— М-м-м-м…

До сих пор Терн не нуждалась ни в каких поощрениях и с удовольствием рассказывала о своем призвании романистки. Советов тоже, кстати, не спрашивала, помощи не просила. Словно включила автопилот, и Джульет решила дать гостье выговориться. У Тери был тоненький голосок, словно в горле звучала свистулька. Гласные — явно акцент уроженки Среднего Запада. В этот день в квартире Джульет было очень тихо — почти все соседи разъехались на выходные, и голосок балерины свободно плыл по дому.

У Джульет не было особых планов на остаток дня; она рассчитывала провести несколько часов за письменным столом. Три дня (в пятницу пришлось снова тащиться к Рут) просачковала, и хватит. Джульет уже тешила себя мыслью, как станет сочинять комическую любовную сцену в зале для питья минеральной воды в Бате, когда нечто в словах Тери привлекло ее внимание.

— …даже если они не выиграют иск, каково через все это пройти! Учтите, в суд меня может потянуть не только Янч — любой танцовщик, если решит, что послужил прототипом моего персонажа. У моего отца есть друг юрист; он сказал, что за клевету могут привлечь, только если герой непригляден. Но разве можно написать роман, в котором все люди милые и хорошие, даже если так оно и есть? Надо, чтобы был конфликт, верно?

Джульет туманно улыбнулась и выдала определение:

— Конфликт между двумя положительными людьми может оказаться еще интереснее. Но давайте уточним: вы считаете, что, если напишете книгу, основываясь на личном опыте работы в студни Янча, вас могут привлечь к суду?

— А разве не так?

Хозяйка отодвинулась вместе со стулом. Джульет расхотелось насыщаться в присутствии гостьи, сидящей на диете. Она машинально провела ладонью по волосам и спросила:

— Ну, например…

— Например, — с готовностью подхватила Тери, хотя ее щеки опять порозовели, — например, кто-то из танцовщиков ворует у другого кошелек. Все решат, что я имею в виду Грэма Барра. Даже если во всех других отношениях мой герой на него не похож.

— Решат? Почему?

— Я бы тоже так подумала. Грэм три раза таскал кошельки, пока его не поймали и не выставили из студии.

— Гм… Мне кажется, в данном случае вы защищены правилом «маленького пениса». — Тери хихикнула, но Джульет как ни в чем не бывало продолжала: — Правило предполагает: раз никто не заявил, что именно он тот самый человек, с которого вы написали героя с маленьким пенисом и таким образом оскорбили, наградив унизительной характеристикой, вы можете ни о чем не тревожиться. В любом случае мне кажется, что нельзя назвать клеветой правду. Кстати, после того как он ушел, кражи прекратились? — спросила она и добавила как можно безразличнее: — Может быть, именно кражи в студии Грег Флитвуд назвал «предумышленным инцидентом»?

Если Тери что-то и знала о тальке, то прекрасно это скрыла.

— Понятия не имею. — Балерина состроила гримасу, давая понять, что и сама была бы не прочь об этом узнать. — Краж как будто больше не было. Но я не о том. Что, если я выведу в романе танцовщика с заносчивым или вовсе дурным характером? У нас таких сколько угодно. Или такого, который гуляет направо и налево. Или женатого, закрутившего интрижку. Да мало ли из-за чего люди могут взбеситься? Заявят, что я порчу им репутацию.

— А у вас гуляют направо и налево? — Джульет притворилась, что с интересом смотрит за окно, где по-прежнему лил дождь.

— Не все, но многие. — Тери застенчиво улыбнулась. — Я хочу сказать, есть такие, кто заводит связи.

— Например? — испытывая неловкость, поинтересовалась хозяйка. — Ничего себе вопросик…

К чести Тери, она явно смутилась.

— Не уверена, что это стоит обсуждать… — пробормотала балерина.

— Как насчет Антона Мора? — подсказала Джульет, а сама подумала: после такого разговора скорее бы в душ, оттираться. Но Тери явно испытала облегчение.

— Ну, про Антона все судачат.

— Еще бы, — попыталась изобразить улыбку Джульет.

Однако гостья, к несчастью, продолжала молчать, и она решила послать пробный шар:

— Я слышала, они с Кирстен Ахлсведе партнеры не только по сцене? — Тон намекал на то, что не было досказано.

— Вот как? — удивилась Тери. — Это единственный человек, о ком я не знала. Надо сказать Лили.

— Наверное, я перепутала, — поспешно поправилась Джульет. — Скорее всего я имела в виду Лили Бедиант.

— Похоже на правду, — кивнула девушка. — Но это было год назад, когда Антон только пришел в студию. Потом Лили с ним порвала… — Она заикнулась и договорила смущенно и вместе с тем самодовольно: — Она такая… любит меня… всем со мной делится.

Джульет попыталась представить, почему такую подтянутую, колючую женщину, как Лили Бедиант, повлекло к этому юному средоточию мечтательности. Наверное, увидела в ней сострадающую душу и безобидное тело, в том смысле, что Терн ей не конкурентка на сцене. Даже в свои сорок Лили могла буквально вытанцовывать круги вокруг молоденькой балерины. И та это понимала. Малоун уже сказала Джульет, что прекрасно сознает, хотя ей всего двадцать, что никогда не поднимется из кордебалета. Поэтому она так хотела писать. Сама Джульет сомневалась, что литература — подходящий путь к отступлению, но все лучше, чем балет.

— Как-то раз Лили застала Антона в постели… — Теперь щеки Тери пылали вовсю. — Ну, вы понимаете…

— С мужчиной?

Гостья заговорила совсем тихо, будто от этого ее откровения могли показаться скромнее.

— С Грегом Флитвудом. Антон говорил ей, что спал с ним еще в Германии. Но по его словам, это было сто лет назад, и Лили поняла, что между ними все кончено.

— Может быть, он и сам так считал, — мягко предположила Джульет, попытавшись представить, что значит «сто лет назад», ведь Антон так молод.

— Может быть… Только разве это хорошо — спать с начальством? А Антон спал со всеми напропалую: с администраторами, примами, солистами, даже с артистами кордебалета. С Олимпией Андреадес. Знаете такую?

— Немного.

— Так вот — он спал с ней. И еще… — Тери осеклась. — Нет, нехорошо об этом говорить…

— Разумеется. — Джульет услышала в голосе девушки новые осторожные нотки и решила подыграть: — Можно переменить тему. — Не хватало, чтобы Тери поняла, что ее пытаются расколоть.

— Я знаю одно: не хотела бы, чтобы меня обсуждали подобным образом, — отрезала та.

— Вполне понимаю, — согласилась хозяйка, пытаясь сообразить, что такого в этой танцовщице могло вызывать кривотолки в студии. Потерпев фиаско в качестве сыщика, но приободрившись просто по-человечески, Джульет встала и направилась на кухню. — Хотите кофе? Расскажите, как вам «Большие надежды»? Вам не кажется, что из Кирстен получается прекрасная Эстелла?

Тери тоже встала, взяла свою тарелку с нетронутой едой и приборы и последовала за хозяйкой.