– Много чего он считает, – нервно дернулась Наталья, –он идиот, ваш Босенко. Ничего не знает и не понимает…

– Это ваш Босенко, – поправил ее Дронго, – и,насколько я знаю, он уже пятнадцать лет занят безопасностью компании и вашейсемьи.

Наталья хотела что-то ответить, но в это время вошласекретарь. Она внесла на подносе бутылку минеральной воды, стакан и большойбокал с мартини. Увидев бокал, где плавали кусочки льда, Кирпичникова скривилалицо.

– Ты не знаешь, что достаточно положить два кусочкальда, а не четыре, – закричала она на секретаря, – выброси этотмартини и принеси мне новый. И не забудь, что его нужно приносить в высокомстакане, а не в бокале. Это не коньяк, не вино и не шампанское.

Испуганная секретарь, бормоча извинения, вынесла бокал смартини. Наталья взглянула ей вслед, затем обернулась к Дронго.

– Вы хотели мне возразить насчет Босенко, –спокойно напомнил он.

Она вдруг улыбнулась. Как будто он проткнул шар еенедовольства.

– Не знаю, как с вами разговаривать, – призналасьНаталья, – я уже давно привыкла к тому, что все, кому я плачу деньги,говорят со мной в несколько ином тоне. И вообще все окружающие меня людиразговаривают со мной, точно зная, что я дочь Аристарха Богдановского и женаНиколая Кирпичникова. А тут появляетесь вы, соглашаетесь работать на нас иведете себя как абсолютно независимый и свободный человек. Если я вдруг на васнакричу, вы ведь повернетесь и уйдете? Верно?

– Нет, – сказал Дронго, – не уйду. Теперь ужене уйду. Только я работаю не на вас, а вместе с вами. У нас общая задача –найти убийцу вашего брата. Как только мы его найдем, мы закроем дело,попрощаемся и больше никогда не будем надоедать друг другу.

– Смело, – пробормотала она, – смело и прямо.Наверное, Мила права. Вы редкое животное. Мне говорили, что у вас есть жена,которую вы прячете где-то в Италии или Испании. Я могу узнать почему?

– Именно поэтому и прячу, – невозмутимо ответилДронго. – В той области, где я являюсь экспертом, принято наносить удары всамое незащищенное место. А семья обычно – самое уязвимое место у любогочеловека. Даже у такой своеобразной женщины, как вы.

Секретарь внесла высокий стакан с мартини. Поставила настолик, опасливо покосилась на хозяйку.

– Можешь идти, – не поблагодарила ее Наталья.

Девушка попятилась и быстро вышла.

– Ужасно, – пробормотал Дронго, – ужасноиметь такую хозяйку, как вы. Или руководителя. Я бы долго не выдержал,сорвался…

– Мы им хорошо платим, – с ядовитой улыбкойнапомнила Кирпичникова.

– Мне вы тоже хорошо платите, – сумел улыбнуться вответ Дронго, – но это ничего не значит. Помните у Окуджавы: «Чувствособственного достоинства. Удивительный элемент. Нарабатывается годами. Атеряется в момент».

– Это уже неактуально. Вы еще вспомните о «комиссарах впыльных шлемах», – усмехнулась Наталья.

Он несколько удивленно взглянул на нее:

– Откуда такое знание поэзии Окуджавы? Я считал вастипичным «золотым камешком». Так, кажется, называют современную московскуюмолодежь?

– Не нужно так примитивно мыслить, – отрезалаНаталья, – вы считаете, что дети всех олигархов обязательно кретины инеучи? У меня была золотая медаль в школе и красный диплом в университете. Несчитайте меня полной дурой. И если честно, я не совсем молодежь. Вы же знаете,что мне уже тридцать шесть…

– Прекрасный возраст, – заметил Дронго, – ине нужно кокетничать. Для своего возраста вы выглядите достаточнопривлекательно. Только не нужно было злоупотреблять пластической хирургией. Ввашем возрасте это еще рано…

– Какой вы хам! – всплеснула рукамиНаталья. – С вами даже интересно. Откуда вы такой взялись?

– Из Баку. Это мой родной город.

– Понятно. Восточный деспот. Брутальный восточный самецс западными манерами. Правильно?

– Не нужно переходить на личности.

– Почему? Что-то скажите в ответ! – оживилась она.

– Пожалуйста. Вы типичный образец российской самодурши.В вас есть что-то от Салтычихи, что-то от боярыни Морозовой и немного от РаисыМаксимовны. В данном случае я совсем не хочу обидеть покойную Горбачеву, простоона типичный образец женщины, которая считает, что должность ее мужа делится ровнопополам между ней и ее супругом. Как и все права и обязанности.

– Как мило, – она скривила губы, – вы простоневоспитанный человек. Нельзя говорить такие гадости женщине, которая вамплатит.

– Вы все время пытаетесь меня оскорбить. Вы платите мнеза работу, а не за то, чтобы я сидел здесь и выслушивал ваши глупые сентенции.Зачем вы меня позвали?

Этого она уже не могла вытерпеть. Схватив стакан с мартини,она запустила его в голову гостя. Кусочки льда оказались на костюме. Онмгновенно схватил стакан с водой и выплеснул его на сидевшую напротив даму.

– Вы… вы… бандит… хулиган… невоспитанный хам… –она задыхалась от возмущения, – я сейчас вызову охрану…

– Не советую, – холодно сказал Дронго, сбивая скостюма кусочки льда, – между прочим, мой костюм хоть и стоит дешевлевашего платья, но ненамного. И мне придется отдавать его в чистку. И ещенеизвестно, сумеют ли его почистить нормально. А ваше платье от Оскара де лаРенты всего лишь пострадало от воды, которая скоро высохнет.

– Откуда вы знаете, какое у меня платье? – шепотомспросила она.

– Я немного в этом разбираюсь.

Она изумленно смотрела на него.

– А почему не разрешили мне позвать охранника?Испугались? – так же шепотом спросила она.

– Нет, – ответил он, понизив голос, – я еговидел при входе. Хороший молодой человек. Ему не больше двадцати пяти. И ростомон гораздо меньше меня. Он со мной не справится. Я выброшу его в окно. Или вприемную. А парню еще у вас работать…

Он достал из кармана чистый носовой платок и протянул егоженщине.

– Можете вытереть лицо, – спокойно посоветовал он.

– В меня никто в жизни не бросал стакан с водой, –призналась она, забирая его платок.

– Я не бросил стакан, – возразил Дронго, –иначе попал бы вам в голову. Я только выплеснул воду, чтобы вас немногоостудить.

– Невоспитанный хам, – повторила она, возвращаяплаток, – понятно, почему вы понравились Миле. Там вы тоже демонстрировалисвое мужское эго? Ей, наверное, импонируют такие восточные типы мужчин. Может,она мазохистка? Сначала Махметов, потом вы.

– Между нами был еще Егор, – напомнил Дронго.

Она вздрогнула.

– Я схожу с ума, – призналась Наталья, – ввашем присутствии я постоянно чувствую себя нехорошо. Вы на меня плохо влияете.Когда вы появляетесь, мне хочется как-то проявить себя, может, даже вампонравиться или, наоборот, очень не понравиться. Но как-то вас заинтересовать.