Очень весело стало на поляне.

– Смотри, мышонок, – вдруг сказала белочка. – Дети ведь разные и поют кто-то лучше, а кто-то хуже. Но родители их не ругают, а хвалят, говорят: «В следующий раз у тебя получится лучше».

Теперь они стали смотреть на родителей.

В самом деле, большинство из них очень гордились своими детьми и хвалили их за каждый успех. Но не все. Вот ежик показал на девочку, тихонько всхлипывающую в сторонке. Мама ругала ее за то, что та забыла стишок. А вот еще папа недовольно разговаривал с мальчиком, потому что тот не пошел вместе со всеми танцевать.

– Смотрите, оказывается, у людей все наоборот. У нас, у мышей, меня ругали за то, что у меня есть крылья. А здесь ругают, если крыльев нет. Ну если нет у ребенка желания танцевать или рассказывать стихи, это же не преступление. Но их все равно ругают. Жалко.

Друзья согласно вздохнули, вспомнив, как ругали их за удивительные способности. Не стал вздыхать один филин – похоже, его никто никогда не ругал. Или он был такой старый, что уже все забыл.

Поздно вечером, когда загорелись на небе звезды, люди ушли.

После них осталась утоптанная поляна, черное пятно там, где горел костер, и переливающаяся блеском стеклянных шаров елка. А сверху падали пушистые белые снежинки.

Мышонок тихонько вздохнул.

– Я вот подумал, – сказал он, – как хорошо, что мы встретились! Мы такие необычные, разные, и у каждого из нас есть своя волшебная способность. Но если бы мы остались каждый в своей семье, нас продолжали бы ругать. А сейчас нам хорошо – нас никто не ругает, мы даже научили друг друга и летать, и рассказывать сказки, и делать «Пф-ф-ф», и даже согревать друг друга ночами. А как же дети? Они ведь остаются по вечерам в одиночестве. А если у них что-то не получилось и их отругали, они, наверное, не могут заснуть. По-моему, им надо помочь.

– А как? – спросила белочка.

– Я думаю, что мог бы прилетать вечером к ним домой, прятаться под кровать и рассказывать сказку. А потом, когда малыш перестанет расстраиваться, я могу делать «Пф-ф-ф», и он уснет. А я полечу домой.

– Я тоже, я тоже так могу. – Белочке понравилась идея. – Я, может быть, не так хорошо летаю, но зато какие сказки рассказываю! И делать «Пф-ф-ф» я тоже могу.

– Вообще-то, – сказал ежик, – пока что мой «Пф-ф-ф» самый лучший. Хотя и у вас получается неплохо. Но вот летаю я пока совсем плохо. Да и мерзну очень. А мне тоже хотелось бы рассказывать детям сказки.

– А ты не забыл, дорогой друг ежик, что здесь есть еще и я? – Это филин, широко открыв желтые глаза, вступил в беседу. – Я тоже хочу, чтобы ваши сказки и ваше «Пф-ф-ф» не пропадали зря. Я могу по вечерам, отправляясь на охоту, относить вас к домам, где живут дети. А когда малыши уснут, буду забирать вас обратно в гнездо. Но только вы не должны забывать, что мне тоже полагается сказка перед сном. И ежик, не забудь твой знаменитый «Пф-ф-ф».

Так они и договорились.

И вот с той волшебной новогодней ночи, после которой наряженная елка еще долго блестела яркими шарами, мышонок, белочка и ежик прилетают по вечерам в гости к детям.

Они прячутся где-нибудь в уголочке, чтобы никто их не испугался, и тихонечко рассказывают малышу добрую сказку перед сном. Иногда сказка оказывается длинной, и тогда можно услышать, как на улице ухает филин, прилетевший за своими маленькими друзьями. Но он терпеливо ждет, когда сказка закончится.

А мышонок, белочка или ежик не торопятся. Им нравится радовать малышей сказкой. А потом они делают «Пф-ф-ф».

И малыш засыпает и спокойно спит в своей кроватке всю ночь.

А старый филин относит маленьких друзей в свое гнездо, где они тоже отдыхают, укрытые теплыми пушистыми перьями.

Как-то раз у мамы-жирафихи и папы-жирафа родился ребенок – жирафенок.

Как и положено у жирафов, у него была очень длинная шея.

А еще он оказался не в меру любопытным. И как раз шея очень даже помогала ему заглядывать во всякие мыслимые и немыслимые места.

Соседи жирафов – зебры, антилопы, обезьяны, птицы и прочие звери – совершенно не возражали, если жирафы собирались вокруг акаций и объедали вкусные сочные листья. Но не каждому нравится, когда какая-нибудь любопытная голова на длинной шее вдруг начинает заглядывать, например, к тебе в гнездо и считать, сколько у тебя птенцов. Это, как ни крути, частная жизнь, и лезть туда без приглашения все-таки не следует.

Но пока жираф был маленький и не умел говорить, звери и птицы как-то с этим мирились. Косились, конечно, когда в очередной раз голова с маленькими рожками просовывалась между ветвями, а длинный язык едва не задевал птенцов. Косились, но молчали в надежде, что хулиган вырастет и поумнеет.

Но случилось как раз наоборот.

Жираф вырос, но любопытства меньше не стало. Более того, едва он научился говорить, как тут же начал рассказывать каждому встречному-поперечному, что увидел у кого в гнезде. Согласитесь, не каждому понравится, если какой-то жираф скажет, что в вашем гнезде недостаточно убрано. Или вы, например, с кем-то поссорились и спрятались дома в надежде, что к вам придут мириться. А тут вдруг вылезает жирафья морда и видит, как вы, расстроенный, сидите и ковыряете палочкой в клюве, думая, что вас никто не видит. Так мало этого, немедленно открывается жирафья пасть, и на всю саванну раздается оглушительное: «А он дома сидит, в клюве ковыряется!»

Вроде бы ничего ужасного, но очень неприятно.

Все, может быть, и обошлось бы, если бы не марабу.

Молодой марабу свил себе гнездо в укромном месте под кроной большого-пребольшого баобаба. Он давно уже посматривал на красивую марабушечку и мечтал к ней посвататься. Но, опасаясь, что избранница ему откажет, задумал хитрость: поймал заранее ярко-зеленую древесную змею и, завязав ее аккуратным узлом, чтобы не убежала, спрятал в своем гнезде. Он уже решил, что подкараулит свою возлюбленную и, когда она прилетит на любимую поляну, незаметно выпустит туда зеленую змею и немедленно бросится спасать марабушечку. А когда убьет змею, то подарит ее на ужин своей избраннице. И тогда она поймет, какой он чудесный охотник, и согласится жить с ним в одном гнезде.

План был неплох.

И как раз в тот момент, когда марабушечка с подругами приземлилась на полянку и марабу едва выпустил зеленую змею, из-за ствола баобаба показалась любопытная жирафья морда, которая тут же закричала: «А я знаю, это змея, которую ты у себя в гнезде прятал! Ты ее еще узлом завязал!»

План был порушен полностью. Теперь все, а главное, любимая марабушечка, знали, что он хитрец и обманщик, а вовсе не храбрый охотник.

Этого марабу жирафу не простил.

На несколько дней он улетел в дальний лес, а вернулся с клювом, полным чего-то непонятного. Любопытному жирафу, конечно же, захотелось немедленно узнать, что же в этот раз прячет в своем гнезде марабу. И он тут же просунул голову между ветвями: