметил, что над водой летит скопа. Внезапно птица нырнула к воде и через секунду появилась с рыбой в когтях. Великолепное зрелище – он видел его много раз и раньше. Можно сказать, что и это убийство, однако убийство со смыслом. Бессловесные твари в этом мире не убивают просто так. А люди, наверное, могут. Но Руди был не таков. Он больше напоминал скопу или аллигатора. Неужели это не ясно?