Соскользнув с очередного камня, нога сорвалась, я повисла на руках, тщетно пытаясь нащупать опору. Но долго моего веса руки выдержать не могли, пальцы разжались…

Хорошо было лишь то, что я не свалилась наружу. Иначе никто бы больше не услышал о таком креадоре, как Бренна Рейлис.

При падении я грохнулась на спину и буквально взвыла от боли. Хорошо еще, что внизу не оказалось камня или другого твердого предмета, иначе…

Кое-как поднявшись и отряхнувшись – голова ощутимо гудела, – я принялась себя ощупывать. Что ничего не сломано – это просто чудо. По стеночке двинулась к тому месту, где ранее видела вихрь. Кажется, тут. Следы ауры чувствовались, но едва заметные. Зато присутствовала еще какая-то нота: еле уловимые помехи.

Предмет. Он действительно был здесь. Но мало того: он все еще оставался поблизости.

Не веря своему счастью, я стала шарить вокруг: и руками, и магическим зрением. Предмет явно куда-то переместили, но почему-то маг не унес его. Должно быть, хотел спрятать здесь, на стене.

Наконец я поняла, куда ведут меня еле заметные следы ауры – назад, к башенке.

Я вошла внутрь – не зря же маг задержался тут.

Наконец точка была найдена, примерно на уровне моих глаз – хвала Мерлину, внутренний радар меня пока не подводит. Я протянула руку и обнаружила в стенке пустоту. Ниша. Пошарив в провале двумя руками, я – о радость! – нащупала что-то, завернутое в ткань, довольно большое. Ухватив неизвестный предмет, я вытащила его из тайника и развернула.

Таких артефактов мне не доводилось раньше видеть. Атрибут походил на… глиняный кувшин? Только поменьше и с несколькими круглыми отверстиями. Еще он напоминал большую глиняную свистульку. Понятно теперь, почему звуки были похожи на пение свирели: видимо, маг дул в эту штуку. Но чем больше я вертела предмет, тем больше сомневалась в этой версии. Все отверстия были слишком большими, в них неудобно дуть человеку. Ни в одно из них, в отличие от любого свистка или духового инструмента. И что же это могло означать? Да только то, что играл на этой странной флейте не маг – а вихрь, созданный им. Ветер в трубе, вот именно. Мое первое предположение оказалось верным. Но тогда, получается, я ошиблась в другом: вихрь был создан не при помощи артефакта, а без него! А использовался для… Для чего?

Ответ пришел сразу же. Ведь сложнее искусства воссоздания стихии только мастерство сотворения мира. Следовательно, этим вечером я опять наблюдала работу креадора, что весьма закономерно. Но непонятно: почему он упражнялся (если упражнялся, а не задумал что-нибудь черное) здесь, тайно, в ночное время? Он явно не хотел быть обнаруженным.

И главное: кто это был?

Я поскорее завернула неведомую свистульку в ткань и убрала на место. Чужие инструменты без спроса брать нельзя, это я хорошо знаю.

Раздумывая над всем этим, я поспешила в обратный путь. К счастью, никто не скрывался в темноте, никто не притаился у лестницы, чтобы шандарахнуть меня чем-нибудь тяжелым за то, что я выведываю чужие тайны. Спускалась я торопливо, но умудрилась не оступиться – спина и так до сих пор болит. Хватит с меня. Небось еще и грязная вся – какое счастье, что это не форма, ведь утром на занятия.

Когда я почти пересекла двор, начали бить часы, а теневой циферблат появился прямо на земле. Надо же, как я вовремя!

Юркнув во все еще открытую заднюю дверь – наверное, она тоже захлопнется с последним ударом, – я стремглав кинулась по коридору, через вестибюль, мимо зеркала, взлетела по лестнице и в три прыжка достигла своей кельи.

С одиннадцатым ударом я была в проеме, и закрывающейся дверью мне чуть не прищемило ногу!

Но я успела.

Гордая, довольная, грязная и с больной спиной я упала на кровать. Все, спать-спать-спать. Едва хватило сил стащить платье – при этом я зацепила ссадины на спине и поморщилась. Надо будет выяснить, как тут обстоит дело с лечением – почему-то никто ничего не сказал. Или предполагается, что я сама умею затягивать раны? Но я не умею, к сожалению.

Я только успела переодеться в футболку, как в балконную дверь постучали. Сердце рванулось так, что чуть не выпрыгнуло из груди. Конечно, я знала, кто это. Пока голова думала, ноги подошли к балкону, а руки подняли жалюзи и отперли замок.

На пороге стоял Даймонд.

– Слушай, – извиняющимся тоном проговорил он. – Как дурак опоздал к отбою, и моя дверь закрылась. Пустишь?

Наверное, я, как честная девушка, должна была возмутиться и выгнать его с позором спать на балконе. А что? Я даже в красках представила себе эту картину: я стою с надменным лицом, жестом указываю Даймонду на выход, а он, посрамленный, с опущенными плечами, уходит…

Помотав головой, я отогнала наваждение и сказала:

– Заходи.

Он вошел, закрыл дверь и тут же сжал меня в объятиях так, что я вскрикнула от боли. Похоже, ссадины у меня не только на спине, но и на боку.

Даймонд разжал руки.

– Что ты? – испуганно спросил он. – Я тебе что-то сломал?

– Не ты, – сквозь зубы проронила я. – Просто я немного… упала.

– Покажи! – потребовал он.

Я сделала шаг назад.

– А может, я стесняюсь?

– Меня? – искренне удивился Даймонд.

Я насупилась. Можно подумать, он не мужчина – почему я не могу его стесняться?

Похоже, он понял, и его это развеселило.

– А ты забавная, – непривычно мягко сказал он. – Клянусь, я тебя не съем. Показывай!

– Все равно же темно! – испробовала я последний аргумент.

Ни слова не говоря, он протянул руку к электрическому факелу и щелкнул пальцами. Тот слабо засветился.

– Ух ты! Научишь меня? – восхитилась я.

– Не, не могу, – помотал головой Даймонд. – У меня нет ни малейшего понятия, как это получается. Просто умею, и все. Давай, я жду!

Поскольку упираться дальше было бессмысленно, я повернулась к Даймонду спиной и аккуратно задрала футболку.

– О! – вырвалось у него. – Ничего себе… Ты где так грохнулась?

Мысли лихорадочно проносились в голове. Сказать ему? А вдруг это он был внутри вихря? Хотя я была почему-то уверена, что нет, но то лишь интуиция, а не факты. Почему он опоздал к отбою? Был с Ральфом. Но Ральф не мог задержать его до столь позднего времени – значит, он где-то шлялся уже после того. С другой стороны – человек, который был на стене, ушел раньше меня!

– Я упала на лестнице, – ответила я, опуская футболку и поворачиваясь к Даймонду лицом.

– На какой?

– На нашей темной лестнице с первого на второй этаж, – не моргнув глазом, соврала я. На всякий случай.

– Врешь! – отрубил Даймонд. – А ну-ка, правду говори!