– Да, доктор Фергюсон. Ему около шестидесяти лет, онотличный профессионал, и его здесь любят.

– Но вы подозреваете, что смерть миссис Ллуэллин-Смайт моглабыть убийством? По какой-то другой причине, помимо тех, которые вы мне ужеизложили?

– Прежде всего, девушка-опера, – отозвалась Элспет.

– Почему?

– Должно быть, она подделала завещание. Кто еще мог этосделать?

– Вам следует рассказать об этом подробнее, – промолвилПуаро. – Что за история с поддельным завещанием?

– Ну, во время официального утверждения завещания старойледи не обошлось без суеты.

– Это было новое завещание?

– Все дело в… как это называется – похоже на крокодила… вкодициле.[9]

Элспет посмотрела на Пуаро, и тот кивнул.

– Она составляла завещания несколько раз, – сказал Спенс. –Они почти одинаковы. Часть денег отходила благотворительным организациям истарым слугам, но основное получали племянник и его жена, которые были ееближайшими родственниками.

– А что это за кодицил?

– Согласно ему, все получает девушка-опера, – ответилаЭлспет, – «за ее доброту и преданную заботу» – что-то вроде того.

– Тогда расскажите мне побольше об этой девушке au pair.

– Она прибыла из какой-то страны в Центральной Европе сочень длинным названием.

– Как долго она пробыла у старой леди?

– Чуть больше года.

– Вы все время называете миссис Ллуэллин-Смайт старой леди.Сколько ей было лет?

– Ну, шестьдесят пять или шестьдесят шесть.

– Это не такая уж глубокая старость, – с чувством заметилПуаро.

– Говорят, она составила несколько завещаний, – продолжалаЭлспет. – Как сказал Берт, все они почти одинаковые – возможно, отличаютсятолько названиями благотворительных организаций и памятными сувенирами дляслуг. Но основная часть денег всегда переходила племяннику, его жене и,кажется, какому-то отдаленному кузену, но, когда она умерла, того уже не было вживых. Старая леди завещала бунгало, которое она построила,садовнику-декоратору, чтобы он жил в нем сколько пожелает, вместе с каким-тодоходом, чтобы он мог содержать сад в каменоломне в должном порядке и открытымдля посещения.

– Полагаю, родственники заявили, что она не пребывала вздравом уме и попала под дурное влияние?

– Возможно, могло дойти и до такого, – отозвался Спенс. –Но, как я говорил, адвокаты быстро обнаружили подделку, которая выглядела неслишком убедительно.

– Выяснилось, что девушка-опера могла легко это проделать, –сказала Элспет. – Понимаете, она писала очень много писем под диктовку миссисЛлуэллин-Смайт, которая не любила, когда ее письма к друзьям отпечатывают намашинке. Если это было не деловое письмо, она всегда просила: «Пишите от рукипочерком, похожим на мой, и подпишите моим именем». Миссис Майнден, уборщица,слышала, как старая леди это говорила. Очевидно, девушка привыкла копировать еепочерк и внезапно сообразила, что может воспользоваться этим в своих целях. Но,как я сказала, адвокаты быстро это заметили.

– Адвокаты самой миссис Ллуэллин-Смайт?

– Да, Фуллертон, Харрисон и Ледбеттер. Очень респектабельнаяфирма в Медчестере. Они всегда вели ее дела. Адвокаты привлекли экспертов,девушке стали задавать вопросы, она почуяла неладное и в один прекрасный деньсбежала, оставив половину своих вещей. Против нее готовили иск, но она не сталаего дожидаться. Выбраться из Англии нетрудно, если сделать это вовремя. На одиндень можно съездить на континент без паспорта, а если заранее сговориться скем-нибудь по ту сторону пролива, то можно все провернуть, прежде чем начнетсяпреследование. Возможно, девушка вернулась на родину, либо изменила имя, илиотправилась к друзьям.

– Но все думали, что миссис Ллуэллин-Смайт умерлаестественной смертью? – осведомился Пуаро.

– Да, в этом едва ли кто-нибудь сомневался. Я допускаю инуювозможность только потому, что известно немало случаев, когда такоепроисходило, а врач ничего не подозревал. Предположим, Джойс где-то услышала,что девушка-опера давала лекарство миссис Ллуэллин-Смайт, а старая ледисказала, что у этого лекарства странный, горький привкус.

– Можно подумать, будто ты сама это слышала, Элспет, –заметил суперинтендент Спенс. – У тебя слишком богатое воображение.

– Когда она умерла? – спросил Пуаро. – Утром или вечером,дома или на улице?

– Дома. Миссис Ллуэллин-Смайт вернулась после работы в садус сильной одышкой. Она сказала, что очень устала и хочет полежать. Больше онауже не встала. С медицинской точки зрения все как будто вполне естественно.

Пуаро извлек записную книжечку. Первая страница уже былаозаглавлена: «Жертвы». Он написал под заголовком: «№ 1 (предположительно).Миссис Ллуэллин-Смайт», а на следующие страницы переписал другие имена изсписка Спенса.

– Шарлотт Бенфилд? – продолжил он расспросы.

– Шестнадцатилетняя продавщица, – сразу же ответил Спенс. –Множественные травмы головы. Найдена на тропинке возле леса Куорри. Подозревалидвух парней. Оба гуляли с ней время от времени. Но не было никаких улик.

– Они содействовали полиции в расследовании?

– Ну, содействием это не назовешь. Оба были смертельнонапуганы, лгали, противоречили сами себе. Конечно, на убийц они не слишкомпоходили, но кто знает…

– Что они собой представляли?

– Питер Гордон, возраст двадцать один год, безработный. Парураз устраивался на работу, но не удерживался на месте – слишком ленив.Смазливая внешность. Однажды или дважды попадал под суд за мелкие кражи, ноосвобождался на поруки. Никаких преступлений, связанных с насилием, за ним нечислится. Водился с довольно скверной компанией молодых уголовников, но обычноизбегал серьезных неприятностей.

– А другой?

– Томас Хадд, возраст двадцать лет. Заикается, очень робок ивообще невротик. Хотел быть учителем, но не смог получить степень. Мать вдова,души не чает в сыне. Не одобряла его подружек и старалась, чтобы он держался заее юбку. Работал Хадд в канцелярском магазине. Ничего преступного за ним нечислится, но психологическая вероятность остается. Девушка часто вызывала унего ревность – это возможный мотив, но снова никаких улик. Оба парня имелиалиби. Мать Хадда утверждала, что он провел весь вечер с ней, но она готоваклясться в этом до конца дней, и никто не знает, был ли он действительно домаили вблизи места преступления. Алиби Гордона подтвердил кто-то из его дружков,еще менее надежных, чем он сам. Стоит оно немногого, но ничего не поделаешь.