– Любишь ужастики? – спросил я тогда.

Как обычно, когда мы с ней разговаривали, смотрела она мне куда-то в лоб или в подбородок.

– Наверное, – ответила Эмили.

– А какие твои пять любимых? – спросил я, надеясь продолжить беседу.

Она коротко нахмурилась, подумала и перечислила:

– «Ребенок Розмари», «Изгоняющий дьявола», «Черное Рождество» – оригинальная версия, не ремейк, – «Небесные создания» и, гм… «Хижина в лесу», наверное.

– Только два из них смотрел. А как насчет «Сияния»?

– Неа! – Эмили быстро замотала головой, и я подумал, что последуют какие-то дальнейшие разъяснения, но на этом разговор и закончился.

Я ничего не имел против того, что она такая скрытная личность. Я и сам такой, раз уж на то пошло. А умение не пускать в душу посторонних – редкая черта в наши дни. И все же я просто не мог не гадать о том, что представляет собой ее жизнь за пределами магазина, есть ли у нее еще какие-то амбиции, помимо книготорговли.

Когда Эмили повесила свое сырое пальто на вешалку, я спросил ее, трудно ли было добраться до магазина.

– Я на автобусе, все нормально, – последовал ответ. Жила Эмили на другом берегу реки, неподалеку от Инмэн-сквер в Кембридже. Все, что я знал о ее жилищной ситуации, это что она делила трехкомнатную квартиру с двумя другими выпускницами Уинслоу.

Эмили прошла в глубь зала, к столу, на котором я сложил новые поступления. Ее основной задачей было мониторить интернет-магазины и обновлять на них наши предложения. Мы продавали подержанные книги через «И-бэй» и «Амазон», а еще через сайт под названием «Алибрис» и несколько других, даже сам точно не знаю, через какие именно. Когда-то я и сам этим периодически занимался, комплектовал заказы, но теперь данную задачу полностью взяла на себя Эмили. Это была одна из причин, по которой меня крайне беспокоили ее ближайшие планы. Если б ей когда-нибудь вздумалось уйти, меня ждали бы большие проблемы.

Сам я остался за прилавком и проверил, нет ли сообщений на автоответчике (таковых не оказалось), а потом залогинился на блоге «Старых чертей» – то, что я делаю в последнее время нечасто, но визит Гвен Малви вдруг вызвал у меня интерес туда заглянуть. Всего здесь имелось уже двести одиннадцать публикаций, а последний пост был размещен два месяца назад. Он назывался «Наш выбор», и это было тем, что я периодически подталкивал Эмили и Брендона делать: написать пару фраз о последней книге, которую они прочитали и которая им понравилась. Брендон выбрал последний роман Ли Чайлда про Джека Ричера, а Эмили накропала коротенькую аннотацию на повесть «В укромном месте» Дороти Хьюз. Сам я остановил свой выбор на «Чуть свет, с собакою вдвоем» Кейт Аткинсон. Читать я ее не читал, естественно, но изучил достаточно отзывов и рецензий, чтобы у меня возникло ощущение, будто я ее и в самом деле прочел; кроме того, с ходу зацепило уже само название.

Следующий час или около того я провел, прокручивая на экране публикации блога, и это оказалось все равно что прожить десять последних лет моей жизни в обратном порядке. Здесь был первый, он же последний пост Джона Хейли, размещенный в ту неделю, когда тот отошел от дел, оставив меня за старшего. Он продал «Старых чертей» со всеми книжными запасами Брайану Мюррею и мне в две тысячи двенадцатом году. Бо́льшую часть капитала вложил Брайан – оформив на меня, тем не менее, ровно пятидесятипроцентную долю, поскольку именно я и проворачивал тут все дела. До сих пор это меня вполне устраивало. Поначалу я думал, что Брайан будет принимать бо́льшее участие в наших делах, но такого не случилось. Он исправно появлялся на пьянках по поводу годовщины магазина, посещал почти все организуемые нами мероприятия с авторами, но в остальном переложил все заботы на меня, за исключением тех двух недель в году, когда я традиционно уезжал в Лондон. Правда, виделись мы довольно часто. На то, чтобы навалять очередную ежегодную книжку про Эллис Фицджеральд, у него обычно уходило примерно два месяца. Остальную часть года Брайан называл своим «пьяным отпуском», который он в основном проводил на кожаной подушке высокого табурета в небольшом баре отеля «Бикон-Хилл». Я частенько заглядывал туда, чтобы выпить с ним по рюмочке, хотя старался проделывать это не к самому вечеру. Если я появлялся слишком поздно, Брайан, завзятый рассказчик, начинал исполнять мне свои лучшие хиты – истории, которые я уже сто раз слышал.

