даже – в некий паттерн, который эти образы репрезентирует. Например, могут резко нравиться образы «деструктивного, но обаятельного чувака» (доктор Росс из сериала «Скорая помощь», Григорий Ганжа из советского телефильма «Большая перемена») или мужчины с «big dick energy» (ну и с иными гендерными аналогами такой харизмы, если они существуют).

Селебрити-краши могут быть любыми, даже «анималистичными» – в подкасте в качестве таких крашей фигурируют пес Бродяга из диснеевского мультфильма «Леди и Бродяга» или пудель Красавчик (Арамис) из мультфильма «Пес в сапогах» студии «Союзмультфильм». Вывод, к которому приходят участницы подкаста, в общем, прост: селебрити-краш – это тот, чья харизма нас привлекает. А если покопаться еще глубже – тот или та, чьи ценности, репрезентируемые в образах, поступках, кажутся нам близкими. Поэтому за чувственным влечением к крашу может стоять не только увлеченность внешностью другого, но и интеллектом, специфическим чувством порядочности и т. д. Тогда краш – этот тот, с чьим вайбом ты хочешь резонировать или реально совпадаешь. Или, говоря более конвенциональным языком, кто привлекателен потому, что хотя бы в какой-то мере соответствует твоим переживаниям.

Тут хочется добавить, что на фоне возникновения своего рода диффузных моделей гендерных ролей, избегающих бинарности маскулинного и феминного, возникает – по крайней мере, в каких-то сегментах популярной культуры – концепт «герл-краша» [93]. Обычно им описывают женщин-селебрити, привлекающих тех, кто ищет «сильные», феминистские ролевые модели. Например, Екатерину Михайловну Шульман называют своим крашем люди самых разных полов/гендеров/предпочтений, воздерживаясь при этом от каких-либо сексуализированных измышлений. Получается, что точкой сборки крашей и соответствующей эмоциональной культуры сегодня становится не «ультимативная» маскулинность или феминность, но фьюжн из разных характеристик.

Безусловно, аналитика ведущих подкаста «НОРМ» не претендует на какую-либо завершенность. Да и вообще – это не вполне аналитика, скорее фиксация собственного опыта обращения с «крашем» как тем самым инструментом навигации в мире чувств. И она, как я думаю, удачна. Не стараясь минимизировать текучесть мира чувств, она, напротив, ее высвечивает. И показывает, что часто множественные, не зацементированные в однозначных означаемых и означающих слова гораздо лучше передают текущую эмоциональную культуру. Тем, кто хочет ее однозначности, пожалуй, эта книга особенно пригодится. Не обязательно для того, чтобы освоить ее заведомо новый и пока модный язык. Но для того, чтобы обрести больший потенциал эмпатии как минимум к тем, кто на этом языке разговаривает. А принципиально – и вообще ко всему многообразию эмоциональных культур. Все-таки нельзя не признать: «краш» добавляет обертонов в переживания отношений между людьми.

Личностный рост

Наталья Савельева, социолог, публицист

Весной 2020 года все было вроде не так плохо: больше времени, внезапно освобожденного пандемией и локдауном, – больше возможностей для личностного роста. Печь хлеб, слушать онлайн-курсы, посещать всевозможные мероприятия в зуме, наконец, прочитать ту самую книгу, которая так долго ждала своего часа на полке. Спать ложиться не поздно, по утрам йога, днем – здоровые обеды, приготовленные собственными руками. Спрос на образовательные онлайн-курсы в первой половине мая 2020 года вырос в 2,5 раза по сравнению с 2019 годом [94], а «больше половины россиян в период пандемии занимались саморазвитием», – говорит нам заголовок одной из статей. Из 2,5 тысячи работников и соискателей российских компаний, опрошенных Headhunter в июне 2020 года, 57 % «занимались саморазвитием и расширением своего кругозора в период ограничительных карантинных мер, введенных из-за пандемии коронавируса», и делали они это «с целью личностного роста». Как только в настоящем появилось немного времени, оно моментально было инвестировано в будущее. Пока не стало понятно, что будущее не торопится наступить. Одна из моих подруг говорит:

Когда начался первый локдаун в России, я подумала: как круто, будет время поучиться. Купила три образовательных курса онлайн. Но чем дольше шла пандемия и все закрывалось, нарастали панические настроения, тем меньше хотелось учиться. Оказалось, онлайн-обучение – это совсем не то. Работы не было почти год. На мой взгляд – это деградация.

Произошедшее в пандемию можно описать понятием Джорджо Агамбена [95] кайрос – «время, поставленное на паузу», то есть время, которое движется к своему концу. Настоящая жизнь закончилась до того, как это время началось, и она начнется опять, когда оно закончится. Это время без изменений, прогресса, событий – и развития. Первый год пандемии во многом стал таким временем: жизнь приостановилась в ожидании конца, а многие испытали беспокойство не только из-за того, что внезапно будущее оказалось слишком туманным, а настоящее – беспокойным и скучным. Первоначальный план привилегированных горожан – немного замедлиться и, наконец, насладиться жизнью – провалился, и время, которое они собирались с пользой потратить на «личностный рост» и познание себя, сменилось ощущением тотальной деградации. Оказалось, что «рост» был неразрывно связан с дорогостоящим образом жизни, который давал ощущение отличия от всех тех «лузеров», просиживающих штаны на диване перед телевизором: с потреблением, проектами, путешествиями, развлечениями, тренингами, встречами с новыми людьми. Когда жизнь остановилась, «рост» – одна из важнейших частей идентичности и новый способ проводить социальные различия – остановился тоже. Ведь самый важный критерий роста мы заимствовали из физики: разнообразие, помноженное на скорость, плюс коэффициент движения относительно «других». Чем больше всего нового и полезного мы можем уложить в единицу времени, тем быстрее идет наш личностный рост, и особенно здорово, когда мы растем быстрее, чем другие. Ведь сейчас каждый знает, что в будущее попадут не все.

1

С личностным ростом все просто: ты или развиваешься, или деградируешь. Третьего не дано. Даже остановка – это шаг назад. Ты как будто бы плывешь против течения или идешь вверх по движущейся вниз ленте эскалатора: стоит остановиться, и ты останешься позади самого себя минуту назад. В одном из закрытых фейсбук-сообществ спрашивают: «Что такое деградация?» «Когда перестаешь интересоваться чем-то новым, и не просто интересоваться, а открещиваешься даже от того, что могло бы быть полезно тебе или окружающим, или если новые знания сами идут в руки», – отвечает один из участников дискуссии. Вы начинаете деградировать в тот момент, когда перестаете расти.

Нам часто говорят, что развитие нужно оценивать не сравнивая себя с другими, а сравнивая себя с собой. Однако реальный мир функционирует согласно правилу движущегося эскалатора: вы чувствуете, что «не растете», когда оглядываетесь по сторонам и видите, как все живут на полную катушку и достигают. Одна из участниц закрытой фейсбук-группы сокрушается:

Кажется, что весь мир легко преодолевает трудности, всего достигает, зарабатывает миллионы одной рукой и постоянно саморазвивается. Или я просто инстаграма насмотрелась?

Соответственно, ощущение, что с вами что-то не так, возникает из чувства рассинхронизации с «постоянно саморазвивающимся» миром. Вернее, с миром, который, как