— Только мне скользко или тебе тоже?

Ах, вот в чем дело — у него поехала не только крыша, но и пол под ногами… Как здорово — половая жизнь, она такая непредсказуемая.

— Немецкие дизайнеры явно были пуританами, — продолжал Крэг через улыбку, — и в сексе допускали только миссионерскую позу, и не хотели потакать шалостям залетных извращенцев.

Я подцепила большими пальцами его ключицы в ожидании продолжения: разговора или чего-нибудь получше сотрясания воздуха: лучше бы потряс моей жаждущей ласки грудью…

— И что ты предлагаешь? — так и не дождалась я от Крэга ни новой фразы, ни нового действия.

— Для начала разобраться, как мы предохраняемся. Или тебя это не заботит?

Я сглотнула — к счастью, не пену.

— Ты предложил…

Крэг молчал. Получилась отличная терапия — мое сердце заработало с удвоенной силой. Браво! Только не надо ничего на бис!

— А как ты планировал делать это с … той девочкой? — испугалась я обидеть его, перепутав имя.

Крэг заулыбался и прикусил губу идеальными зубами, точно убеждал меня в здоровье жеребца.

— Тогда я думал, что все в жизни просто… Ну, или скажем откровенно, не думал вообще… Я чуть-чуть подрос. Не скажу, что мозгами, но я стараюсь… не упасть в твоих глазах, и на твоих глазах.

И снова упёрся к стеклянную дверь спиной, но в этот раз со мной, подтянув к себе за талию и быстро спустившись ниже…

— Будем пуританами…

В его устах и в душе, обрушивавшем на наши головы горячие потоки Всемирного потопа, это звучало почти что не смешно. Но думать над последствиями подобного богохульству я оставила ему, а сама наслаждалась первым инициированным им поцелуем. Он не был глубоким, в нем даже чувствовалась толика невинного любопытства, которое испытывает влюблённая пара, впервые, не думая о чем-то большем, соединяющая губы. Крэг сейчас явно не со мной… Ну что ж, мне его заменить неким, буду считать, что снова играю роль, но теперь не в роли официантки, а блюда — надеюсь, достаточно пропаренного и сдобренного экзотическими орешками и фруктиками.

Его губы оставались мягкими и нетребовательными, но пальцы, теребившие совсем другие губы, выдавали твёрдый характер, а мерными движениями, которыми он скользил чуть ниже, я поняла, что этому товарищу можно доверять: последствий не будет, как не будет во мне ничего, кроме его пальцев, которые не спрашивали троп к заветному источнику наслаждения, а шли напролом. Теперь я могла рассчитывать только на свои ноги, потому что руками держалась за мокрую спину случайного партнера по водным процедурам, проверяя свой позвоночник на гимнастическую гибкость, давая возможность губам Крэга сорвать с моей груди две ягодки, не учтённые в списке ароматов геля для душа.

— Крэг, не так быстро…

Да, сбрасывайте скорость на слепых поворотах. Но соблюдение скоростного режима явно не входило в список его добродетелей. Я не знала, сколько оборотов осталось ему, чтобы отпустить педаль газа, но я давно висела на волоске, но срываться в пропасть не хотелось… так быстро и без него. А то вдруг у него имеется парашют… И в последний момент Крэг действительно стиснул меня под грудью, и мы рухнули вдвоём на плитку, оставив между нами водоворот, в который сбегала чистая вода, не касаясь наших пустых голов.

— Над чем ты смеёшься? — тоже не сдержала я звонкого смеха.

В ответ Крэг протянул руку, чтобы убрать прилипшие к моей щеке волосы.

— Над собой, не переживай, — Рука на мгновение задержалась на моих губах, и я успела ее поцеловать. — Скажи, теперь ты хочешь кофе?

— А ничего другого ты больше не предлагаешь?

— Я сказал «теперь», а «не сейчас». Просто пытаюсь составить программу на ближайшие часы.

— Хочу.

— Отлично.

Он поднялся первым, ухватившись рукой за ручку и приоткрыв дверь, пустив в нашу баню глоток холодного, но совсем не свежего воздуха — ветер перемен как раз-таки витал здесь, среди паров исчезающей телесной любви.

Я дышала уже намного спокойнее, но отпускать медбрата так быстро совершенно не хотелось. Я вцепилась в протянутую руку и ответила на поцелуй — совсем легкий, совсем детский: как же странно и здорово сочетался в нем подростковый задор с мужской силой. Точно боги посмеялись, подарив ему тело греческого атлета, вместо нескладного подросткового с прыщиком на носу. Ах, если бы… Если бы у Крэга на носу вскочил сейчас прыщик, я бы знала, кто тому причина. Я почти влюбилась, почти…

— Суши… — тянул Крэг поцелуй с моих губ.

— Да нет же! — в который раз забирала я губы. — Ксюша… Ксюша…

— Суши…

— Издеваешься, да?

Этот «пылеглот» мог спокойно произнести мое имя, но не хотел этого делать. Впрочем, он мог, конечно, без меры любить японскую кухню и в этом случае сравнение со свежей рыбкой не должно было уж очень меня обидеть. Но я попыталась посопротивляться, но слезть с его голых колен у меня не получилось. Он держал меня довольно крепко, скрестив за спиной руки крестом, точно чураясь богов, которые могли позавидовать нашим невинным посиделкам.

Пока невинным. Мы набирались сил для нового путешествия в мир влажных фантазий. К нам никто так и не постучался. Уже поздно, уже ночь, которая может закончиться совсем неожиданно для нас. Три часа, четыре? Сколько там у меня в запасе до вылета восвояси?

— Ксюша, — растягивала я звуки. — Испанский с русским схожи по звучанию. Ну давай же! Я знаю, ты можешь…

Крэг оттянул назад мои мокрые волосы и тронул губами подбородок.

— Ты не знаешь, чего я еще могу…

Так покажи, а то грудь сейчас лопнет, как воздушный шарик и даже краткое прикосновение губ будет острее самой острой иголки: я точно сидела на игольнице, но Крэг не торопился унять мою боль: ему нравилось раздражать не только мое тело, но и слух своим долбанным «суши». Ну, я же знаю, что ты можешь использовать свой язык по другому назначению.

— … могу понимать русский язык.

— Что? — уткнулась я в его скользкие от воды волосы.

— Я не могу говорить на твоём языке, но довольно сносно понимаю бытовую речь. Во всяком случае, понимал.

— Как? — только и хватало меня что на вопросительные ахи.

— У меня не было выбора: мне хотелось знать, что говорит мать Лины, только Лина так и не узнала, что я понимал русский…

— Ты врал своей девушке? — вспомнила я разговорный английский.

— Почему сразу врал? — хохотнул Крэг. — Не говорил всей правды. В чем же моя ложь, когда я действительно не говорю по-русски? Только понимаю. Для безопасности просто не надо обсуждать людей у них за спиной, это не очень культурно. Ваш народ вообще в этом плане гаденький, особенно с тупыми американцами… Я не тупой, учти…