Я прокрутил ленту блога еще ниже, обратив внимание на отсутствие постов пятилетней давности – за тот год, когда не стало моей жены. Последней публикацией до того, как это произошло, был список, который я обозвал «Загадки для холодной зимней ночи», размещенный двадцать второго декабря две тысячи девятого года. Моя жена умерла рано утром первого января две тысячи десятого – она погибла в автокатастрофе, в нетрезвом виде слетев с виадука на трассе номер два. Мне тогда показали фотографии с целью опознания – выше бровей ее голова была прикрыта белой простыней. Лицо ее казалось совершенно нетронутым, хотя, насколько я себе представлял, череп был полностью расколот в результате удара.

Я перечитал список выбранных мною детективов – действие всех из них происходило зимой или во время метели. На этом этапе своей карьеры блогера я уже вполне довольствовался простым перечислением книг, а не их описанием. Вот как выглядел этот мой пост:

«Загадка Ситтафорда», Агата Кристи (1931)

«Девять портных», Дороти Т. Сэйрес (1934)

«Дело мерзкого снеговика», Николас Блейк (1941)

«В мишуре и блестках», Найо Марш (1972)

«Сияние», Стивен Кинг (1977)

«Парк Горького», Мартин Круз Смит (1981)

«Фрёкен Смилла и её чувство снега», Питер Хёг (1992)

«Простой план», Скотт Смит (1993)

«Ледяной урожай», Скотт Филлипс (2000)

«Ловушка для ворона», Энн Кливз (2006)

Помню, как составлял его, помню свои сомнения, включать ли сюда «Сияние», поскольку по большому счету это ужастик, а не детектив, но все равно включил, потому что эта книга мне очень понравилась. Странно было вспоминать такие сиюминутные мелочи, все эти чепуховые мысли, которые возникали у меня меньше чем за две недели до того, как окружающий мир изменился для меня навсегда. Если б сейчас я вдруг перенесся обратно в конец декабря того года, то никогда не составил бы такой перечень. Я бы проводил все свое время, зубами и когтями сражаясь за свою жену, сказал бы ей, что все знаю о ее интрижке, знаю и о том, что она опять употребляет наркотики; сказал бы, что прощаю ее и что она может опять вернуться ко мне. Кто знает – может, хоть что-то из этого и впрямь все изменило бы… Но я бы по крайней мере попытался.

Отмотал немного ниже, нашел очередной список – «Криминальные романы про супружескую измену» – и быстро глянул на дату. Официально я не знал про свою жену на тот момент, но, должно быть, что-то все-таки подозревал, что-то на чисто интуитивном уровне чувствовал. Продолжил прокручивать экран вниз; промежутки между постами становились все короче и короче – тогда я куда больше времени уделял обновлению сайта. Далеко не в первый раз подумалось: «Почему абсолютно все нужно обязательно сводить в список? Что вынуждает нас так поступать?» Это было то, чем я и занимался с того самого момента, как стал заядлым читателем, – с тех самых пор, как начал тратить все свои карманные деньги в «Книжном развале Энни». Десять любимых книг. Десять самых страшных книг. Лучшие романы про Джеймса Бонда. Лучшие книги Роалда Даля… Полагаю, все-таки знаю, зачем я все это делал. Не надо быть дипломированным психологом, чтобы понять: это был способ обрести собственное «я». Поскольку если бы в двадцать один год от роду я уже не прочитал все до единого романы Дика Френсиса[36] (сумев бы с ходу назвать пять лучших), то был бы просто одиноким юнцом, без друзей, с ушедшей в себя матерью и сильно пьющим отцом. Вот в чем было мое «я», а кому такого хочется? Так что, полагаю, не так давно вопрос был скорее в следующем: зачем продолжать все это, составлять все эти списки, даже когда я уже живу в Бостоне, имею хорошую работу, женат и любим? Почему всего этого недостаточно?